Что будет завтра?

Что будет завтра?

Кто хочет увидеть живой и бурный Советский Союз, тот должен взглянуть на него в перспективе или, лучше сказать, в свете его дальнейших планов. Всякое описание этого мощного потока стареет на глазах, — его приходится испещрять постскриптумами.

В торжественной обстановке XVII съезда Всесоюзной коммунистической партии, собравшегося в январе 1934 года, — «Съезда победителей», — прошедшего под знаком монументального доклада Сталина о Плане 1928—1932 годов, — он, Сталин, распахнул дверь в будущее. Пятилетний план умер — да здравствует Пятилетний план 1932—1937 годов!

Период хозяйственной перестройки в основном закончен, — заявил один из виднейших деятелей Союза, председатель Совета народных комиссаров, Молотов. Теперь страна идет к количественному и качественному развитию легкой промышленности, к улучшению условий жизни всех.

На основе создания новых центров советской вселенной тяжелая индустрия станет вдвое более обширной и мошной. (Производство средств производства достигнет суммы в 43 миллиарда 400 миллионов рублей, что составляет 209 % первого Плана).

Машиностроение, добыча угля и нефти — удвоятся. Производство тракторов, паровозов, чугуна, стали, меди, химических продуктов — утроится. Деревообделочная промышленность вырастет почти вдвое (176 %). Вагонов будет вырабатываться в пять, а автомобилей в восемь раз больше. Производство электроэнергии дойдет до 38 миллиардов киловатт-часов (рост на 283 %).

Новый пятилетний подъем производства средств потребления увеличит его более чем вдвое (54 миллиарда 300 миллионов рублей, рост на 269 %): легкая и пищевая промышленность, производство предметов широкого потребления, промкооперация.

В этом новом периоде особая забота уделяется повышению качества, усовершенствованию техники, обновлению оборудования. Механизация производства, требующая напряженной работы. Огромный рост электрификации сельского хозяйства и железнодорожного транспорта, огромный рост линий электропередачи.

Производительность труда будет поднята в 1937 году до 63 % против 41 % в 1933 году. Себестоимость (в 1934 году предусматривается сокращение по сравнению с 1933 годом на 4,7 %) должна снизиться на 26 %.

Намеченный (и утвержденный) рост сельскохозяйственного производства — 105 % (26 миллиардов рублей). Число МТС возрастает с 2446 (в 1932 году) до 6000. Механизация сельскохозяйственных работ — рост на 60 %. Общая мощность тракторов — 8 200 000 лошадиных сил.

Железные дороги должны будут почти удвоить грузооборот, речной и морской транспорт — почти утроить, автотранспорт возрастает в 16 раз. (На железных дорогах будет электрифицировано 5000 километров пути, одноколейный путь на протяжении 10 000 километров будет превращен в двухколейный, 20 000 километров рельсового пути будет перестроено, 11 000 километров рельсового пути будет проложено заново).

Завершение постройки Беломорско-Балтийского канала, Москва-Волга и Волга-Дон. В 1937 году — 210 000 километров шоссейных дорог. Сеть гражданской авиации — 85 000 километров (вместо 32 000).

Вложения в промышленность — 69,5 миллиарда рублей; в сельское хозяйство — 15,2 миллиарда; в транспорт — 26,3 миллиарда. На строительство новых и реконструкцию старых предприятий будет израсходовано 132 миллиарда рублей (это — крупнейшая цифра, когда-либо фигурировавшая в бюджете или хозяйственном плане). Я пытаюсь перечислить хотя бы главнейшие стройки, предусматриваемые этим разделом.

Помимо заводов — строительство жилых домов с общей жилой площадью в 64 миллиона квадратных метров.

Реальная заработная плата рабочих возрастет к 1937 году в два с половиной раза против 1932 года.

Окончательная ликвидация неграмотности, — такая же окончательная, как ликвидация безработицы в эпоху Первого Плана. Все граждане Советского Союза без исключения будут грамотными.

Общее число учащихся на 1000 человек населения — 197, теперь — 147. Фонд социального страхования удваивается.

«Фантастический план!» — скажут иные. Чего только не говорили по поводу того плана, на великие достижения которого мы теперь опираемся! — сдержанно отвечает Молотов.

Таким образом, Советские соединенные штаты станут могущественнейшей страной в мире по всем основным отраслям хозяйства.[23]

Но рядом с великой, реальной и смелой мечтой о пересоздании страны, так широко осуществляемой Советским Союзом под руководством Коммунистической партии во главе с товарищем Сталиным, — стоит кошмар войны.

Трагикомическая история «официального пацифизма» послевоенного периода — известна. Известен двусмысленный характер напыщенной Лиги наций: почти легендарная неспособность обеспечить мир — вот самое скромное обвинение, какое можно предъявить этому институту пацифистских церемоний, рожденному Версальским договором и имеющему целью закрепить его результаты[24]. Германия отказалась играть в Лиге наций роль разбойника, которого постоянно колотят другие разбойники; Япония отказалась сидеть в ней бесчестным лжецом под светом прожекторов гласности.

Нападение на СССР — на огромный рынок сбыта и пламенеющий вулкан социализма, — явно входит в расчеты издыхающего капитализма, и руководители советской власти слишком серьезны, чтобы верить в пацифистскую театральную декламацию прекрасных теноров, состоящих на жаловании у империалистов. Они полагают, что при таких опасных артистах необходим цензор.

Известно, что первоначальные отношения СССР с Лигой наций были не блестящи; известно, какой вопль негодования вызвало на конференции по разоружению вполне обоснованное предложение Литвинова, выступившего за общее разоружение, а когда этот проект провалился, — за частичное.

Но Советский Союз настойчиво продолжает непоколебимую политику мира. Отличительным свойством советской дипломатии, мастерски руководимой прежде Чичериным, а теперь Литвиновым (и всегда — Сталиным), является непрерывный и упорный реализм в борьбе за мир. (Определение агрессора, спасение севшей на мель и скомпрометированной конференции по разоружению, превращение ее в постоянную мирную конференцию; отказ использовать ревизию позорного Версальского договора к выгоде новых воинствующих барышников, которые ничем не лучше барышников, пользующихся этим договором сегодня; пакты о ненападении, предложенные Советским Союзом всем, кто желает присоединиться, и многими уже принятые; прочные дипломатические связи с США и Францией). Эта сознательная и положительная политика мира признается всеми, кроме тех, кому угодно отрицать ее преднамеренно.

Мы — фактор мира, — имел основание заявить Сталин на XVII съезде партии. И с грозной ясностью добавил: Вокруг нас группируются и не могут не группироваться все государства, которые по тем или иным причинам не желают в более или менее близком будущем воевать.

Недавно СССР по предложению 32 государств, был приглашен в Лигу наций. Конечно, это — известная гарантия мира, ибо это — гарантия изменения ориентации Лиги империалистических государств, под влиянием вынужденного обстоятельствами сотрудничества с Советами.

Но это — гарантия не полная, далеко не полная. Опасность войны продолжает существовать.

Она отчетливо проявляется в позиции Японии. Япония явно стремится захватить значительную часть Азии и, прежде всего, Китай (у которого она уже отняла Манчжурию и Жехэ), разбить его советский костяк и напасть на СССР Об этом Япония заявляет вполне открыто, она учащает провокации. Манчжурию она превратила в укрепленный лагерь и покрывает ее военными складами, авиационными базами и стратегическими дорогами. В области внешней политики идет сговор, откровенное и грубое сближение между Японией и Германией.

Перед лицом «цинической откровенности» Японии (по выражению популярного солдата-министра Ворошилова) — Советский Союз занимает смелую, мужественную и благородную позицию уступок, доводимых до крайнего предела.

Но за этими уступками есть пограничный столб, на котором написано: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому» (Сталин).

Если разразится война, СССР будет защищаться, — он будет защищать себя и все будущее человечество, представителем которого он является. Война эта охватит весь мир и в очень многих пунктах из империалистической превратится в революционную, в гражданскую. Это не столько политическая заповедь партии, сколько историческая необходимость. Где пройдет война, там пройдет революция. Опыт послевоенной эпохи ясно показывает нам, как развернутся события при следующей войне, — но только тогда они развернутся более широко и круто. Даже тот, кто хочет уничтожить прогресс, — толкает его вперед.[25]

Но что бы ни таило в себе будущее, если разразится война, — величайшим основанием уверенности советских народов будет Сталин. Народный комиссар обороны Ворошилов пользуется необычайной любовью, но вождем остается и останется Сталин. Он объединит в своих руках политическое и военное руководство, — или, точнее, он будет по-прежнему объединять его в буре событий. В Советском Союзе все считают это залогом победы.