1971
1971
Письмо Аркадия брату, 6 января 1971, М. — Л.
Здравствуй, Борик!
Ну вот, был я сегодня у Жемайтиса. Бела отсутствовала — была больна, нам, как всегда, везет. То, что сказал Жемайтис, сводится к следующему: вещь им всем в редакции понравилась, но они считают, что мы использовали не все ее возможности, не раскрыли некоторые тайны и так далее — кто аборигены, почему планета такая, сам понимаешь, детские вопросики. Тут я прервал его и сказал, что у нас была ограничена площадь, что писалось это для «Авроры», что мы можем дописать и домыслить все, что угодно, но давайте договор. Тут, сам понимаешь, произошла заминка. Он принялся гудеть, что не знает, как посмотрит главная редакция на детектив, будут-де спрашивать, а про что это. Я сказал ему, про что это, но он с сомнением покачал своей верблюжьей головой и посмотрел на меня вдоль носа. Я сказал, что если бы я к своему отъезду, имеющему быть 14-го, уже знал бы, что договор наверняка будет, мы бы могли сразу приступить к третьей повести. Он сказал, что будет стараться — договор на 72-й год. Примерно то же сказала и Бела, которой я тут же позвонил домой. Такие дела. В общем, читать они хотят, печатать — нет. Все же я надеюсь выдавить из них что-нибудь определенное к дню отъезда.
Звонил Нине. Перемен к худшему нет, видимо, на днях начнут печатать.
Были в Моск. организации перевыборы бюро. Из фантастов никого не выбрали, и Ариадна принялась выяснять, в чем дело. Как выяснилось, фантастику в организации будет вести некий Сафонов… кто такой Сафонов — я, честно говоря, не знаю, но есть у меня сильнейшее подозрение, что это старый талантливый научпоп-лысенкоист. Ну и хрен с ними. Я туда не ходил давно и ходить, пожалуй, больше не буду.
Что еще? С кооперативом у меня по-прежнему неопределенно, никак не пропишут моего зятя. Пр-ровалиться им всем с зятьями и кооперативами.
Решил «Межкниге» пока не отвечать. Привезу письмо, ответим вместе.
Всё. Целую, жму. Привет Адке. Поцелуй маму.
Письмо Бориса брату, 9 января 1971, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Письмо посылаю с оказией — так будет быстрее.
1. Путевки нам выписали. Первый день — 15, последний — 27. Жить будем на первом этаже, номера, кажется, 8 и 9. В понедельник-вторник пойду выкупать. Когда возьмешь билеты, телеграфируй.
2. Пытался связаться с Дмитревским (выяснить, как дела в «Авроре»), но он, оказывается, с внучкой в Комарове до конца каникул. Буду искать его, начиная с понедельника. Оснований для тревоги, впрочем, никаких.
3. Деятельность твою в МолГв одобряю полностью: жми, жми на гадов, пусть до отъезда определят, чем нам заниматься в Комарове.
4. Между прочим, информация о том, что Ю. Домбровский дал, якобы, положительную рецензию на ГЛ, есть информация ложная. Изя Кацман виделся с Домбровским на Новый год, и тот сказал, что ему действительно предлагали ГЛ на рецензию, но он отказался ее брать, ибо «в фантастике ничего не понимает и рецензировать то, в чем не разбирается, не может». В «Неву» насчет ГЛ я не звонил еще: жду, может, Саша сам позвонит. Перед отъездом, впрочем, звякну (брякну).
5. Кто такой Сафонов, не припомню. В справочнике сказано, что он Вадим Андреевич (прозаик). По-моему, был какой-то фантаст Сафонов, из этих… из старых, настоящих… Или то был Сафронов? Между прочим, Мееров был в декабре у Казанцева. Казанцев помнит Ал. Ал-ча еще по «Защите-240», а потому считает своим. Много было разговоров о том, что «вот мы с вами понимаем фантастику, а эти, новые, братья всякие, только все изгадили…».
Ну вот, пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет!
А Машка ваша — прелесть.
13 января газета Ленинградского пединститута «Советский учитель» публикует очередную рецензию Лемхина — теперь на ОУПА.
Лемхин М. Детектив братьев Стругацких
Новая повесть братьев Стругацких — детектив. Предыдущая их работа — «Обитаемый остров» — большой приключенческий роман. Это, на первый взгляд, неожиданно и, пожалуй, немного обидно.
Действительно, серьезные писатели (теперь, слава богу, не надо опасаться, говоря о фантастах — «серьезные писатели»), писатели настолько острых проблем, что даже маленькое их предисловие к роману К. Саймака «Всё живое» разжигает страсти литературных критиков. Да, серьезные писатели, совсем недавно и с таким трудом признанные серьезными, и вот — на тебе! — развлекательное чтение, скажут серьезные критики.
Я не буду этого опровергать, не буду доказывать, что приключения, а на самом деле все очень серьезно; детектив, а на самом деле социальный роман; не буду тревожить Достоевского и Грэма Грина. Серьезные критики правы по существу. Действительно, «Обитаемый остров» несколько облегчен. И, пожалуй, облегчен сознательно. Я бы сказал, что этот роман — популярное изложение собственных достижений. Это хороший роман как самостоятельное произведение, но он плох как роман, написанный после «Трудно быть богом» или «Хищных вещей века», он плох для самих авторов. Те же проблемы уже ставились и, главное, почти аналогично решались Стругацкими.
И вот — детектив. Ну ладно, «Обитаемый остров» хоть и повторение пройденного — хорошее повторение хорошего. А какие проблемы здесь?
Петер Глебски приятен нам. Он весел, общителен, честен, смел. Мы с удовольствием следим за ним; он пытается разобраться в том, что происходит в отеле «У погибшего альпиниста». Хороший ли человек Петер Глебски? Да, мы не сомневаемся в этом. Он и не может быть другим.
И вот настает его час, час Петера Глебски, — он должен решать, должен действовать. Но вдруг оказывается, что он сам не может ничего, он не человек, а чиновник, кем бы он ни казался, кем бы себя ни мнил, его и нет вовсе, а есть пыльные с замусоленными углами уставы, инспектор уже слился с ними и не может перешагнуть черту, за которой начинается Петер Глебски — человек.
Он оказался чиновником, машиной — инспектором Глебски. И пусть он потом понимает это, пусть жалеет, пусть мучится — шанс спасти свою душу, стать человеком, был дан ему, как дается он каждому из нас, и остался неиспользованным. «Звездный час инспектора Глебски» (один из вариантов названия повести) прошел, и потекли мутные часы аквариумной жизни инспектора Глебски. Он упустил свой шанс.
Рабочий дневник АБС
[Запись между встречами]
«Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего, и соблюдающие написанное в нем, ибо время близко»[216].
«Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти[217]».
«…знаю дела твои и труд твой, и терпение твое и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы…»[218]
«Иди и смотри»[219]; семь чаш гнева (божия)[220]; семь последних язв[221];
Технократия
15.01.71
Прибыли в Комарово. Б. болен и в соплях. Ком<наты> 8, 9.
16.01.71
1. Изучающие (ученые).
2. Стремящиеся завладеть (a. Politicos; b. Гангстеры).
3. Стремящиеся уничтожить, ибо видят беду.
17.01.71
1Диатомеи, или диатомовые водоросли — тип микроскопических водорослей, имеющих твердый кремневый панцирь.
2Т. е. «притягательными». — БНС.
Использование:
А)
1) подполье — для украшений; химия — как мутаген;
2) интерес только для ученых; опасно — иногда релаксация мгновенная; кубик весит много тонн;
3) «зуда» — оружие трапперов; не потрафят — оставит в уголке зудеть, с ума сойдешь;
«аккумуляторы» — объект охоты; опытные трапперы знают, где они рождаются — а почему — никто не знает.
Трапперы скрывают свои залежи. Есть «россыпи», известные ученым. Есть промышленность, добывающая «аккумуляторы» — неск<олько> тыс<яч> в год;
4) лечебное средство (тальк). Открыто трапперами как народная медицина (кожные болезни);
5) дьявольская находка; ясно, что ценность (глаз сатаны), но кто владеет — гибнет;
6) трапперы его боятся, как дьявола. Кто туда ходил — не вернулся, либо вернулся метаморфизированным;
7) объект охоты, антикварная ценность.
Б)
1) только воспоминания;
2) украшения;
3) только для ученых;
4) только для ученых; иногда трапперы находят и жрут: вкусно. Идет в продажу: вкусно;
5) трапперы боятся; ученые считают легендой;
6, 7, 8) объект браконьерства;
9) только для ученых;
10) опасность.
A)
5) комбинат рентгеновских трубок; гибель для трапперов («Смерть-лампа»);
6) робот, очень сложный; аргумент для тех, кто утверждает, что пришельцы все еще здесь, живет на серном заводе и работает на станках в ремонтном цехе. Вида постоянного не имеет. За ним наблюдают в телескоп;
7) брызги чужого пространства; разнокалиберные черные шарики; свет идет через них минутами и даже часами.
Б)
10) растение: снаружи протухший конус, а корень уходит на километры в землю и живет.
B)
1) уника;
2) уника;
3) объект браконьерства;
4) легенда, много смертей;
5) объект браконьерства; незаменимо для космонавтов и подводников; для стратегических дежурств; для стариков-властителей (источник вечной бодрости);
6) объект браконьерства; одну из тысячи расшифровали — 40-разрядные числа. Открыли: если держать булавку между большим и указательным пальцем и задумать число, она дает степень 2/3 этого числа. Открытие!
7) уника.
Ужасы:
а) Растения, пух которых ест кожу;
в) неизвестный фактор, вызывающий регрессивную эволюцию;
у) неизвестный фактор, вызывающий деформации организма: растворение костей, изменение скелета.
Легенда: появилась лошадь с часами на левом копыте; по часам узнали, что это некто X.
Запрещается выезжать: из 6000 эмигрантов умерло 3000 — и никто естественной смертью. Каждый был в эпицентре большого бедствия.
18.01.71
1. Деньги для развлечений.
2. Бескорыстная работа во имя человечества (под влиянием погибшего оптимиста).
3. Деньги для семьи.
4. Деятельность, направленная на уничтожение (фанатики).
5. Бредовая мечта о мировом господстве (машина желаний).
6. Попытка к бегству.
Эпизоды:
Гибель «миноискателя».
Гибель «оптимиста».
Вербовка ВПК.
Штурм института.
Сбыт добычи.
траппер Рэдрик Шухарт «Рыжий»
«оптимист» Кирилл Панов // Валентин
девушка траппера Гута
разведчик Дик Нунан, Интерпол
братишка траппера Сэдвик
бармен-перекупщик Эрнесто
фанатик Абрахам Бухер «Гуталин»
Гл. 1
1) Разговор с особистом.
2) Возмущен<ный> разговор с Пановым.
3) Выход.
4) В Зоне.
5) После Зоны: изнеможен.
6) Кабак «Боржч» («Borczch») — он же.
а) Агент по эмиграции.
б) Дик Нунан — сообщит о смерти Панова.
в) Будущий вождь фанатиков — негр Гуталин (от Рэдрика это прозвище принимает, а иным по зубам).
г) Чичако — навязывается в спутники.
д) Скандал с Эрнесто (добычу не носит) — после получения известия о смерти Панова.
е) Отповедь Сэдвику.
7) На улице встречает Гуту — она беременна.
Гл. 2
1) Кладбище, ползут, тащит. Обещания насчет машины желаний. Раненый траппер — Барбидж.
2) Дома у Барбиджа, полоумная дочь.
3) У себя дома, покалеченный брат, ребенок — уродец.
4) В «Боржче».
а) Сдает Эрнесто добычу.
б) Общение с Нунаном и Валентином.
в) Опять фанатики.
г) ребята из ВПК: пойти в цех, по слухам, там есть одна штука, надо достать.
5) Арест, суд трибунала.
19.01.71
Сделали 4 стр.
Вечером сделали 2 стр. (6)
М. б. здесь обещание: хочешь пустышку полную? Молчит, курит. Потом он говорит: Знаешь, есть сведения, что в гараже лежит одна штука… дышит.
20.01.71
Сделали 6 стр.(12)
Вечером сделали 1 стр. (13)
21.01.71
Сделали 6 стр.(19)
Вечером сделали 1 стр. (20)
22.01.71
Сделали 6 стр. (26)
Вечером сделали 1 стр. (27)
23.01.71
Сделали 6 стр. (33)
Вечером сделали 1 стр. (34)
24.01.71
Сделали 6 стр. (40)
Вечером сделали 1 стр. (41)
25.01.71
Сделали 6 стр. (47)
Вечером сделали 1 стр. (48)
26.01.71
Сделали 6 стр. (54)
Вечером сделали 1 стр. (55)
27.01.71
Сделали 5 стр. (60)
Арк уехал 28.01.71.
Письмо Бориса брату, 1 февраля 1971, Л. — Кишенев.
Дорогой Аркашенька!
Писем от тебя пока нет, так что пишу тебе сам, тем более что есть необходимость.
1. Дело в том, что «Аврора» выдала 35 %, что прекрасно, но эти мудрецы послали почему-то деньги и тебе и мне на мой адрес. Не на сберкнижки, и даже не на наши адреса, а именно на мой адрес. Боюсь, что здесь имеет место дружеская рука Колченога[222], решившего, что раз ты здесь… и т. д. Свои деньги я, натурально, получил, что же касается твоих, то срочно, как только получишь сие письмо, вышли мне доверенность, заверенную либо в ЖАКТе, либо в любом месте работы: настоящим я, нижеподписавшийся… доверяю получить такому-то мои деньги по почтовому переводу номер 2475 в количестве двести девяносто два рубля 94 копейки. Как только вернешься из Кишинева, сразу же и пошли заказным вместе с подробным отчетом.
2. Миша Лемхин прислал свою рецензию на ОО и ДоУ, опубликованную во всемирно известной газете «Советский учитель» (многотиражка Герценовского ин-та). Вот ДоУ уже и прессу имеет!
Вот пока и всё, крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет.
Денег за ОО пока не вижу.
АН в это время зарабатывает деньги в Кишиневе.
Из архива. Заявка на сценарий «Трижды смертник»
И. о. главного редактора киностудии «Молдова-филм»
от члена ССП Стругацкого А. Н.
(псевдонимы: по кинодраматургии А. Строганов)
Заявка
Предлагаю вверенной Вам студии заявку на сценарий «Трижды смертник» — о героической жизни одного из самых значительных деятелей революционного подполья Молдавии, несгибаемого коммуниста-ленинца Якова Антипова (Павла Ткаченко).
Как известно, фундаментальная трудность в создании фильмов на революционно-биографические темы состоит в выделении главных, переломных моментов жизни исторического лица, определяющих его политическое, психологическое и моральное развитие. Жизнь революционера — зачастую сплошная цепь подвигов, иногда — ярких, поражающих все человечество, а зачастую незаметных, растянувшихся на месяцы и годы кропотливейшей работы, решительно неэффектных; задача художника — определить объективную социально-историческую иерархию в этой цепи, найти и показать силы, воздействовавшие на революционера и воспитавшие его революционером, оценить ближайшие и отдаленные результаты его деятельности.
Уже первый и самый поверхностный взгляд на героическую биографию Павла Ткаченко диктует исследователю следующую периодизацию: Бендерский период, окт. 1917 (возвращение из революционного Петрограда в Бессарабию) — июнь 1919 (процесс 108-ми, первый смертный приговор); Кишиневский период — с июля 1919 г. (нелегальный приезд в Кишинев для восстановления разгромленных сигуранцей коммунистических подпольных групп) по окт. 1920 (процесс 48-ми, второй смертный приговор); Румынский период — с начала 1921 г. (нелегальное прибытие в Яссы в качестве члена всерумынского комитета по созданию Компартии Румынии) и до конца — до зверского убийства на станции Вистерничен 4 сентября 26 года.
При ближайшем рассмотрении такая периодизация оказывается полностью оправданной и в смысле процесса политического развития замечательной личности Ткаченко. В Бендерский период — это вчерашний студент-первокурсник (в 1918 г. Ткаченко было лишь 17 лет), нетерпеливый поборник социальной революции, еще не большевик, но готовый драться за Святой Новый Мир вместе с большевиками, непременный участник вооруженных схваток с интервентами, организатор и «заводила» бендерской демократической молодежи; огромную роль в его становлении будущего комсомольского вожака и зрелого партийного деятеля сыграл возглавлявший в то время Бендерскую подпольную парторганизацию старый большевик Григорий Иванович Борисов-Старый, поставивший Ткаченко во главе организации революционной молодежи в Бендерах.
В Кишиневский период мы видим уже незаурядного подпольщика, организатора, умело и терпеливо направляющего стихийные выступления кишиневского пролетариата, умело и терпеливо ткущего, вопреки всем усилиям сигуранцы, широкую сеть коммунистических организаций, пронизывающую все боевое профсоюзное движение в Кишиневе, охватившую весь юг оккупированной Бессарабии; и здесь партия продолжает направлять и воспитывать его в лице замечательного сына молдавского народа, старого коммуниста Александра Борисовича Рубинштейна.
Наконец, в Румынский период перед нами встает уже фигура международного масштаба. Ткаченко — один из тех, о ком 1-я совместная конференция коммунистических групп Румынии и Бессарабии в марте 1921 года вынесла такую резолюцию: «Конференция восхищается революционностью, непримиримостью, дисциплиной и жертвами коммунистов Бессарабии, ставя эти качества в пример рабочим Румынии». Теперь это искусный конспиратор, эрудированный марксист-ленинец, великолепно ориентирующийся в политической обстановке, страшная заноза в самой толще тела противника.
Строй фильма мыслится мне в соответствии с упомянутой периодизацией и политико-психологическими характеристиками личности Павла Ткаченко на каждый период. Движущие факторы в развитии образа: непосредственное влияние закаленных борцов партии Старого и Рубинштейна в Бендерский и Кишиневский периоды и тесная связь с международным коммунистическим движением — в Румынский период.
Для сюжетной организации фильма я намерен ввести в число действующих лиц антипода Ткаченки — крупного агента сигуранцы, лицо заведомо вымышленное, являющееся неким «концентратом» всего самого страшного и подлого, что олицетворяет собой фашизм. Как известно, сигуранца не принадлежала к числу самых эффективных охранок Европы, но она, конечно, не могла бы существовать и, тем более, функционировать, если бы в ее аппарате не было бы фигур крупного масштаба, своего рода «черных гениев» — в противовес королевским идиотам типа Войнеску. Как мне представляется, именно провокационной деятельности таких мерзавцев высшего класса, деятельности бессовестной и тонкой, обязано революционное движение в Молдавии и Румынии провалами в 1919 и 1921 г., наконец, трагедией 1926 года.
Этот антипод Ткаченко — назовем его г-н X — появляется в Бендерах еще до вступления королевских войск, проникает в коммунистическое подполье, предает, доносит, совершает тайные убийства. Для Ткаченки он остается нераскрытым до знаменитого процесса 270-ти (янв. 1922 г.). В дальнейшем вся деятельность Ткаченки в Румынии и до самого конца проходит, по моему замыслу, под знаком борьбы Ткаченко с этим умным и коварным врагом (= борьба с сигуранцей).
Одной из кульминаций фильма, на мой взгляд, должно быть знаменитое выступление Ткаченки на процессе 270-ти. С двумя смертными приговорами за спиной, коммунист и ярый враг коричнево-фашистского строя, этот великолепный оратор и логик сумел загнать судилище в такой тупик, что власти пришлось ограничиться в отношении его сравнительно мягким приговором. Здесь невольно напрашивается аналогия с Георгом Димитровым, сумевшим превратить судилище над коммунистами в Берлине в суд над фашизмом. Эту аналогию я намерен развить и углубить, одновременно подчеркивая неповторимое своеобразие образа 25-летнего коммуниста.
В случае заключения со мной авансового договора обязуюсь сдать первый вариант литературного сценария «Трижды смертник» в оговоренные со студией сроки.
Работа над сценарием потребует тщательной и кропотливой работы с архивными материалами, которые имеются только в Молдавской республике. В качестве консультанта по сценарию и фильму предлагаю привлечь зав. кафедрой истории КПСС Кишиневского сельскохозяйственного института тов. Довгополого Ивана Ивановича, кандидатская диссертация которого посвящена Павлу Ткаченко.
Письмо Аркадия брату, 3 февраля 1971, Кишенев — Л.
Дорогой Борик!
Не успел написать из Москвы.
1. Экзы ОО есть, но они в фонде. Надеюсь, к моему приезду зять перетащит их домой.
2. Деньги ни за ОО, ни за «Аврору» (по М) не переведены.
3. На Жемайтиса надежд почти что нет, но это еще надо расследовать дополнительно.
4. Партию ОО уже выбросили в продажу (в Москве), разошлась, конечно, мигом.
5. Как я и предполагал, здесь в Кишиневе договор этот на фильм о Павле Ткаченко не имеет самостоятельных перспектив (пока), а является формой уплаты мне (аванс) за работу на Борецкого. А жаль: я здесь подчитал кое-что, можно было бы написать интересный приключенческий фильм. Впрочем, Борецкий уверяет, что если нынешний сценарий понравится в здешнем ЦК (у нас там один из секретарей — консультант), то дело может очень даже пойти.
6. Кишинев — громадная, очень грязная деревня с собственной Академией наук.
Пока всё. Целую, жму, твой Арк.
Привет Адке, поцелуй маму.
8 февраля на киностудии «Молдова-филм» состоялось обсуждение поданной АНом заявки.
Из архива.
Заключение киностудии по заявке на «Трижды смертник»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
сценарно-редакционной коллегии киностудии
«Молдова-филм»
по заявке А. Стругацкого «Трижды смертник»
9 февраля 1971 года
Обсудив на своем заседании от 8-го февраля 1971 г. заявку А. Стругацкого «Трижды смертник», сценарно-редакционная коллегия считает, что по ней может быть сделан интересный сценарий о коммунисте-подпольщике, верном сыне молдавского народа — Павле Ткаченко. Картина эта может быть посвящена 50-летию образования Молдавской республики и основания компартии Молдавии. Она окажет большое влияние на формирование патриотических и интернационалистических взглядов у нашей молодежи, на которую, главным образом, и будет писаться сценарий.
В работе над сценарием автору следует учесть следующие замечания коллегии:
1. Будучи рассказом о Павле Ткаченко, сценарий в то же время не должен быть сугубо биографичным. Павел Ткаченко включал в себя черты биографий многих героев подпольщиков, и это должно обогатить будущий сценарий и фильм.
2. Герой должен быть показать как революционер международного класса, каким и был в жизни Павел Ткаченко. Он погиб очень молодым, но уже довольно крупной фигурой как революционер и политический деятель.
3. Вражеский лагерь не должен быть в фильме слишком оглупленным. Ткаченко должны противостоять умные и коварные противники, крупные идеологи своего класса. Тогда и борьба Ткаченко будет более весомой против таких врагов.
4. Ткаченко должен быть показан как один из талантливых представителей рабочего класса Бессарабии, выразитель его чаяний в борьбе против румынско-боярских оккупантов. Его величие и сила должны быть в том, что он выражал волю народа, ни на минуту не прекращавшего борьбу против оккупантов, за воссоединение с советской родиной.
Коллегия предлагает автору первый вариант сценария представить на студию не позднее 1 июня 1971 г.
И. о. главного редактора сценарно-редакционной коллегии киностудии «Молдова-филм» В. Андон
Редактор фильма В. Чибурчиу
Письмо Бориса брату, 10 февраля 1971, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Надеюсь, ты уже дома. Сообщаю о последних событиях.
1. Сегодня позвонили из Литфонда. Путевки предоставляются нам с 19.02. Значит, вечером 18-го жду тебя к нам. Сейчас я в соплях, но как только оправлюсь, схожу и выкуплю.
2. История с письмом из Межкниги имела продолжение. Числа 4-го на мамин адрес пришло письмо со следующим содержанием: По договору с «Марион фон Шрёдер» нам с тобой отламывается 75 % гонорара из расчета по 8 % за каждый проданный экземпляр (почему-то — «в советских рублях»; будем надеяться, что это досадная описка). Издательство «Инзель-Ферлаг» рассматривает в данный момент возможность издания в ФРГ следующих наших книг: ХВВ, УнС, ВНМ, СоТ. Межкнига будет благодарна, если мы вышлем соответствующие экзы. Ну и всякая другая небезынтересная, но менее существенная информация. Прочитав сие письмо, я отложил его до встречи с тобой, но тут на мамин же адрес вчера подвалила телеграмма: «Срочно подтвердите согласие на издание… и т. д.» Тогда я решил действовать. Во-первых, я отправил в Межкнигу телеграмму: «Против издания наших книг на условиях, указанных в вашем номере 303–20ЮФ, возражений не имеем». Во-вторых, вчера же написал и отправил письмо, в котором подтверждал согласие на издание, сообщал, что мы ищем экз ТББ и найдя перешлем, втолковывал, что достать экзы прочих указанных книг будет (кроме ВНМ) весьма трудно, и испрашивал разрешения переслать машинописные копии. Я действительно уже предпринял некоторые шаги, чтобы раздобыть ТББ, и мне уже обещали, но пока еще не достали, так что если у тебя есть или можешь у кого-то стрельнуть (у Евдокимова, например), то запакуй и вышли по адресу «Москва Г-200, Смоленская-Сенная, 32–34, ВО „Международная книга“, директору Западной конторы В. Зайцеву». Мне обещали книгу наверняка, дело только в сроках, так что в крайнем случае я отдам тебе то, что достанут мне. А дело мне представляется стоящим риска.
3. Как и следовало ожидать, дело с ГЛ в «Неве» не выгорело. Саша признал свою опрометчивость и — надо понимать, в компенсацию — совершенно неожиданно расхвалил «Малыша» как произведение весьма поэтическое и нетривиальное.
4. Еще раз напоминаю: срочно вышли доверенность на получение денег за М. Сроки хранения истекают. Вернут в банк, а потом ищи-свищи.
5. Передай Севке, что он опять ж… Бедняга Мееров прислал в Молгв свое «Право вето». Очень рассчитывал, тем более что повесть понравилась Ефремову. Так наш Белинский решил блеснуть объективной вольной критической мыслью: в рецензии он, этак не ругая и даже хваля, начертал, что мол, книгу печатать можно, но-де резонанса в публике она вызвать не может. Жемайтис, конечно, моментально вернул рукопись. Ему только того и надо было. Бедняга Ал. Алдрыч совсем раздавлен. Так вот передай Севке, что он ж… и что современный советский писатель не нуждается в резонансе. Он нуждается в красненьких.
Вот пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет и поздравления.
Писатель или критик негативно оценивает произведение своего коллеги — и оно не печатается. Что правильнее — поступать честно (если книга действительно слаба) или учитывать «тысячелетье на дворе» (ибо при помощи твоей честности коллегу могут просто раздавить)? БН отвечал на этот вопрос так:
БНС. Офлайн-интервью, 03.04.02
Ответ зависит (и в сильнейшей степени) от той политической обстановки, в рамках которой происходят предлагаемые Вами события. Отлично помню, как мы назвали одного нашего хорошего знакомого литкритика, который в начале 70-х, в самый разгар гонений на АБС, позволил себе отвести душу и написать то, что он на самом деле думает о какой-то нашей повести. Это, помнится, были небесспорные, но вполне разумные соображения, имеющие при прочих равных условиях полное право на существование. Но в результате его статьи очередная наша книжка была снова остановлена в производстве — под вполне разумным предлогом: вот что пишут об этой повести даже друзья АБС. Да, так вот мы назвали его тогда (формулировка смягчена!): Белинский хренов. И были безусловно правы. Когда Власть держит руку не столько на пульсе, сколько на горле Литературы, литературный критик должен выбрать — на чьей он стороне, на стороне Литературы или на стороне Власти. И действовать соответственно.
Во второй половине февраля АБС снова работают — продолжают писать ПНО.
Рабочий дневник АБС
19.02.71
Прибыли в Комарово. Арк страдает брюхом.
20.02.71
Сделали 5 стр. (65) 5 Арк едет в город.
21.02.71
Сделали 5 стр. (70) 10 Вечером сделали 1 стр. (71) 11
22.02.71
Сделали 5 стр. (76) 16 Вечером сделали 1 стр. (77) 17
23.02.71
Сделали 5 стр. (82) 22 Вечером сделали 2 стр. (84) 24 Всё равно мне не дожить.
24.02.71
Сделали 5 стр. (89) 29 Вечером сделали 2 стр. (91) 31
25.02.71
Сделали 6 стр. (97) 37 Вечером сделали 2 стр. (99) 39
26.02.71
Сделали 6 стр. (105) 45
Вечером сделали 2 стр. (107) 47
27.02.71
Сделали 5 стр. (112) 52
Арк едет в город. Была Адка.
28.02.71
Сделали 3 стр. (115) 55
Вечером сделали 3 стр.(118)58
1.03.71
Сделали 2 стр. (120) 60
Арк уехал 2.03.71.
Письмо Аркадия брату, 7 марта 1971, М. — Л.
Дорогой Борик!
На фронтах без особых перемен[223]. За время моего отсутствия ничего существенного в Москве не произошло, писем интересных нет, известий тоже. Являлся Борецкий, я с ним покончил за три часа и вздохнул с облегчением.
1. Позвонил Подольный (составитель сборника в МолГв). Сообщил, что сборник с «Малышом» в центре передан начальству недавно, так что ответа пока нет. Я решил к Беле и Сергею пока не наведываться. Сейчас с ними говорить — опять они будут предлагать исправления и замечания, независимые от начальства, а это одна тоска. Вот когда начальство прочтет и если оно согласится включить М, тогда другое дело, тогда и поговорим.
2. Был у режиссера из Театра Сатиры, написал им с ходу ничего не обязывающую заявку. Режиссер снес заявку к Плучеку и к директору театра, они будут принимать меня в среду вечером в театре, там будет подробный разговор: дам кое-какие соображения по сюжету, выслушаю замечания и пожелания, а также прочту несколько страниц из СоТ, перепечатанные применительно к драматургии и с измененными именами действующих лиц. Хочу дать сценку с Эдельвейсом или начало сценки с Пришельцем.
Вот и все новости.
Внес деньги за квартиру, завтра расплачиваюсь с Маниным и опять остаюсь без штанов. Ура. Вкалываю с переводом Клемента.
Пока жму и целую,
привет Адке и Росшеперу.
Твой всегда Арк.
Письмо Бориса брату, 11 марта 1971, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Получил твое письмо и отвечаю как вежливый человек. Новостей нет никаких. Да и какие теперь могут быть новости из Ленинграда? Боги снова переселились в Москву.
Виделся с Дмитревским. Он сказал, что с четвертого нумера «Аврора» начинает, якобы, рекламировать М. Посмотрим.
Та увечная женщина, которая потеряла нашу книжку и которой я книжку послал, прислала письмо, благодарит и в то же время с некоторой сварливостью упрекает, что не поздравил ее с 8-м Марта. О господи! Впрочем, весьма благодарна и предлагает через знакомых доставать любые книги по электротехнике.
Имел несколько бесед с ребятами на предмет извлечения научных и философских идей для ПнО. Раздобыл-таки маленькую. Идейку. Это для разговора Нунана с Валентином, когда они перебирают разные варианты объяснения Зоны. Надо вставить еще вариант: пришельцы устроили Зону, чтобы посмотреть, как люди будут на это реагировать. Вроде как мы капаем, скажем, медом в муравейник и смотрим — какова скорость реакции, поведение рабочих, солдат и самцов и т. д. Тоже обидная для Нунана идейка.
Это ты хорошо придумал — дать в театр перепечатку из СоТ. Возможно, это их увлечет и дело встанет на деловую ногу.
Я тут прочел интереснейшую статью в «Природе». О голографии. Пишет Денисюк, главный наш голограф[224]. Фантастические вещи у них там получаются. Куда Ришару Сегюру[225]! У Ришара получались просто люди. А здесь получается фотопластинка, но, так сказать, со свойствами людей. Например: голографируют параболическое зеркало. Так выясняется, что голография зеркала (абсолютно на зеркало, естественно, не похожая — просто смутные пятна в фотослое) ведет себя как зеркало — собирает, скажем, лучи в фокус. Это все равно что у Ришара Сегюра заговорил бы не человек, которого он вырастил в ванне с жидкостью, а сама жидкость.
Пишу статью для журнала «Филателия СССР». Может быть, даже и напишу.
Вот и всё пока. Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет.
Свои идеи по поводу ПНО БН периодически записывает в рабочий дневник.
Рабочий дневник АБС
[Запись между встречами]
Еще вариант: Зона — эксперимент над чел<овечест>вом; хотят посмотреть, как люди будут себя вести в этой ситуации.
Такие люди, как Рэд — для нарушения любого равновесия и порядка. Хорошо — они нарушают, плохо — тоже.
Гнида
Труха
Падаль
1. Люди, живущие в Зоне.
2. Язык — скорее стилизация, физики, альпинисты.
3. Вперемежку с Хроникой.
4. Разговор Нунана с начальством; посещение дома Рэда; отец (глава с точки зрения Нунана).
5. Длинные шарфы из космикона (рекламный трюк — якобы материал из Зоны).
Покойники
Эмиграция
Разум — то, что отличает от животного.
Разум — способность к контакту.
Письмо Бориса брату, 14 марта 1971, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
На мамин адрес пришло письмо от Ренца (оренбургский театр кукол). Суть письма (очень делового):
1. За простую передачу авторами права на инсценировку авторы получают только полтора процента сбора с каждого спектакля.
2. За авторскую инсценировку авторы имеют: а) Деньги по договору с отделом театров Минкультуры РСФСР — в зависимости от инсценируемого материала и от авторитета авторов сумма может составлять 200–500-1000–1500 руб;
б) Плюс три процента сбора от каждого спектакля.
3. Он, Ренц, лично готов быть нашим соавтором. В этом случае он берет на себя консультации по композиционно-сценической организации пьесы. Мы организуем литературу.
4. Работа должна быть закончена в августе, ибо запуск спектакля намечен на ноябрь 1971.
Обдумав ситуацию, я пришел к выводу, что, наверное, следует попробовать. По-моему, это не должно отнять очень уж много времени. Вряд ли больше одного месяца непрерывной работы. Поэтому предлагаю следующий ответ:
Уважаемый Роман Борисович!
Спасибо за консультацию. Мы согласны инсценировать «Отель» для Вашего театра на следующих условиях:
1. Вы будете нашим соавтором, ответственным за композиционно-сценическую организацию пьесы.
2. Договор будет заключен не менее, чем на 1000 руб (иначе, по-видимому, и начинать не имеет смысла).
Мы готовы приступить к работе, как только будет получен подписанный соответствующим начальством договор.
С уважением…
Подумай и реши. Если «да», то перепечатай письмо и отошли, подписавши за обоих. Если будут сомнения, напиши или позвони мне. Обсудим. Можешь при желании позвонить и ему, он дал телефоны — служебные: 7–24–42 и 7–26–84; свой домашний: 9–73–97.
В остальном ничего нового. Суки, до сих пор не прислали ОО в нашу лавку!
Пока всё, крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет!
Письмо Аркадия брату, 16 марта 1971, М. — Л.
Дорогой Борик!
Отвечаю тоже как вежливый человек, ибо новостей никаких.
Звонил сегодня Беле. Начальство прочитало сборник, но мнется и ничего определенного не сказало. По его требованию сборник дали на рецензию некоему доктору исторических наук (?) Маркову — на том основании, что он очень любит фантастику. Окончательное решение выйдет после того, как будет получена эта рецензия, затем рукопись с этой рецензией пойдет снова к Авраменке (вероятно, для того, чтобы дать ей возможность переоценить имеющуюся, но содержащуюся в тайне оценку?), а затем уже пойдет к Осипову, а тогда только мы узнаем свою судьбу. Бл. Л-литератороведы.
В остальном без перемен. Никого не вижу, ни к кому не хожу. Да, был я у Плучека. Тоже <…>. Выслушал отрывок благосклонно, попенял, что нет-де этакой здоровой сумасшедчинки, нет бредятинки. Я его попытался прервать, что уж чего-чего, а этого… но он не слушал и нес, нес, блистал эрудицией, говорил час подряд и все без толку, и тогда наш редактор — молодец! — спросил его в лоб, как насчет договора. Плучек сразу скис, и тут выяснилось, что они не могут, что их так часто подводили… пусть принесут первый вариант, и тогда будет видно. Короче, я встал, поблагодарил за внимание и ушел. Редактор потом мне звонил огорченно, причем сказал, что и ей попало: как только я вышел, вся сволочь, какая там присутствовала, набросилась на нее, крича, что Плучек — человек творческий, что ему нельзя о деньгах, что это его расстраивает, а его нужно беречь. Я вежливо сказал, что посоветуюсь с тобой, а приехав, ей позвоню, что ты скажешь.
Вот таким макаром.
Что ж, не впервой. Персонально я тебя обнимаю и жму.
Поцелуй маму, привет твоим.
Твой Арк.
И вот новости появились. АН узнал о публикации СОТ в «Гранях». Вот как об этом он рассказывал БНу и как об этом вспоминал сам БН:
БНС. Комментарии
АН (как полномочный представитель АБС) был вызван к секретарю по организационным вопросам Московской писательской организации тов. Ильину (бывшему не то полковнику, не то даже генерал-майору КГБ) и был там спрошен:
— Что такое НТС, знаете? — спросил его тов. Ильин.
— Знаю, — сказал АН с готовностью. — Машинно-тракторная станция.
— Да не МТС, а НТС! — гаркнул тов. Ильин. — Народно-Трудовой Союз!
— Нет, не знаю, — сказал АН и почти что не соврал, ибо имел о предмете самое смутное представление.
— Так полюбуйтесь, — зловеще произнесло начальство и, выхватив из огромного сейфа белую книжечку, швырнуло ее на стол перед обвиняемым. Книжечкой оказался номер журнала «Грани», содержащий хорошо знакомый текст.
Далее произошел разговор, после которого АН почти сразу же собрался и поехал в Ленинград, в Дом творчества «Комарово» писать с братом-соавтором повесть, как сейчас помню, «Пикник на обочине».
Без малого тридцать лет прошло с тех пор, но я отчетливо помню те чувства, которые охватили меня, когда услышал я рассказ АНа и понял, какое мерзопакостное действо нам предстоит. Чувства были: самый унизительный страх, бессильное бешенство и отвращение, почти физиологическое.
В отличие от многих и многих АБС никогда не строили планов и нисколько не хотели нелегально публиковаться за рубежом. Действия такого рода представлялись нам всегда не только опасными, но и совершенно бессмысленными. Наш читатель — здесь, и писать нам должно именно для него и ни для кого (и ни для чего) больше — так, или примерно так, формулировали мы для себя суть этой проблемы. Ни в какой мере, разумеется, не осуждая тех, кто, не видя иного выхода, вынужден был печататься «за бугром», иногда даже восхищаясь их смелостью и готовностью идти на самые серьезные жертвы, мы в то же время всегда полагали этот путь для себя совершенно неприемлемым и ненужным. Наши рукописи («Улитка», «Сказка о Тройке», «Гадкие лебеди») попадали на Запад самыми разными путями, некоторые из этих путей мы позднее, уже после перестройки, узнали, некоторые — остаются и до сих пор тайной за семью печатями, но никогда эти публикации не совершались с нашего ведома и согласия. Более того, когда нам предлагали такой вариант действий, мы всегда от него отказывались — в более или менее резкой форме.
И вот теперь нам предстояло выразить свое отношение к акту, который нам был неприятен, к акту, который представлялся нам совершенно бессмысленным и бесполезным, да еще и бестактным по отношению к нам. При этом, выражая наше к этому акту отношение — отрицательное, безусловно самое отрицательное! — мы одновременно и помимо всякого нашего желания как бы поддерживали и одобряли тех, кто заставил нас это отношение выражать, мы как бы объединялись с ними в едином порыве казенного негодования, становились по сю сторону баррикады, где не было никого, кроме негодяев, жлобов и дураков, где собрались все наши враги и не было (не могло быть!) ни одного друга.
О, это было более чем тошнотворное занятие! Полдня мы обдумывали свое коротенькое послание-отмежевание, а потом еще полдня его писали. Тошнило от того, что делать это мы ВЫНУЖДЕНЫ. От того, что сами мы не видели ничего дурного в происшедшем («ну напечатали и напечатали… кому какое дело? Чего тут огород-то городить, ей-богу!»), а изображать нам надлежало самое что ни на есть искреннее возмущение и негодование. От злости на дураков, переправивших рукопись за рубеж, и от доброхотов, радостно ее опубликовавших (из самых лучших побуждений, естественно!) — тоже тошнило, да еще как.
Рабочий дневник АБС 30.03.71
Прибыли в Комарово. Ком<наты> 29, 30.
Нам сообщили, что в № 78 за 1970 г. журнала «Грани» перепечатана наша повесть «Сказка о Тройке», вышедшая в свет в 1968 г. (альманах «Ангара» № 4–5). Нам сообщили также, что журнал «Грани», являющийся органом НТС, придерживается ярко выраженной антисоветской ориентации. По этому поводу мы имеем заявить следующее:
1. Повесть «Сказка о Тройке» была задумана нами как сатира на некоторые отрицательные явления, сопровождающие развитие науки и представляющие собой неизбежные издержки бурного научно-технического прогресса в наше время. Мы не беремся сами судить о достоинствах и недостатках нашей повести, но, по мнению ряда компетентных товарищей (в большинстве — ученых), «Сказка о Тройке» оказалась произведением своевременным и была хорошо принята в наших научно-технических кругах нашего общества.
2. Нам совершенно очевидно, что необоснованные и безапелляционные нападки на СОТ и другие наши произведения со стороны некоторых чрезмерно ретивых идеологических работников местного значения и неквалифицированных возлелитературных дельцов-журналистов не дают редакции антисоветского журнала «Грани» никакого права рассматривать нас как своих авторов.
3. Мы категорически протестуем против опубликования нашей повести на страницах антисоветского журнала «Грани», как против провокации, мешающей нашей нормальной работе, и требуем, чтобы подобное впредь не повторялось.
31.03.71
Сделали 1 стр. (121) 1
1.04.71
Сделали 6 стр. (127) 7
Вечером сделали 1 стр. (128) 8
Омерзительный, как окурок в писсуаре.
2.04.71
Сделали 5 стр. (133) 13
Вечером сделали 2 стр. (135) 15
3.04.71
Сделали 5 стр. (140) 20
Вечером сделали 2 стр. (142) 22
4.04.71
Сделали 5 стр. (147) 27
Вечером сделали 1 стр. (148) 28
И ЗАКОНЧИЛИ ЧЕРНОВИК НА 148 СТРАНИЦЕ.
Я невежественен. У меня нет слов. Но ты такой всемогущий, вытяни из моей души. Потому что я ничего не могу придумать кроме.
5.04.71
Отвечали на письма.
6.04.71
Болтали и бездельничали.
7.04.71
Писали жалобу в Правительствующий Сенат (Секретариат МО ССП).
8.04.71
А. уехал в Лрд.
Теща и Мартышка.
Глаза как нарывы.
О родственниках Рэда.
Разговор о бунтарстве.
Больше сравнений в речи Рэда.
Сравнение Панова с другими друзьями Рэда (он бывает нудным, но всегда, гад, прав).
Ничто так не взрослит, как предательство (для ГО).
Кто со Стервятником свяжется — человек пропащий, даже если уцелеет.
Итак, в конце марта АБС узнали, что в прошлом году их опубликовали в «Гранях». Они пишут письма. А что еще остается?
В архиве сохранилась копия письма АБС в «Литературную газету» — она без изменений повторяла текст из дневника от 30 марта. Сохранился и черновик «жалобы в Правительствующий Сенат».
Из архива.
Письмо от АБС в секретариат МО СП, 7 апреля 1971
Уважаемые товарищи!
В течение последних нескольких лет наше творчество подвергается систематической и ничем не оправданной дискриминации со стороны некоторых издательств и определенных органов печати. Мы долго терпели, никуда не обращаясь ни с жалобами, ни с запросами, убеждая себя, что имеем дело с явлениями временными, случайными, что «полоса невезения» пройдет и все встанет на свои места. Неизменный доброжелательный интерес, с которым самый широкий читатель встречает наши произведения, казалось бы, подтверждал справедливость такого взгляда. Однако положение наше с каждым годом лишь ухудшалось. На наших глазах возник некий замкнутый круг: в прессе появляются безграмотные (зачастую разнузданные) статьи и рецензии; Комитет по печати немедленно приостанавливает нормальное прохождение нашей очередной книги; издательство настораживается и отказывается иметь с нами дело; все наши попытки (а также, как нам известно, попытки квалифицированных критиков и литературоведов) дать отпор огульному охаиванию встречают явное противодействие со стороны соответствующих печатных органов.
Приведем только три примера из практики нашей работы с издательствами.
1. Два года лежала в издательстве «Советский писатель» рукопись нашей повести «Улитка на склоне». Два года издательство собирало рецензии на нее и готовило редакционное заключение. Редакционное заключение оказалось, впрочем, сугубо благоприятным, а из трех рецензий две были положительны и лишь одна отрицательная, да и та рекомендовала издать повесть экспериментальным тиражом. Тем не менее, главная редакция, придравшись к какой-то неувязке в ходе переговоров о редакционной работе над рукописью, резко прервала эти переговоры и возвратила рукопись.
2. Повесть «Обитаемый остров» была хорошо принята в издательстве «Детская литература» и уже вернулась из Главлита (без единого замечания), когда в газете «Советская Россия» появилась на редкость бессодержательная, но негативная реплика по поводу журнального варианта этой повести. В результате последовавшей волокиты, инициатором которой был Комитет по печати РСФСР, книга вышла не в третьем квартале 69-го года, как это было запланировано, а в первом квартале 71-го года (да и то благодаря счастливому стечению обстоятельств: из плана выпуска 71-го года выпало какое-то название).
3. Вот уже скоро полгода лежит в издательстве «Молодая Гвардия» наша заявка на именной сборник. Заметим, что инициатором этой заявки явилось, по сути, само издательство, и издательство же, в лице своей главной редакции, до сих пор не дает заявке никакого хода, а рукопись центральной вещи предполагаемого сборника, получившая хороший отзыв работников редакции и рецензентов, рассматривается в главной редакции буквально под микроскопом, словно это не повесть о гуманизме людей коммунистического будущего, а бог знает что.
Мы могли бы привести еще много примеров, мягко выражаясь, странного отношения к нашей работе. Повесть «Гадкие лебеди» под предлогами, не имеющими никакого отношения к литературе, была отвергнута целым рядом издательств и журналов. «Литературная газета» во время известной дискуссии по фантастике предложила нам высказаться лишь при условии, что мы не станем отвечать оппонентам. Та же «Литературная газета» совсем недавно наотрез отказалась публиковать рецензию на только что вышедшую нашу повесть «Обитаемый остров». Журнал «Журналист» позволил себе два выступления, порочащих нас как честных советских писателей, причем одно из этих выступлений является в худших традициях бульварной прессы попросту оскорблением личности. М. Алексеев в своем докладе на последнем съезде писателей высказал уже совершенную нелепицу по поводу нашей повести «Второе нашествие марсиан». И т. д., и т. п.
Терпеть такое положение и далее мы не намерены.
Нам надоело выкручиваться, отвечая на десятки и сотни читательских запросов (как письменных, так и устных — на встречах в институтах, в научных городках, в библиотеках): почему не выходит «Улитка на склоне»? когда и где выйдут «Гадкие лебеди»? кто и почему запрещает издание отдельной книгой «Сказки о Тройке»?