Встречи на высшем уровне

Встречи на высшем уровне

В апреле и мае 2007 года в России и во многих других странах шла подготовка к ряду важных встреч на высшем уровне, главной из которых должен был стать саммит «Большой восьмерки» в ФРГ — в Хайлигендамме, небольшом немецком городке на берегу моря. Место встречи лидеров заранее было огорожено большим металлическим забором: в Хайлигендамм готовились прибыть не только главы самых сильных государств планеты, но и десятки тысяч антиглобалистов.

Темы дискуссий на саммите «G-8» были заранее известны. Речь снова должна была идти об энергетической безопасности стран Европы, о политике по отношению к Ирану, о строительстве систем ПРО в Восточной Европе, о проблеме Косова, о положении дел в Ираке и в Афганистане. Наблюдателям и журналистам было интересно знать, как поведет себя на саммите Николя Саркози, новый президент Франции, и как справится с ролью хозяйки саммита Ангела Меркель. Однако в центре внимания всех обсуждений и прогнозов находились Россия и ее лидер — Владимир Путин. Дипломатическое давление на Россию весной 2007 года продолжало усиливаться, сопровождаясь многочисленными информационными атаками. Наиболее грубыми нападками на Россию и на Путина отличалась и на этот раз британская пресса. «Членство России в “G-8”, — писала лондонская газета “Дейли Телеграф”, — становится нелепым. Если бы сам Владимир Путин не присутствовал за столом переговоров на ежегодном саммите, он стал бы там главным предметом обсуждения. Отношения между Россией и Западом после окончания холодной войны еще никогда не были так плохи. Стоит задаться вопросом: а почему Россия вообще входит в “восьмерку”? Она явно не соответствует другим членам по состоянию своей экономики. Россия демонстрирует все признаки нарождающейся диктатуры: притеснения оппозиционных политиков, закрытие независимых СМИ, аресты диссидентов и надуманные обвинения против них. Членство в “восьмерке” вызывает доверие к путинскому режиму, которого он больше не заслуживает. Пора вернуться к “G-7”»[481].

Некоторые из газет прямо называли Владимира Путина «врагом Запада № 1». «Изучи своего врага, — писала британская “Таймс”, — этот постулат, придуманный китайским военным стратегом Сунь Цзы 2000 лет тому назад, в дипломатии еще более важен, чем на войне. Сейчас, когда лидеры самых могущественных стран мира собираются в Германии на саммите “G-8”, личность врага предельно ясна. Это — Владимир Путин»[482].

Во многих западных газетах публиковались самые хвалебные рецензии и большие отрывки из только что изданной книги Анны Политковской «Русский дневник». Сообщалось, что именно эту книгу она завершала, незадолго до того, как была убита. Срочно была переиздана книга Александра Литвиненко и Юрия Фельштинского «ФСБ взрывает Россию». В 2003 году эта книга не вызвала интереса среди западных читателей. В антироссийской атмосфере весны 2007 года издатели рассчитывали на больший успех. Вышла книга и о самом А. Литвиненко «Смерть диссидента», которую написал журналист-эмигрант из окружения Бориса Березовского Александр Гольфарб в соавторстве со второй женой А. Литвиненко — Мариной. Наиболее популярным в западной прессе оппонентом В. В. Путина был в эти недели Гарри Каспаров, большие статьи и интервью которого публиковались в десятках газет и журналов.

Заказной характер всей этой газетной шумихи не вызывал сомнений, и более независимые журналисты указывали на причины роста антироссийских настроений в западных политических кругах. «Случилось то, на что мало кто рассчитывал, — писал немецкий эксперт Анатоль Калецкий. — Россия снова вернулась на мировую политическую арену, делая акцент на том, что США для себя считают само собой разумеющимся: национальные интересы. Во внешней и оборонной политике Россия при Путине достигла относительно высокого уровня независимости от всех европейских стран и прежде всего относительно мировой державы номер один — США. После своего пламенного выступления в феврале на Мюнхенской конференции по безопасности российский президент в ходе визитов на Запад получает удовольствие от возможности, критикуя Вашингтон, указать на свою позицию. И в Хайлигендамме Путин, скорее всего, станет причиной того, что гармоничного настроения на встрече не будет»[483]. О том же писал и британский журналист Саймон Тисдол. «После неожиданного появления на мировой сцене в 2000 году Владимир Путин поочередно ошеломлял, поощрял и возмущал международных собеседников России. Однако в одном ключевом аспекте бывший офицер КГБ, улыбка которого напоминает трещину на глыбе льда, проявляет завидную последовательность. После унижений эпохи Ельцина он твердо взялся за восстановление России как силы, с которой необходимо считаться. И теперь он этого добился»[484].

Незадолго до отъезда на саммит «восьмерки» Владимир Путин дал несколько интервью для западных и российских газет. При этом впервые после распада СССР российский лидер, говоря о политике США, употребил термин «империализм». «Мы не ищем конфронтации, и мы не драматизируем происходящие события. Но мы будем и в дальнейшем высказывать свое мнение откровенно, честно и принципиально. Что происходит в Европе? Россия реально выполняет Договор об ограничении обычных вооружений. Мы вывели за Урал все наше тяжелое вооружение. Мы на 300 тысяч человек сократили наши Вооруженные силы в Европе. Но что мы увидели в ответ? Восточная Европа наполняется новыми вооружениями, создаются две новых военных базы — в Румынии и в Болгарии, и два стратегических позиционных района — локатор в Чехии и ракетные системы в Польше. И мы задаемся вопросом: что происходит? Происходит одностороннее разоружение России. И накачка Восточной Европы новыми системами оружия. Это ведь просто меняет всю конфигурацию международной безопасности. Мы будем на это отвечать — не зеркально, но не менее эффективно».

На вопрос о демократии и о том, считает ли себя демократом сам Путин, он ответил сначала без особой иронии: «Давайте не будем лицемерить по поводу демократических свобод и прав человека. У меня здесь лежит доклад “Международной амнистии”. В отношении Соединенных Штатов эта организация делает вывод, что США являются сегодня главным нарушителем свобод и прав человека в глобальном масштабе. Такие же претензии и к Великобритании есть, и к Франции, и к Федеративной Республике Германии». Когда тот же вопрос задали Путину и на следующий день, он отвечал уже с насмешкой, даже с издевкой. «Являюсь ли я “демократом чистой воды?” Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, а трагедия настоящая в том, что я один такой, других таких в мире просто нет. Посмотрите, что творится в Северной Америке, в Европе, на Украине. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем». Эти интервью В. В. Путина с удовлетворением публиковали даже оппозиционные левые газеты.

Прогнозы насчет конфликтов на саммите «восьмерки» не сбылись, Владимир Путин весьма дружески общался и с Ангелой Меркель, и с Николя Саркози. Что касается Джорджа Буша, то именно он оказался на саммите в трудном положении. При первой же встрече с Бушем Владимир Путин выдвинул неожиданное предложение, которое поставило Дж. Буша в тупик и изменило нагнетаемую перед саммитом обстановку. Российский президент предложил Соединенным Штатам не строить новую РЛС в Чехии, а начать совместное с Россией использование Габалинской РЛС, уже работающей в Азербайджане и способной гораздо лучше отслеживать возможные ракетные пуски в Иране и на всем регионе Ближнего Востока. Одновременно В. Путин предложил разместить американские антиракеты не в Польше, а в Турции или в Ираке, т. е. гораздо ближе к месту предполагаемого пуска будущих иранских ракет. Ко всему прочему В. Путин предложил привлечь к разработке разного рода оборонительных систем против гипотетических будущих угроз также и страны Европы. Дж. Буш не мог отвергнуть такого рода предложения, но он не мог отказаться и от своих планов американского ПРО. Он назвал предложения В. Путина «интересными и конструктивными», но требующими серьезного изучения. Вполне продуктивно прошли в Хайлигендамме и переговоры по проблемам климата, хотя в них не участвовал президент США, сославшийся на нездоровье. В целом саммит «восьмерки» прошел, по оценкам экспертов, вполне успешно. На нем присутствовали, как это было и в 2006 году, руководители Китая, Индии, Бразилии, Мексики и ряда крупных стран Африки.

Сразу же после саммита «G-8» в Германии Владимир Путин направился на экономический форум в Санкт-Петербурге. Этот форум проводится не в первый раз, но в июне 2007 года его масштабы оказались много большими, чем в прошлые годы. В Санкт-Петербург приехали главы пятнадцати стран, а также многие крупные политики и бизнесмены из всех почти стран Европы и из Азии и Америки. Общий объем заключенных на форуме сделок превысил 15 млрд долларов. Выступая на форуме в своем родном городе, Владимир Путин не только говорил об успехах России и ее экономики. Он подверг критике работу всех главных финансовых международных организаций. «Эти организации, — заявил В. Путин, — были созданы в расчете на небольшое количество активных игроков, и они выглядят подчас архаичными, неповоротливыми и недемократичными. Они далеки от учета современного расклада сил в мире и никак не найдут свое место в условиях стабильного экономического роста в большинстве развивающихся стран и растущих рынков. Очевидно, что мировая финансовая система, по сути, завязанная на одну-две валюты и ограниченное число финансовых центров, уже не отражает текущие стратегические потребности глобальной экономики. Ответ на такой вызов только один — появление нескольких резервных мировых валют и нескольких финансовых центров». Слова В. Путина обозначили новый и ключевой приоритет российской экономики — повышение привлекательности рубля на мировом рынке, переход на рублевые расчеты при экспорте товаров из России и создание в России собственной мощной финансовой системы, способной обеспечивать не только внутренние финансовые потоки, но и участвовать в мировой финансовой игре[485]. Это были большие планы и важные заявления.

Всего через две недели после Санкт-Петербургского форума Владимир Путин вылетел в США на новую встречу в верхах — с Джорджем Бушем. Эта встреча должна была пройти не в Вашингтоне и не в Техасе, а в поместье Джорджа Буша-старшего в Кеннебанкпорте в штате Мэн на берегу Атлантического океана. Это летняя резиденция семьи Бушей, и здесь побывало немало именитых гостей еще в то время, когда именно Дж. Буш-старший был президентом США. Встреча двух лидеров происходила 3 и 4 июля, и главными проблемами, которые на ней обсуждались, были всё те же планы по ПРО, проблема Ирана, статус Косова и некоторые другие. Никаких соглашений не было достигнуто, но это и не планировалось.

Главной для двух лидеров была атмосфера встречи: спорные вопросы обсуждались на совместной рыбалке, за обедом и ужином, во время прогулок по побережью. Владимир Путин и Джордж Буш общались как добрые друзья, у которых есть разногласия, но гораздо больше общих интересов и совместных программ. «Мы дружественные страны, настроенные на то, чтобы вывести свои двусторонние отношения на уровень союзников, — сказал журналистам пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. — Но мы еще не достигли этого уровня, и на это потребуется определенное время и усилия с обеих сторон». О том же говорили и сами президенты. «Он (Буш. — Р. М.) говорит то, что считает нужным, — заметил В. Путин. — Я не всегда с ним согласен, но мои возражения не носят менторского характера, мы говорим как друзья». Дж. Буш ответил тем же: «В отношении лидеров государств: в первую очередь важен вопрос о том, правду ли говорит тебе партнер. С Владимиром Путиным этот вопрос никогда не возникает. Возможно, иногда мне не хочется слышать то, что он мне говорит, но это всегда правда»[486]. Общий итог встречи Владимир Путин обозначил простой метафорой. Он заметил: «Ну что ж, карты сданы, можно начинать игру… И очень хотелось бы, чтобы мы играли в одну игру».

Эти слова комментировали по-разному. Игра, а тем более карточная игра, это все же не совместная работа, а соперничество, в котором кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. Важно лишь, чтобы игроки играли по одинаковым правилам.