Из газеты «Секрет» (Тель-Авив), 19.03.06

Из газеты «Секрет» (Тель-Авив), 19.03.06

Последний Бронштейн России

…Валерий Бронштейн, внучатый племянник Троцкого, его единственный на сегодняшний день родственник по мужской линии.

…Номер газеты со сталинским панегириком в адрес Троцкого невозможно было получить ни в одной библиотеке. Чрезмерно любопытные быстро оказывались на Соловках или Колыме…

…Валерий Борисович показывает мне саморучно вычерченное генеалогическое древо когда-то весьма многочисленного рода Бронштейнов и дает пояснения:

«После высылки в 1929 году Троцкого за границу все его родственники, как взрослые, так и дети, подверглись жесточайшим репрессиям – расстреляны, погибли в тюрьмах, лагерях, ссылках. Места их захоронений неизвестны. Даже могила моего прадеда, отца Троцкого, Давида Леонтьевича, умершего в 1922 году от тифа и похороненного на Новодевичьем кладбище, была потом уничтожена, стерта с лица земли».

Между тем самого Валерия Борисовича судьба хранила. Когда в 1937 году родителей взяли (отца расстреляли, а мать отправили в спецлагерь для жен врагов народа), его, чтобы запутать НКВД, усыновила родная бабушка – самым официальным образом. Ему тогда немыслимо повезло. Ведь еще одно страшное и несмываемое клеймо значилось в его короткой биографии и имело документальное подтверждение: при регистрации его рождения в 1924 году свидетельскую подпись в загсе оставил друг семьи Михаил Тухачевский – будущий знаменитый маршал. И не менее знаменитый враг народа…

Везение продлилось аж до 1948 года. В ночь на 1 июля за ним наконец пришли…

«Следователь требовал признаться, что я сын своего отца, врага народа, и внук Троцкого, главного врага великого Сталина, – рассказывает Валерий Борисович Бронштейн. – От первого родства я никогда не отказывался и в тюрьме его сразу же подтвердил, а во второе утверждение вносил поправку – не внук, а внучатый племянник. «А не все ли равно?» – наивно удивлялся следователь. И в протокол записал, что я внук…»

Даже фронтовые заслуги «внуку» не помогли. Военную службу он начал в 1942 году, восемнадцатилетним, в составе Отдельного автотранспортного батальона резерва Верховного главнокомандования. За баранку, как в песне поется, держался крепко. Участвовал в битве на Курской дуге. В 1945-м штурмовал Берлин. На рейхстаге, честно признается, не расписывался – во-первых, места не хватило, а во-вторых, фамилия уж больно сомнительная…

На Лубянке ему долго подбирали подходящую статью. Остановились на ст. 7—35 УК РСФСР. Предназначалась она «для изоляции рецидивистов с целью предотвращения очередного преступления». Так что мотал свой срок «внук» Троцкого по уголовке. Может, потому и жив остался? Много лет спустя он вытребовал у Верховного суда Российской Федерации такую справку: «Бронштейн Валерий Борисович осужден постановлением Особого Совещания при Министерстве Государственной безопасности СССР от 7 августа 1948 года по политическим мотивам… Реабилитирован 28 сентября 1955 года».

«…Я видел фашистский концлагерь Майданек, так вот он просто пионерский лагерь по сравнению с ванинской пересылкой, где человеческая жизнь ничего не стоила, а пайка хлеба отнималась сразу после ее получения».

На Колыму, в пересыльный магаданский лагерь, везучий «троцкист» добрался живым, лишь два зуба потерял: цинга.

…Вскоре он стал начальником крупной геофизической партии, куда входили пять отрядов. Поселок Усть-Нера, куда его перевели, соседствовал с Оймяконом – абсолютным полюсом холода. Это были гиблые места с очень дурной славой – золотые прииски и вольфрамовые рудники с адскими условиями труда, откуда «возврата уж нету»…

…Бронштейн стал авторитетным специалистом, имел изобретения, опубликовал научные работы. В 1959 году он вернулся в Москву. С молодой женой Тамарой и маленькой дочкой Еленой.

В столице реабилитированный «внук» Троцкого получил комнату в коммунальной квартире на Ленинском проспекте [278] . И с работой все наладилось…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.