КОНФЕРЕНЦИЯ НА ПЕТРОГРАДСКОЙ СТОРОНЕ

КОНФЕРЕНЦИЯ НА ПЕТРОГРАДСКОЙ СТОРОНЕ

Наступил долгожданный день 17 мая. Удивительно он начался, необычно кончился. И Смородин запомнил его на всю жизнь.

Рано утром примчался связной от Алексеева и Канкина. Они решили разорвать с верхушкой «Труда и света»: «Формально мы будем поддерживать отношения со всерайонной организацией. Но набросали свой проект Устава Социалистического союза рабочей молодежи. Посылаем его тебе». Как выяснилось позднее, к ним присоединился и Коломенский район, где вожаком стал Оскар Рывкин.

Трижды перечитал Петр Устав, составленный Алексеевым и Канкиным, и утвердился в мысли, что на него можно опираться, ведя бой во Всерайонном совете, хотя этот Устав и не очень складно написан. В те дни никто не умел писать таких вещей в союзе — не было опыта и знаний.

В Уставе, однако, отражено стремление молодых рабочих к активной политической жизни. И записаны требования, взятые из Программы большевиков: дать молодежи гражданские права с восемнадцати лет, дать ей право выбирать своих представителей в Советы рабочих и солдатских депутатов, обучать ее бесплатно, установить для нее шестичасовой рабочий день и запретить эксплуатацию детского труда.

Вася Алексеев в записке сообщил, что назавтра они открывают у себя в районе социалистический клуб молодежи.

Первая мысль Петра была поехать на Выборгскую сторону за советом к Надежде Константиновне Крупской. Он виделся с ней на собрании 14 мая и рассказал ей о своих делах в Петроградском районе. Но она сама «пришла» к нему, как только развернул он номер «Правды». Крупская напечатала в тот день статью «Борьба за рабочую молодежь».

Бывают же такие минуты: Крупская словно обращалась к Петру, так ее взгляды совпадали с его мыслями в этот трудный для него час. «За кем рабочая молодежь, за тем — будущее», — писала она. И по этой причине социалисты всех стран идут к молодым рабочим с открытым забралом и говорят ясно, чего хотят, за что борются. И не скрывают, что детям пролетариата предстоит тяжелая борьба. Для победы надо быть сознательным, организованным и ясно видеть, куда идешь. Рабочие-подростки самой жизнью вовлечены в классовую борьбу пролетариата и не могут от нее оторваться, не изменив классовой солидарности. Вот почему «юношеские социалистические организации в Западной Европе представляют собой пролетарские организации, и их газеты и журналы носят вполне определенный политический характер».

Далее Надежда Константиновна рассказывала о всяких хитрых маневрах буржуазных партий. Они любой Ценой хотят отвлечь рабочую молодежь от партии пролетариата. Но на такое черное дело открыто не пойдешь! И они прибегают к маскировке, идут к молодежи под видом добрых и сочувствующих «беспартийных» людей. Пользуясь доверчивостью молодежи, они стараются прежде всего приобрести ее расположение, они прямо не говорят, что рабочая партия плоха, но говорят: Товарищи, вы еще не зрелы, вам рано еще заниматься политикой, рано навешивать на себя ярлык, надо сначала поучиться, приобрести знания, и только тогда вы можете сознательно решить, к какой партии вы принадлежите, не давайте влиять на себя, охраняйте свою индивидуальность, независимость!»

Как показалось Смородину, сделал он правильные выводы из этой статьи Надежды Константиновны. Партия в лице Крупской определенно заявила, что рабочая молодежь в поле ее зрения. Значит, надо ждать коренного перелома в движении и ему содействовать. Сам он держался позиции верной — работать рядом с Шевцовым, но подрывать доверие к «вождю» и его сторонникам на всяком молодежном собрании и во Всерайонном совете. С уставом Алексеева и Канкина согласиться, но дополнить его одним программным требованием: неустанно бороться с капиталом за торжество социализма.

Кстати, этот пункт был позднее отражен в «манифесте» «Труда и света» при утверждении его на заседании Всерайонного совета 12 июня.

«Манифест» мало чем отличался от других писаний Шевцова, сделанных по одной колодке: те же слова о науке, просвещении и красоте жизни. И пожелания: создать школы и курсы и учредить литературный дом, театр и клубы, приступить к изданию журнала и проводить гимнастические состязания, экскурсии.

Смородин с удовольствием бы увидел все это в Уставе или Программе союза молодежи, которому бы открыла дорогу в светлое будущее победившая власть Советов.

Но победы еще не было. За нее приходилось бороться каждый день. А Шевцов в своем «манифесте» призывал рабочую молодежь сторониться революционной борьбы: об этом «пусть позаботятся наши матери и отцы».

Смородин настоял, Левенсон и Фокин поддержали его, и в «манифесте» появился единственный пункт, не звучавший в унисон шевцовским призывам:

«Мы призываем всех товарищей, девушек и юношей, пролетариев трудиться, просвещаться, но быть готовыми встать по первому зову пролетариата-отца, Совета рабочих и солдатских депутатов, и первыми занять баррикады, если остаткам гнусного царизма или проискам бездушного капитализма будет должно дать последний удар».

Это было в июне, а сейчас только начался день 17 мая. Вслед за статьей Крупской пришла отличная весть с фабрики Керстена; молодые рабочие поддержали бастующих прачек города. Они еще митинговали в столовой, когда Смородин пришел к ним, сказал свое «добро» и объявил, чтоб вечером все были на районном собрании.

Накал страстей не утихал. Рабочие завода Щетинина — и взрослые и подростки — выразили недоверие Временному правительству. На Монетном дворе тоже полыхнул митинг: в обеденный перерыв рабочие потребовали предоставлять месячный отпуск с полным содержанием всем, кто проработал на предприятии не менее одного года. Во всех этих делах чувствовалась крепнущая сила партии большевиков…

По сути дела, от имени партии Смородин и открыл в четыре часа дня первое районное собрание рабочей молодежи Петроградской стороны. Позднее появились критики, которые обрушивались на решения этой конференции. Но Смородин не соглашался с ними: он выиграл время, он повел за собой костяк организации, он взлелеял еще один росток будущего комсомола.

Дело было на Большой Монетной улице, в доме № 14, где размещался районный Совет рабочих и солдатских депутатов. От местных юношеских исполкомов прибыло сорок пять представителей. Петр Смородин предложил на их усмотрение четыре вопроса: 1) план работы, 2) о финансах, 3) выборы комиссий, 4) выборы районного комитета.

С горящими лицами подходили звонкоголосые делегаты к трибуне. И начинались баталии. Неожиданным и радостным было перевоплощение юношей и девушек в ораторов на таком ответственном собрании: они волновались и подбирали какие-то слова, совсем необычные в разговорной речи. Иные убегали в зал, не досказав мысли, и что-то докрикивали с места. Но никто не скрывал радости: ведь сегодня рождалось их будущее комсомольское братство.

Петр знал их почти всех: по именам, кличкам, характерам, добрым и недобрым поступкам в суровые дни революции. И отчетливо понимал, как они счастливы в эти минуты, потому что идут в гору, ширится перед ними необозримый горизонт, резче бьется сердце. И хочется сказать обо всем, чем переполнена душа.

Но уже по первым ораторам он понял: будет ему жарко — молодо-зелено, крику много, толку мало, тяжелы еще оковы громких и пустых фраз господ меньшевиков, и дело берут на одно плечо, полегче и, как сказал Вася Вьюрков, «покрасивше».

Словом, неожиданно для Петра первое решение складывалось в пользу… танцев. Иван Кулешов вспоминал об этом дне: «Споры были настолько сильны, насколько мог лишь позволить повышенный темперамент юношей. Смородин убедительно метал своими доводами. Он не только говорил, он просто орал: что, мол, «большевики на кабацкие методы просвещения переходить не должны и поощрять их не смеют. Этак можно протанцевать всю революцию. Надо перейти к серьезной культурно-просветительной работе».

Петр понимал, что криком не все возьмешь от этих делегатов. Важнее то, что они вдруг ощутили себя единым коллективом. Пусть он еще разноголосый: с первого раза и не доведешь его до истины. Но ребята уже кое о чем задумываются. Один кричал о танцах, но с оговоркой: «Так это же на первых порах, чтоб сблизиться. Потом и других дел будет по горло. Смородин у нас за монаха и книжника, ему это в диковинку. А прошелся бы в паре с красивой девчонкой, другие бы песни запел, ей-богу!» Грохнул хохот: опять же неплохо! И даже по суровому лицу Смородина скользнула улыбка.

Другие опасались, что всякое иное дело непременно упрется в деньги, а где их взять? И напирали на то, что может сразу же пригодиться в жизни. Так, девушки настояли на решении о курсах кройки и шитья. Какой-то горлохват крикнул с места: «А это как, без денег? За помещение — плати, за инструктора — тоже!» Смородин сказал, что будет добиваться денег у Скороходова. А пока решили собрать деньги для курсов путем устройства открытых балов.

Пришлось махнуть на это рукой. А через три месяца, после первой городской конференции Социалистического союза рабочей молодежи красного Питера, Смородин вспомнил о танцевальной «баталии» у себя в районе, когда пришлось изыскивать средства для печатания членских билетов.

— Было время, кое-кто посмеивался над решением первой конференции Петроградской стороны: мол, танцы и всякие балы. А и сейчас пока выход-то один: платные митинги-концерты, даже с танцами. Доход поделим так: половину — в кассу Петроградского комитета союза, другую — на нужды районов!

И никто не стал спорить с его предложением…

Но до августа было далеко: шел еще памятный день 17 мая. И наступил час выборов райкома. Слышны были меньшевистские подголоски: как да зачем? Но под напором дружного коллектива с фабрики Керстена разговоры прекратились. Создано было районное бюро юношеских исполнительных комитетов Петроградской стороны. Петр Смородин стал его председателем. Да и почти все товарищи в президиуме были его сторонниками: Трухневич, Кузьмина, Авилов, Шамович, Вечерский, Тарасова.

— Начала сбываться мечта молодых рабочих Петроградской стороны, — сказал Смородин, закрывая конференцию. — Мы теперь сплочены в масштабах района, у нас есть теперь хорошая опора в экономической и политической борьбе: законно избранное бюро. А уж оно-то постарается включить всех юных пролетариев нашей стороны в общую историческую цепь революционной классовой борьбы!..

И закончился день отлично. Скороходов поздно вечером открыл политический клуб Петроградской стороны. Все делегаты конференции до полуночи были вместе с большевиками района.

Скороходов пообещал дать деньги для бюро и вскоре обещание выполнил. Петру он сказал доверительно:

— Становитесь на ноги быстрее, я подниму вопрос о вашем представителе в райсовете! Так что скоро все дела будем решать вместе!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.