Читайте также
Снова к Ирине
Закончился первый курс, и во время зимних каникул я поехал на селекционную станцию под Ярославлем. Встретился с моей семьей.Ирина была на сносях. Бледное с опухшими губами лицо ее подурнело, но теперь оно было мне даже роднее, чем раньше. Мне было жаль
ВАСИЛИЮ ВАСИЛЬЕВИЧУ РОЗАНОВУ
Ты речью нервною, и страстной, и живой
Миришь земную жизнь с гармонией небесной.
Весь чудный божий мир открыт перед тобой,
Сверкая синею и вечно-юной бездной…
Мне чудится в штрихах хрустального резца,
В запутанных словах несвязных
Ирине Николаевне Озеровой
Не поводырь, а старший друг и брат,
Не скатерть-самобранка – крепкий ранец.
Гвоздика, а не экзо-померанец.
И вечный бой, анне шутов парад.
На жизнью унавоженном пути
Добавить грязи – слишком мало чести.
И редко счастье освящает
Ирине («В эти дни порывисто и скупо…»)
Война безжалостно и властно
Их зачеркнула навсегда.
Ю.С.
В эти дни порывисто и скупо
Вспоминаю долгие года.
…Степь в огне за лошадиным крупом,
За кормой кипящая вода.
Полетело четырьмя ветрами
Трудовое трудное житьё.
Над
Василию Ливанову
Тут даже не к чему придраться,
Хотя поверить трудновато,
Но Шерлок Холмс и доктор Ватсон —
Простые русские ребята.
Не Штирлицем, не Джеймсом Бондом,
Не сверхъестественным десантом,
Ты, Вася, прибыл в город Лондон
По-джентльменски, элегантно.
Ты тот
ПИСЬМА БОРИСА ЛАПИНА — ИРИНЕ ЭРЕНБУРГ ИЗ ПОСЛЕДНЕЙ КОМАНДИРОВКИ НА ФРОНТ
(Август — сентябрь, 1941)
Киев, 23 августа, ночью.Моя любимая Иришка! Мы приехали сюда вчера, после 4-дневного тряского, пыльного путешествия. Опять — «Континенталь» на два дня, послезавтра утром едем на
Ирина Эренбург — литературоведу Александру Рубашкину
128/1 [1981]Уважаемый Александр Ильич!Спасибо за Ваше письмо, которое я получила именно 27/1. Жду статью. С комиссией: я не знаю, почему ввели Сидорова, Воробьева, Калашникову, почему выкинули Слуцкого и т. д. Но дело не в
Ирина Эренбург — Болеславу Издебскому (Эфраиму Фишману)
26/III 45 г.Дорогой Болеслав, я Вас называю просто по имени, так как считаю, что мы с Вами стали немного родственниками.Я та Ирина, о которой Вам уже писала Фаня. Мне хочется Вам написать о той радости, которую я испытала
Ф. А. Вигдорова — Ирине Эринбург
Дорогие, забегала и не застала.Между тем — соскучилась. Очень. И дело есть.1) Надо сказать Илье Григорьевичу, что после обсуждения в университете его мемуаров трех студентов исключили. Фамилии узнаю.2) Вернулась из Новосибирска Елена
Виктор Шкловский — Ирине Эренбург
1972 г.Дорогая Ирина Ильинична!Я не узнал Вас в поликлинике. Мне скоро (очень скоро) будет 80 лет. Вернее стукнет — 80 лет. С годами они начинают с (?). Я совсем не узнаю людей, даже когда они со мной целуются; недавно так я поцеловался с цензором,
Ирина Эренбург — Галине Петоян, беженке из Карабаха
199111 ноября. 91 г.Дорогая Галочка!Очень обрадовалась Вашему письму. Вы исчезли, а Дорис все спрашивает Ваш адрес, не говоря уж обо мне! Ваше письмо грустное, хотя Вы и не жалуетесь, но очень печально, что Вы не
ГЛАВА III
ПЕТЕРБУРГ. ДРУЖБА С ГРАНОВСКИМ. ПЕРВЫЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОПЫТЫ. ГОГОЛЬ. ВСТРЕЧИ С ЖУКОВСКИМ, ПУШКИНЫМ, КОЛЬЦОВЫМ
Летом 1834 года, по приезде в северную столицу, Тургенев подал прошение о переводе на филологическое отделение философского факультета Петербургского
Василию Аксенову
Я вышла в сад, но глушь и роскошь
живут не здесь, а в слове: «сад».
Оно красою роз возросших
питает слух, и нюх, и взгляд.
Просторней слово, чем окрестность:
в нем хорошо и вольно, в нем
сиротство саженцев окрепших
усыновляет чернозем.
Рассада неизвестных
Письма Павла Васильевича Аксенова к Василию Аксенову (1980–1982)
Письма Павла Васильевича Аксенова к сыну относятся к начальному периоду эмиграции писателя из Советского Союза. Павел Васильевич (1899–1991) имел весьма обычную для партийного работника 30-х годов прошлого века