Деревенские друзья

Деревенские друзья

Дружбу можно было бы назвать щедрым подарком судьбы. Только не каждому человеку судьба преподносит такой подарок. Люди тянутся к душам светлым, открытым, искренним. Рядом с таким человеком всегда друзья, готовые разделить горести и невзгоды, порадоваться удачам и победам. Вот таким, счастливым на дружбу человеком, и был Сергей Яковлевич Лемешев. Он умел ценить и сохранять эти дружеские отношения. В своей книге «Путь к искусству» он с благодарностью пишет о большой многолетней дружбе с соратниками по сцене Александром Мелик-Пашаевым, Борисом Хайкиным, Семеном Стучевским и другими. С чувством искренней любви и восхищения вспоминает певец о своих первых учителях – Евгении Николаевне и Николае Александровиче Квашниных, Екатерине Михайловне Прилуцкой.

Собирая воспоминания земляков о Лемешеве, я все больше открывал для себя характер Сергея Яковлевича, его особый дар располагать к себе людей, сохранять добрые отношения.

Казалось бы, талант, ниспосланный ему свыше, счастливо сложившаяся карьера певца подняли его на высшую ступень славы и известности. Но он, приезжая на родину, был удивительно прост с теми, с кем прошло его детство, со своими односельчанами.

Примером этому может служить его дружба с жителем деревни Князево Лазарем Ильичем Малютиным. Еще в детстве именно от него слышал он задорные прибаутки, сказки, были и небылицы, которые добавляли своеобразную поэзию в атмосферу того трудного и очень дорогого для Лемешева времени.

Н. И. Фирсов, друг детства С. Я. Лемешева.

1930-е годы

Позже, в церковно-приходской школе, он крепко подружился с Андреем Ивановым, Иваном Булановым, Александром Широковым. В юности, когда Евгения Николаевна Квашнина давала Лемешеву уроки пения, у него завязалась дружба с односельчанином Федором Михайловичем Смекаловым и Николаем Ивановичем Фирсовым из Стренева. Оба также учились петь у Евгении Николаевны, обладали хорошими вокальными данными, но певцами не стали, так как считали пение не жизненно важным для себя делом, относились к нему только как к развлечению. Поэтому и уроки пропускали, хотя петь любили и песню понимали. Эта любовь к песне и сдружила Лемешева со Смекаловым и Фирсовым. Кроме этого, у них, молодых крестьянских парней, были и общие житейские интересы.

Через несколько лет Смекалов женился и переехал в Буявино. А с Николаем Ивановичем Лемешев регулярно встречался и дружил до конца жизни, заботливо относился к его семье. Об этом я узнал из рассказов жены Фирсова Анны Андреевны.

Когда бы ни приезжал на родину Сергей Яковлевич, он обязательно бывал в Стреневе у Фирсовых. В 1936 году Анна Андреевна вернулась домой после долгого лечения в больнице, и Лемешев не раз навещал ее, поддерживал морально, помогал материально. В фондах музея С.Я. Лемешева хранится портрет Н.И. Фирсова. Он представляет для музея двойную ценность, поскольку писала портрет Евгения Николаевна Квашнина. Портрет в дар музею преподнесла Анна Андреевна Фирсова.

В 1933 году Лемешев познакомился с директором старокнязевской школы Сергеем Павловичем Соболевым. Они сразу подружились, так как имели общие взгляды на жизнь, на искусство, любили и понимали природу, вместе ходили на рыбалку и на охоту.

Был и еще один друг в Князеве у Сергея Яковлевича – Матвей Антонович Моряков. Работал он на фабрике Морозова помощником мастера. Понимал толк в технике, славился на всю округу как дивный часовщик, отличался своей тягой к книге и знаниям. Односельчане часто призывали его быть арбитром в спорах на исторические, политические темы, приходили с житейскими проблемами. Вспоминают с уважением как значительный факт, что у него, у первого в округе, появился велосипед. И ружье он имел замечательное, потому что была у Морякова страсть – охота и рыбалка. Он знал каждую тропинку на Копьинском болоте, ходил туда на тетеревиные тока.

И часто спутником его был Сергей Яковлевич Лемешев. Несмотря на большую разницу в годах, они тянулись друг к другу. В свои приезды на родину Сергей Яковлевич всегда заходил к Матвею Антоновичу – посидеть за столом, поговорить, повспоминать. Любили они вместе и порыбачить «на сиденьях». Перегородят тонким ольховником Тьму в самом узком месте, оставят «окошко», а к нему подведут сачок. Устремляется рыба в просвет ольховой стенки и попадает в ловушку. Теперь это назвали бы браконьерством, а тогда рыбы в Тьме было много: и щука, и язь, и налим – раздолье для рыбака.

По воспоминаниям дочери Матвея Антоновича, дружба Лемешева с ее отцом продолжалась вплоть до смерти Морякова, до 1947 года.

Как у истинно большого артиста и человека, у Лемешева было немало поклонников на его родине, и многие из них стали его друзьями.

Поклонницей-другом была и учительница из Старого Князева Мария Ивановна Королева. До конца своих дней она хранила память о Лемешеве и дорожила его дружбой. Мария Ивановна была на всех концертах Лемешева в Медном и Твери, ездила на его спектакли в Большой театр.

Нельзя не упомянуть и о дружбе, которая связывала Сергея Яковлевича Лемешева с семьей сельских интеллигентов Прилуцких – Екатерины Михайловны и Дмитрия Сергеевича. В каждый свой приезд Лемешев непременно навещал свою первую учительницу. В доме Прилуцких в Рождестве долго хранился альбом с фотографиями Лемешева, подаренными им. Сохранились и старые любительские фотографии пятидесятых годов, на которых Лемешев в гостях у Прилуцких. Рассказ о деревенских друзьях Лемешева можно продолжать и продолжать – их было много.

Очень многих привлекали в Сергее Яковлевиче не только его необыкновенный талант, но и его скромность, открытость, интеллигентность, уважение к людям.

Подтверждением тому служит рассказ жителя села Медное Ивана Николаевича Туманова:

«В 1946 году работал я заготовителем, и много приходилось ездить по селам. И вот, помню, 26 августа мы вдвоем с напарником Николаем Ивановичем Рулевым, побывав в деревне Стренево, узнали, что в Князеве гостит у матери Сергей Яковлевич Лемешев. Очень уж захотелось посмотреть нам на живого Лемешева, и мы, свернув с намеченного пути, отправились в Старое Князево.

С. Я. Лемешев с деревенскими друзьями на охоте. Князево, Копьинское болото, 1960-е годы

М. А. Королева, С. П. Соболев, Д. С. Прилуцкий и С. Я. Лемешев после концерта в Медном. 1939 г.

Певец жил тогда в материнском четырехоконном доме на окраине деревни у старой часовни. Наш приход нисколько не удивил хозяина дома – Алексея Яковлевича, которому мы объяснили свое появление в Старом Князеве заготовкой продовольственных товаров. Поговорили. Пора было уходить. Но как же, не повидав своего знаменитого земляка? И я, сконфузившись, признался в истинной цели нашего визита.

Алексей Яковлевич с сожалением сказал нам, что брат его сейчас отдыхает. Но наше желание увидеть Лемешева было так велико, что мы упросили хозяев дома разрешить нам подождать.

Ждать пришлось недолго. Не успели мы расположиться, как в соседней комнате послышалось какое-то движение. Нас словно сдуло со стульев. На пороге появился Лемешев. Он внимательно выслушал наши сбивчивые объяснения и, кажется, поверил в их искренность.

По его просьбе жена Алексея Яковлевича Прасковья Михайловна накрыла на стол. По тем временам нам было в диковинку увидеть копченую колбасу, сыр, консервы. Появились принесенные с огорода огурцы и помидоры, а в центре стола – трехлитровая банка, закрытая стеклянной крышкой. Очень удивила меня прозрачность напитка, я даже, грешным делом, подумал, что это вода. Но это был спирт, и Сергей Яковлевич спросил, как мы будем пить – разбавляя или нет. Мы побоялись обжечься и разбавили спирт водой, он же налил себе в рюмку чистый.

Выпили, закусили. Потом был чай с конфетами и пряниками. За разговором незаметно прошел час. Я задавал Сергею Яковлевичу разные вопросы, на которые он отвечал просто и обстоятельно. Мы узнали, например, что в месяц он дает пять концертов; имеет право спеть и еще в случае договора с Домами культуры и клубами, где получает по 30 % со сбора за проданные билеты; дополнительный заработок дают и записи на пластинки. Я спросил про жилье, и он рассказал, как получил московскую квартиру.

«После одного правительственного концерта, – вспоминал Сергей Яковлевич, – я, задумавшись, остановился у колонны и не заметил, как ко мне подошли двое, в одном из них я узнал Молотова. Он спросил: «Что грустите, Сергей Яковлевич?» Я сказал ему, что у меня неважные дела с квартирой. Молотов обернулся к своему спутнику, и тот сделал пометку в блокноте. Прошел месяц, меня пригласили в райисполком, приветливо встретили и повезли смотреть квартиру. Она была очень уж мала и не понравилась мне. Я отказался. Недели через две – новое приглашение и новая квартира. На этот раз она мне пришлась по душе».

Мы говорили еще о многом, теперь уже трудно вспомнить о чем. Пришла пора уезжать. Сергей Яковлевич попросился с нами. Он надел длинные охотничьи сапоги, повесил через плечо сумку, взял ружье. И мы покатили. Переехали через речку. Он легко соскочил с телеги и быстро зашагал в сторону леса. А скоро мы услышали, как он запел. Это была русская народная песня “Меж крутых бережков…”».