Самое дорогое

Самое дорогое

1939 год был знаменателен для меня и тем, что я был избран делегатом XVIII съезда партии и участвовал в его работе.

Съезды нашей партии имеют этапное значение в жизни каждого коммуниста, каждого труженика, в жизни всей Советской страны. И не случайно в нашем народе родилась традиция встречать их трудовыми победами и свершениями. Традиция эта прекрасная, на мой взгляд, поистине революционная. И дело не только в том, что, сливаясь воедино, трудовые победы и свершения миллионов обеспечивают новый подъем экономики, науки и техники, культуры, укрепление оборонной мощи и международного авторитета страны. Неоценимое значение имеет и то, что подготовка к съезду партии, охватывая фактически всех трудящихся, весь народ, дает живительные импульсы развитию, нравственному совершенствованию личности советского человека.

Задолго до того, как со съездовской трибуны прозвучит Отчетный доклад Центрального Комитета партии, во всех партийных организациях, трудовых коллективах идет обстоятельный разговор о делах на предприятии, в учреждении, во всей стране. Вместе с тем каждый из коммунистов как бы отчитывается перед самим собой, перед своей совестью: а все ли я сделал, что мог и должен был сделать на своем месте, на своем участке всенародной работы? Так ли относился к делу, которое мне поручено, к своему общественному долгу, как того требуют честь и достоинство коммуниста, советского гражданина?

Я глубоко убежден, что такие вопросы задавать себе надо постоянно. И отвечать на них честно. Что проку лукавить перед собой? Есть в жизни ценности, которые никогда не девальвируются и не размениваются. Принято считать, что дороже всего для человека сама жизнь. Не берусь оспаривать это суждение. Но, думается, смысл этого суждения все же в том, чтобы эта жизнь была достойной. Случайно ли народная мудрость утверждает, что честь дороже жизни? Безусловно нет. Настоящий человек бережет свою честь действительно пуще жизни. А если речь идет о чести Родины? Сколько верных сынов и дочерей советского народа отдали жизни за то, чтобы не дать врагу попрать эту честь!

Мы свято чтим светлую память тех, кто погиб, сражаясь за Родину, кто отдал все, что мог, возведению величественного здания социализма. Мы с глубочайшим уважением, благодарностью и любовью относимся к людям, которые труду на благо родной страны — будь он созидательный или ратный — посвящают сегодня свои знания, энергию, силы, словом, всю жизнь.

И пожалуй, впервые с особой, можно сказать, предельной ясностью я все это понял во время работы съезда, ощутил всепоглощающую заботу о родной стране, ответственность за ее судьбу.

Возникло это ощущение с первых же минут после того, как на трибуну поднялся И. В. Сталин, выступивший на съезде с Отчетным докладом ЦК ВКП(б). Его негромкий, чуть глуховатый голос властно овладевал вниманием, и все, что он говорил, укладывалось в сознании прочно, плотно, почти весомо…

Об И. В. Сталине в художественной и мемуарной литературе написано немало. Но интерес к его личности не ослабевает. И это в общем-то естественно — ведь Сталин на протяжении длительного периода времени, включая неимоверно сложные и трудные годы войны, находился на посту Генерального секретаря ЦК партии, возглавлял Советское правительство, был Председателем Государственного Комитета Обороны.

Написано, повторяю, немало, порой с большей, порой с меньшей достоверностью. Следует сказать, что полная и объективная политическая оценка деятельности И. В. Сталина была в свое время дана Центральным Комитетом КПСС в специальном постановлении. Эта оценка, основанная на глубоком марксистско-ленинском анализе природы, сущности и последствий культа личности, известна, и, думается, здесь нет нужды повторять ее.

После XVIII съезда партии мне довелось не раз сидеть и слышать И. В. Сталина, а впоследствии и работать под его непосредственным руководством в течение десяти с лишним лет, в том числе всю Великую Отечественную войну. Сталин пользовался большим авторитетом у советских людей. Они знали его как активного борца за победу социализма, доверяли ему.

В предвоенные годы партии и народу не было известно о фактах грубого нарушения Сталиным социалистической законности. Существовало убеждение, что проводившиеся в то время репрессии применяются против действительных врагов народа, в интересах социализма. В сталинских работах тех лет содержались правильные, марксистско-ленинские положения о народе как творце истории, о роли партия и ее Центрального Комитета как коллективного руководителя, о внимании к кадрам и их значении в строительстве нового общества, о партийной и советской демократии. Но на практике эти положения порой нарушались. Между словом и делом в деятельности Сталина появился разрыв. Некоторые ограничения демократии, неизбежные ввиду ожесточенней борьбы с классовым врагом и его агентурой, он возвел в норму руководства партией и страной.

Многие нарушения явились следствием негативных черт характера И. В. Сталина, на которые в свое время указывал В. И. Ленин. Эти явления, конечно, наносили нашему общему делу серьезный ущерб. Но они не изменили, да и не могли изменить, природы социалистического общественного строя, политических и организационных основ партии, ее генеральной линии. Претворяя эту линию в жизнь, советские люди вдохновенно и самоотверженно трудились над укреплением экономического и оборонного могущества своей Родины.

Несколько забегая вперед, скажу, что партией и народом в предвоенные годы была проведена поистине огромная созидательная работа, результаты которой, собственно говоря, и составили материальную и духовную основу разгрома врага в Великой Отечественной войне.

Что касается И. В. Сталина, то должен сказать, что именно во время войны отрицательные черты его характера были ослаблены, а сильные стороны его личности проявились наиболее полно. Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно четкую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решении.

При всей своей властности, суровости, я бы сказал, жесткости он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Во всяком случае, насколько я помню, как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешенно, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивавшая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло.

Иногда Сталин прерывал доклад неожиданным вопросом, обращенным к кому-либо из присутствующих: «А что вы думаете по этому поводу?» или «А как вы относитесь к такому предложению?». Причем характерный акцент делался именно на слове «вы». Сталин смотрел на того, кого спрашивал, пристально и требовательно, никогда не торопил с ответом. Вместе с тем все знали, что чересчур медлить нельзя. Отвечать же нужно не только по существу, но и однозначно. Сталин уловок и дипломатических хитростей не терпел. Да и за самим вопросом всегда стояли нечто большее, чем просто ожидание того или иного ответа.

Нередко на заседаниях, в ходе обсуждения острых проблем он ссылался на В. И. Ленина, не раз рекомендовал нам почаще обращаться к его трудам. Ленинские идеи лежат в основе многих принятых ГКО в годы войны важнейших решений. Ленинская тональность явственно ощущается и в ряде выступлений И. В. Сталина предвоенных и военных лет.

Следует, видимо, упомянуть и о том, что на заседаниях и совещаниях, которые проводил И. В. Сталин, обсуждение вопросов и принятие по ним решений осуществлялись нередко без протокольных записей, а часто и без соответствующего оформления решений. Случалось, что кому-то из участников совещания или заседания поручалось подготовить предложения, переработанные с учетом состоявшегося обмена мнениями, и представить на подпись.

Обладая богатейшей, чрезвычайно цепкой и емкой памятью, И. В. Сталин в деталях помнил все, что было связано с обсуждением, и никаких отступлений от существа выработанных решений или оценок не допускал. Он поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооруженных Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие как их лично, так и положение дел на доверенных им участках. У него был аналитический ум, способный выкристаллизовывать из огромной массы данных, сведений, фактов самое главное, существенное. Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, четко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их.

Все это, конечно, я узнал, суммировал, выстроил, так сказать, в своем представлении образ И. В. Сталина позднее, с течением времени. А тогда, на съезде, я, как и все делегаты, с напряженным вниманием слушал Сталина, который говорил о том, что империалистические державы, пытаясь найти выход из кризиса, стремятся развязать мировую войну и направить ее острие против страны победившего социализма.

К весне 1939 года в войну были втянуты страны с населением около полумиллиарда человек. Усилить борьбу за предотвращение мирового пожара, разоблачать его поджигателей, всемерно поддерживать сопротивление народов, оказавшихся под угрозой империалистического порабощения, укреплять деловые связи с миролюбивыми странами, не давать провокаторам войны втянуть СССР в конфликт — за эти установки в области внешней политики мы, делегаты съезда, голосовали горячо и единодушно.

Бурную овацию в зале заседаний вызвало прозвучавшее с трибуны съезда сообщение о том, что, построив в основном социализм, Советский Союз вступил в полосу завершения строительства социалистического общества. На съезде был поставлен вопрос об основной экономической задаче СССР — догнать и перегнать главные капиталистические страны по производству продукции на душу населения. Рассмотренный нами третий пятилетний план предусматривал усиление индустриальной мощи государства, укрепление колхозного строя, повышение материального и культурного уровня народа, укрепление обороноспособности страны.

Особый упор был сделан съездом на необходимость ускоренного развития оборонной промышленности, создания крупных государственных резервов по топливно-энергетической и другим отраслям экономики. Кроме того, намечалось комплексное развитие основных экономических районов страны, создание предприятий-дублеров на Урале, в Поволжье, в Сибири и Средней Азии. Большое внимание было уделено расширению угольно-металлургической базы на Востоке, нефтяной — между Волгой и Уралом, зерновой — в восточных и юго-восточных районах Советского Союза.

Со сложным чувством воодушевления и озабоченности возвращался я со съезда к себе на завод. Открытые съездом перспективы созидания не могли не радовать, звали к ударной работе. Но ни на минуту не отступала тревожная мысль: успеем ли, сделаем ли все, что наметили, упредим ли надвигающуюся на нас войну?

В душе росло нетерпеливое желание поскорее взяться за дело. Да и за две недели отсутствия просто соскучился по родному заводу. И хотя почти ежедневно связывался с Ленинградом по телефону, узнавал, как идут дела, решал те или иные вопросы, все равно торопился поскорее взглянуть на все собственными глазами. Верно говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

С самого начала своего директорства я взял себе за правило начинать рабочий день с обхода цехов. В первое время делал такой обход обычно без предварительного плана, без включения в него так называемых целевых проблем, которые мне нужно было изучить лично. Но вскоре убедился, что если накануне спланировать, на чем сконцентрировать внимание, то эффективность обхода резко возрастает. А потом выявились вопросы, которые требовали, моего непосредственного участия в их решении. Тем самым я мог более оперативно влиять на производственный процесс, принимать своевременные и действенные меры для ликвидации упущений и недостатков.

Это с точки зрения организационно-технической. А уж о социальной, политико-воспитательной стороне дела и говорить не приходится. Обходы позволяли мне близко знакомиться со все более широким кругом тружеников завода — не только командиров производства во всех звеньях, но, что очень важно, и тех, кого называют рядовыми. Знакомиться — значит узнавать настроения, запросы, нужды, претензии, обиды, многие вопросы решать тут же, на месте. А это для нравственного климата, да и вообще для здоровья коллектива очень и очень важно.

Конечно, такого рода обходы требуют — особенно если иметь в виду большие, как «Большевик» или подобные ему предприятия — немалых затрат и времени, и физических сил, и духовной энергии. Но без них трудно представить себе руководителя, по-настоящему глубоко, всесторонне, до тонкостей знающего вверенное ему производство и действительно управляющего им. Форма обхода, его содержание, место в рабочем дне директора могут быть различными, но само личное общение с производством я всегда считал обязательным.

Если уж зашла речь о некоторых аспектах многообразной директорской работы, не могу не упомянуть еще об одном, весьма важном, на мой взгляд, моменте, накрепко усвоенном мною на «Большевике». Я имею в виду обязанность каждого, подчеркиваю, каждого руководителя самостоятельно и ответственно решать все вопросы, относящиеся к его компетенции, являющиеся его прерогативой.

С чем я столкнулся, став директором «Большевика»? Многие начальники цехов, отделов в служб завода стремились по любому вопросу получить указания, разрешение либо одобрение лично у директора. Чаще всего в участии директора объективно не было никакой необходимости, вопрос вполне мог решить или сам «проситель», или его ближайший, непосредственный начальник.

Чтобы покончить с подобной практикой, после тщательной подготовки провели ряд специальных производственных совещаний, посвященных этой стороне стиля нашей работы. И что же? Дело только выиграло. Повышение самостоятельности и ответственности должностных лиц способствовало росту оперативности руководства, его предметности и, значит, действенности, развитию инициативы, деловитости. Ну как не вспомнить здесь ленинские слова о том, что ответственность не может быть безымянной, что она всегда персональна) За каждым фактом неорганизованности или расхлябанности, халатности или консерватизма стоят конкретные лица. С них и должен быть спрос.

Немаловажное значение имел и полученный в результате упорядочения решения текущих вопросов «антибюрократический эффект», когда практически ни один из таких вопросов не откладывался в долгий ящик. Более рациональная организация работы и расходования времени руководителей, начиная с бригадира, мастера, начальника цеха и кончая директором, способствовала ликвидации их перегруженности административными функциями, помогла переключить их профессиональный, организаторский, воспитательный талант на главное обеспечение высокопроизводительной, качественной работы на порученных им участках. В упорядочении работы всех звеньев управления производственным процессом, повышении ответственности и самостоятельности командных кадров завода состояло — и мы наглядно убедились в этом — одно из непременных условий успешного выполнения требования XVIII съезда партии о повышении уровня хозяйствования. Как подчеркнул съезд, прежде всего от нас — коммунистов и непартийных большевиков-руководителей, и особенно от нашего умения организовать труд и поднять коммунистическое воспитание трудящихся, зависело выполнение третьего пятилетнего плана.

Всем нам было совершенно ясно, что подъем уровня хозяйствования не самоцель. От того, каков этот уровень, непосредственно зависит рентабельность предприятия. А один из радикальных путей повышения рентабельности — хозрасчет. Метод этот для нас был новым, и его апробацию мы решили провести сначала в одном из цехов завода. Выбор пал на металлургический цех, где подобрался наиболее грамотный и энергичный руководящий состав.

Три месяца работы металлургического цеха на хозрасчете дали нам весьма показательный опыт. Мы всесторонне проанализировали, обобщили его и провели совещание хозяйственного актива завода.

В своем докладе на активе я обратил внимание участников совещания на то, что до сих пор экономикой в полном смысле этого слова мы занимались мало, интересовались только количественными показателями. Начальники цехов и другие руководящие работники завода не знали, сколько стоит выпущенная ими продукция и из каких элементов складывается се стоимость. Знали только, что за такое-то время надо выпустить столько-то машин. А какой ценой они выпущены, какова их себестоимость, как соизмеряются затраты и результаты производства — на это обращалось мало внимания. Можно сказать, что мы работали однобоко, и вот требовалось эту однобокость изжить.

Что же показал опыт работы металлургического цеха на хозрасчете? Я привел несколько характерных примеров. Прежде всего начальник цеха Я. С. Рубинштейн обратился с просьбой к коммерческой части прекратить реализацию отходов цветных металлов. До введения хозрасчета он, как и другие начальники цехов, решительно отказывался от их использования. Мы эти отходы продавали на сторону. Сейчас же он решил использовать их у себя. Раньше цех работал на чушковом чугуне, а теперь применяет лом. Прямая экономия для завода. Использование стандартного цинка вместо электролитического дало экономию в 200 рублей на тонну.

До перехода на хозрасчет начальник цеха просил увеличить число рабочих, А после утверждения положения о хозрасчете пришел ко мне и заявил, что он не только отказывается от того, что просил, но и еще отдаст несколько человек, так как вполне обойдется и с меньшим числом людей.

Хозрасчет имел и другие положительные стороны. Годовую программу цех выполнил к 25 декабря. Себестоимость продукции снизилась на шесть процентов. Люди еще больше потянулись к учебе, все чаще выступали в качестве рационализаторов. Весь цех стал фактически стахановским. В целом за три месяца работы на хозрасчете цех сэкономил более 300 тысяч рублей.

С учетом этого опыта во второй половине года на хозрасчет постепенно были переведены почти все цеха завода.

Хозрасчет явился важным средством борьбы с бесхозяйственностью, повышения эффективности использования трудовых, материальных, финансовых ресурсов. В связи с его введением значительно поднялась роль цеховых экономистов, плановиков, всех, кто непосредственно занимался экономикой и планированием. Появилась потребность повысить уровень экономических знаний начальников цехов, отделов, служб. По инициативе партийного комитета весь руководящий состав завода прошел обучение на краткосрочных курсах по экономике производства. Программа этих курсов имела практическую направленность. Изучение теории тесно увязывалось с хозяйственной деятельностью предприятия, с конкретными задачами цехов и в целом завода.

Работа по-новому буквально преобразила облик завода. Это проявлялось во многих, быть может, порой внешне незаметных, особенно постороннему глазу, чертах — в ритмичности производственных процессов, в оперативности решении прежде казавшихся неразрешимыми вопросов, во взаимоотношениях работников.

Всего не перечислишь, да это, наверное, и не нужно. Но об одной черте, которая кажется мне особенно показательной с точки зрения крутого поворота в отношении людей в делу, поворота в сторону заинтересованного, истинно хозяйского подхода, хочу все же сказать подробней. Я имею в виду резкий подъем рационализаторской и изобретательской работы на заводе.

О ней я уже упоминал, рассказывая о металлургическом вехе. Теперь же, когда опыт цеха стал распространяться по всему заводу, техническое творчество приобрело более широкие масштабы. Это движение надо было направить в такое русло, которое определялось бы коренными, долговременными интересами завода. Возникла необходимость улучшения организации изобретательства и рационализации.

После углубленного изучения вопроса в ведущих подразделениях управления завода, в партийном комитете, в цехах и на участках на «Большевике» впервые был создан общезаводской сборник, в котором перечислялись основные темы для рационализаторства и изобретательства, определялись наиболее актуальные и перспективные направления творческого поиска.

Раньше перечень тематических заданий ограничивался рамками цехов, но жизнь подсказывала, что его лучше иметь общим для всего завода. В этом случае в решение производственных проблем одного цеха могли включаться и действительно вносили свою творческую лепту энтузиасты — умельцы других цехов и отделов.

Кроме того, на заводе вошло в практику систематическое проведение конкурсов по решению сложных технических задач, совещаний и конференций рационализаторов и изобретателей. Улучшилась пропаганда их достижений.

В результате экономический эффект от внедрения рационализаторских предложений за три предвоенных года увеличился более чем вдвое. Причем некоторые наши новшества, такие, например, как сварка крупных агрегатов, которые прежде изготовлялись путем клепки, широко использовались в металлургии и машиностроении страны, особенно в годы войны.

На многих крупных предприятиях страны была освоена и разработанная группой инженеров-металлургов «Большевика» — А. И. Антоновым, Ф. Л. Куприяновым (кстати, он более 30 лет успешно руководил одним из крупнейших научно-исследовательских институтов), Г. М. Хаютиным и другими — новая технология мартеновского процесса по выпуску стали с меньшим содержанием остродефицитных ферросплавов при сохранении и даже улучшении ее качества. Это дало заводу четыре миллиона рублей экономии в год. Нужно ли говорить о важности этого новшества, особенно в предвидении возможной войны?

С сожалением вспоминаю, что, несмотря на то, что новшество это было значительным, я как директор завода не мог по достоинству отметить его авторов. Дело в том, что самостоятельность руководителей предприятий в решении ряда вопросов, в том числе и в расходовании средств на поощрение наиболее талантливых и ценных для производства людей была тогда чересчур ограничена. Мелочная опека над директором со стороны главков и наркоматов не помогала, а, наоборот, усложняла его практическую работу.

Об этом, о необходимости увеличить самостоятельность предприятий, расширить права их руководителей, мы совместно с директорами некоторых других ленинградских заведен написали и «Правду». Статья «О единоначалии и правах директора» была опубликована в порядке обсуждения[7]. На нее появился ряд откликов, в том числе Н. А. Тихонова — тогда и. о. директора трубного завода имени Ленина в Днепропетровске, а впоследствии Председателя Совета Министров СССР[8]. К сожалению, полной практической реализации наши предложения тогда не получили.

Думаю, читатель понимает, что все происходившее в то время на «Большевике» так или иначе отражает процессы, характерные для всей экономики страны, для всего советского общества. И если я говорю преимущественно о своем заводе и его людях, то только потому, что именно с ними нераздельно была связана в ту пору вся моя жизнь.

«Большевик», как и вся наша экономика, делал, по существу, первые шаги по пути интенсификации производства. Это было закономерным продолжением прежнего пути, которым шло наше народное хозяйство на ранних этапах своего развитии, когда нам приходилось на первое место ставить рост количественных показателей, строить заводы и фабрики на нередко устаревшей технической базе с целью создавать все новые и новые рабочие места, вовлекать в производство все больше людей. С победой социализма, когда производительные силы общества достигли качественно нового уровня, настала пора добиваться высоких производственных результатов с помощью более рационального использования уже имеющихся материальных и трудовых ресурсов, на базе технической реконструкции и внедрения передовой технологии.

Такой работы требовали от нас интересы Родины, продолжавшая осложняться внешнеполитическая обстановка — обстановка кануна войны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.