Предисловие ОКНА В МИР ИТАЛЬЯНСКОЙ ОПЕРЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Предисловие

ОКНА В МИР ИТАЛЬЯНСКОЙ ОПЕРЫ

Много лет тому назад мне случилось побывать в Сан-Джиминьяно — этой знаменитой тосканской крепости на холмах, где тринадцать средневековых башен (а во времена междоусобиц средневековья их — этих предков небоскребов Манхэттена — было больше семидесяти) все еще гордо вздымают свои зубцы. Настроение у меня было вполне туристское, и потому я сыскал себе проводника и попросил, чтобы он поднялся вместе со мной на одну из самых высоких башен.

Тот согласился, выказав энтузиазм человека, чрезвычайно гордого красою своих родных мест, и мы вместе принялись лезть вверх по внутренней лестнице, которая вилась все выше и выше, — почти в абсолютной темноте.

Но вот, когда мы уже почти добрались до самого верха, мой гид вдруг остановился и распахнул деревянные ставни одного из окон. «Взгляните-ка!» — сказал он, и моим глазам открылась залитая солнцем картина такой неописуемой красоты, что, кажется, я даже вскрикнул.

Передо мной на огромном пространстве расстилалась тосканская земля во всем ее чудном великолепии: пестрая неразбериха полей с пятнами поросших лесом холмов и долин, с хуторами и деревеньками, казавшимися на расстоянии красивыми игрушками.

Картина эта вовсе не была для меня непривычной, но из-за причудливой игры цвета и форм выглядело все в тот раз совершенно по-особому: такой Тоскану я еще никогда не видел!

Потом мой проводник сказал: «Иногда можно даже море увидать». И в ту минуту я действительно видел море: в порыве откровения мое разыгравшееся воображение раздвинуло границы простого человеческого зрения. Тело мое, ум, душа — все подсказывало: «Вот оно!», и пусть это было только видение, но помнить его я буду до конца своих дней.

Перед тем как начать писать эту книгу, я много раз вспоминал тот случай, потому и дал название предисловию «Окна в мир итальянской оперы». Я вовсе не собираюсь строить из себя выcокоученого музыковеда, хотя музыка — вся моя жизнь. Но мне повезло: моими спутниками в этой жизни были многие величайшие мастера и знатоки музыки нашего столетия. Я знал также многих композиторов и либреттистов и могу считать, что имею какое-то представление о том, к чему они стремились; и в этом нет никакой самонадеянности.

На протяжении всех сорока семи лет жизни в опере я исполнял роль верного посредника: мне, как и многим другим, выпала эта честь — донести до публики хотя бы частицу величайшего, гораздо большего таланта, чем мой собственный, — таланта создателя музыки, слугами которой мы и являемся. Это не повод для тщеславия, но нельзя не преклониться пред той великой ответственностью, которая лежит на всяком, кто стремится к истине в своем толковании оригинала. Мы не претендуем на многое, но поразмыслите, прошу вас: ведь самый замечательный музыкальный шедевр без сценического воплощения — это всего лишь рукопись, пылящаяся среди прочих в каком-нибудь богом забытом архиве. Мы, исполнители, — те счастливцы, которым позволено пролить свет на смысл великого творения, а наша слава — всего лишь отблеск этого света.

Цель моя проста: рассказать об опере и мире оперы — его проблемах и надеждах, его красоте и безобразии, его традициях и том новом, что набирает силу внутри его. Это потрясающий, чарующий мир, мир, полный мечтаний и надежд, мир, к которому многие хотели бы приобщиться, но который многие все еще не научились ценить.

У каждого человека, а значит, и у меня, существуют свои собственные взгляды, свой собственный подход — согласно уму, нравственному чутью, естеству, — свой собственный образ мыслей и чувств. Поэтому бесчисленными могут быть различные интерпретации одного и того же образа (при этом все они, конечно, должны быть верны музыке и тексту оригинала). Так что я пишу, основываясь лишь на собственном восприятии, а оно, естественно, и менялось, и совершенствовалось с годами моей жизни в опере. Я никого не желаю уязвить, еще менее стремлюсь к тому, чтобы заметки эти стали предметом ожесточенных споров. Я хочу просто отворить несколько окон — может быть, и певцы, и публика найдут за ними что-нибудь для себя, а мое дело — сказать им, подобно моему проводнику в Сан-Джиминьяно: «Взгляните!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.