ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Давным-давно пора воздвигнуть в лице Арины Родионовны прочный вещественный памятник этой светлой силе русского простонародья.

Е. Поселянин

Много воды утекло с тех пор, немало режимов и поколений миновалось, но кардинально менявшая свой облик Россия — «земля женственная», по известному афоризму Н. А. Бердяева^[472] — не забыла героиню нашей книги.

В национальном сознании издревле сплелись в замысловатую пряжу правда и легенды об Арине Родионовне. Бытование одной из таких легенд даже привело к тому, что в конце 1928 года на Большеохтинском кладбище города Ленинграда по инициативе Комиссии по охране и изучению кладбищ была «прибита» мемориальная доска с надписью:

         На этом кладбище,

  по преданию, похоронена

 няня поэта А. С. Пушкина

  АРИНА РОДИОНОВНА,

   скончавшаяся в 1828 г.

     Могила утрачена.

Лишь после уточнения А. И. Ульянским места погребения няни доска «в память столетия со дня её смерти» была демонтирована и поступила на хранение в Институт русской литературы (Пушкинский Дом)^[473].

Накоплена обширная и разнообразная литература об Арине Родионовне.

Деятели искусства XIX–XX столетий постарались не отстать от тружеников пера и внесли свою лепту в прославление пушкинской няни. Например, её усердно (и подчас удачно) рисовали художники.

Образ старушки не раз воплощался на театральных подмостках. (Так, в пьесе К. Г. Паустовского «Наш современник», поставленной в 1949 году на сцене академического Малого театра, роль Арины Родионовны исполнила народная артистка СССР Е. Д. Турчанинова.)

Существуют музыкально-литературные композиции, любопытные работы кинодокументалистов, пользуются спросом поделки палехских мастеров…

Сверх того, восстановлены правдоподобные «домики» Арины Родионовны, в них действуют бесхитростные провинциальные музеи. Есть и мемориальные доски в честь «голубки», открытые после Великой Отечественной войны, — их можно увидеть в Кобрине и Михайловском, на петербургском доме, где она умерла^[474], и при входе на Смоленское православное кладбище. Там, в арке бывшей богадельни, на мраморной плите выбито:

             На этом

            кладбище

          похоронена

    АРИНА РОДИОНОВНА

             няня

      А. С. Пушкина

        1758–1828

«Подруга дней моих суровых

    Голубка дряхлая моя!»

                      А. Пушкин

Давным-давно муссируется вопрос и о памятнике Арине Родионовне, сооружение которого стало бы апофеозом государственного и общественного почитания «мамушки».

Первым на данную тему высказался в печати, по нашим сведениям, Е. Поселянин (E. Н. Погожев) в январе 1917 года. Но вскоре после публикации Е. Поселянина началась революция, потом Гражданская война — и призыв писателя не был услышан и поддержан.

В наступивший вслед за Смутой период истории к мысли о создании достойного монумента пушкинской няне неоднократно возвращались видные представители отечественной науки и культуры.

В 1924 году в селе Михайловском (которое по постановлению Совнаркома с 1922 года стало государственным заповедником) прошли торжества, посвящённые 100-летию высылки поэта из Одессы в псковскую деревню. На праздник, организованный властями на широкую ногу, приехали важные персоны, среди которых была и делегация пушкинистов. Последние и заговорили, с трибуны и в кулуарах, о целесообразности сооружения памятника Арине Родионовне в Михайловском. Упоминание об этом имеется, в частности, в дневнике М. А. Цявловского^[475].

Участвовал в тогдашнем празднестве и Л. П. Гроссман, который, вернувшись из духоподъёмного путешествия, опубликовал в журнале «Красная нива» (1925, № 7) очерк «Пушкинский уголок». В очерке учёный горячо поддержал инициативу «установки в Михайловском первых памятников как самому поэту, так и верному другу его изгнания — Арине Родионовне»^[476].

В том же 1924 году произошло и другое событие: Ленинградское общество архитекторов-художников объявило конкурс на памятник А. С. Пушкину в селе Михайловском. В жюри конкурса было представлено 11 проектов, которые экспонировались в помещении главного здания Академии наук. По рассказу С. С. Гейченко, «один из проектов изображал крыльцо дома Пушкина в Михайловском, на ступенях которого сидела Арина Родионовна с чулком в руках»^[477].

Однако прекраснодушные мечты послереволюционной поры и последующих десятилетий в силу многих обстоятельств так и не были реализованы[478]. Блаженны те культурологи, историки или политологи, которые вознамерятся когда-либо докопаться до подоплёки этого фиаско: им, пытливым и сметливым, уготована встреча с весьма красноречивыми фактами.

С начала 1980-х годов ревностно выступал (и продолжает выступать) в поддержку идеи создания монумента «голубке» В. С. Непомнящий. Как полагает наш крупнейший пушкинист, этот памятник «надо поставить <…> не там, где он будет выглядеть экспонатом, а прямо в столице, на той самой магистрали, по которой и Пушкин, и Татьяна въезжали в Москву, — чтобы няня, со спицами в руках, сидела и тихонько ждала посреди шума современного города…»^[479].

Только когда исполнилось 225 лет со дня рождения Арины Родионовны, дело о монументе чуть сдвинулось с мёртвой точки.

Памятник из бронзы и гранита, созданный народным художником СССР скульптором О. К. Комовым и архитекторами М. П. Константиновым и П. С. Бутенко, воздвигли в парке старинного города Пскова и торжественно открыли 3 июня 1983 года. В положенный миг пали покровы и собравшиеся увидели: Арина Родионовна сидит подле Пушкина — а тот, стоящий, о чём-то задумался и глядит куда-то в сторону, далеко-далеко.

Большинству знатоков и простых зрителей и тогда, и впоследствии пришлось по душе произведение скульптора.

И всё же, если всмотреться и вдуматься, это был очередной рукотворный monumentum Александру Сергеевичу Пушкину и заодно старушке.

(Кстати, спустя десятилетие вышел аннотированный каталог «Памятники А. С. Пушкину», где описывался, разумеется, и псковский монумент. «Мамушку» поэта составители даже не упомянули: работа О. К. Комова трактовалась ими как подчёркнуто пушкинская «двухфигурная композиция»^[480]. Скульптурную композицию, в которой доминирует образ Арины Родионовны, авторы научного каталога, видимо, представили бы иначе.)

Так что памятника собственно няне в наших палестинах по-прежнему нет.

Льстим себя надеждой, что он таки будет воздвигнут. Соблюдёт себя Россия в новую, невиданно сложную, эпоху — и однофигурный памятник «светлой силе русского простонародья» появится. До прискорбия мало в стране монументов органичных, имеющих духовную привязку к родной земле, — и памятник Арине Родионовне, со спицами или без оных, когда-нибудь да пополнит их ряд.

День его открытия станет для многих людей, жалующих поэта и его легендарную «подругу», запоминающимся событием.

А для других это будет день долгожданной идеологической виктории.

Третьи же, наиболее проницательные, тихо возрадуются оттого, что удостоверятся: русское бытие длится, ибо его не покинули самые высокие, заоблачные смыслы.