БРАТ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

БРАТ

Успехи Джорджа совпали с внезапным ухудшением здоровья Лоуренса, вызвавшим сильную тревогу у младшего брата. Еще в мае 1749 года у Лоуренса начались приступы сухого, лающего кашля — верного признака туберкулеза, и он сложил с себя полномочия депутата. Зимой Джордж периодически наведывался в Маунт-Вернон, чтобы помочь ухаживать за братом. Когда ему не удавалось вырваться, он слал нежно-заботливые письма: «Дорогой брат, надеюсь, Ваш кашель стал гораздо лучше со времен нашей последней встречи; если так, я был бы рад, если бы Вы оставили мысли о том, чтобы покинуть Виргинию». Но надежды не оправдались: кашель стал только злее, и Лоуренс отплыл в Англию, чтобы полечиться у тамошних докторов.

Весной Джордж снова сел в седло, захватил свои инструменты и отправился в долину Шенандоа. За одну поездку он расставил 47 вешек, тщательно занося все данные в маленькую книжечку, которую носил с собой.

Вернувшись, он внезапно слег — подхватил малярию. Жар сменялся ознобом, нестерпимо болела голова, суставы словно выкручивало на дыбе. Но в передышках между приступами Джордж брался за перо и писал в Маунт-Вернон жене Лоуренса Анне, которая недавно похоронила годовалую дочь, старался ее подбодрить и извинялся за то, что не может приехать.

Когда Джордж поправился, вернулся Лоуренс, всё так же тяжело страдая от чахотки. С отчаяния он решил испытать на себе целебные свойства горячих источников, недавно открытых в Западной Виргинии. Туда уже начали совершать паломничества, ходили рассказы о чудесных исцелениях. Джордж поехал с братом.

Курорт ему совсем не понравился: темное, мрачное место, «очень неудачно расположенное на восточном склоне крутой горы и со всех сторон окруженное холмами, так что к четырем часам дня солнце уже садится, и до девяти-десяти над нами нависает туман». Трудно себе представить, чтобы в таких условиях можно было поправить здоровье, но кто знает? Пока Лоуренс пил воду и купался в горячих ключах, Джордж развлекался тем, что ездил «на разведку» по окрестностям, оценивая их взглядом профессионала. В конце лета они вернулись.

В октябре 1750 года Джордж впервые вложил деньги в землю, купив полторы тысячи акров в долине Шенандоа. Таким образом, уже в 18 лет, даже не достигнув совершеннолетия (наступавшего в 21 год), Вашингтон приобрел свою первую плантацию, на которой арендаторы или наемные рабочие выращивали кукурузу, пшеницу и табак. Какой успех для юноши, который совсем недавно был вынужден отказывать себе в поездке в столицу, потому что ему было нечем накормить коня!

Между тем Лоуренсу становилось всё хуже. Он решил использовать последний шанс: поехать на Барбадос в надежде на чудо — благотворное воздействие тропического климата. В те времена Барбадос был одной из самых процветающих британских колоний, а его столица Бриджтаун — третьим по величине городом в Британской Америке после Бостона в Массачусетсе и Порт-Рояла на Ямайке. Чахоточные устремлялись на этот остров в Карибском море, словно в санаторий.

Жена Лоуренса недавно разрешилась от бремени дочерью. Их предыдущие дети — Джейн (1744), Фэрфакс (1747) и Милдред (1748) — умерли, не прожив и года, рисковать жизнью новорожденной малютки Сары и ее матери никому бы и в голову не пришло, поэтому больного брата сопровождал в поездке Джордж, который должен был служить ему товарищем и нянькой.

Состояние Лоуренса внушало настолько серьезные опасения, что поездку решили не откладывать до конца сезона дождей (он продолжается на Барбадосе с мая по ноябрь) и отплыли прямо в октябре, хотя в это время в Карибском море бушевали страшные ураганы. На корабле Джордж вел дневник, занося в него пометки о бурях и штормах. После чрезвычайно утомительного и опасного плавания, длившегося целых 37 дней, их судно наконец причалило к берегам Барбадоса 3 ноября. Лоуренса тут же осмотрел доктор Уильям Хиллари, оптимистически заключивший, что пациента вполне можно спасти.

Братья сняли квартиру за городом, у капитана Крофтана, командующего фортом Якова. Посетив врача, они выехали из Бриджтауна «по вечерней прохладе». Джордж, впервые покинувший родные места, был поражен и околдован пышной тропической природой, яркими цветами, пряными и приторными запахами, новыми для него звуками и «прекрасными видами, открывавшимися пред нами на поля сахарного тростника, кукурузы, фруктовых деревьев и т. д. на фоне сочной зелени». За столом радушного хозяина он впервые попробовал авокадо и ананас и был восхищен тем, что на десерт за ужином подавали гору фруктов.

Капитан Крофтан ввел своих гостей в местное общество. Джордж впервые побывал в театре. Давали мелодраму Джорджа Лилло «Лондонский купец». Спектакль произвел на девятнадцатилетнего юношу сильнейшее впечатление, и впоследствии он заделался ярым театралом.

Лоуренс был слишком слаб, чтобы вести активную жизнь. Его сил хватало только на утренние прогулки с братом. В письмах домой он предавался унынию, тяготясь своим положением. «Один и тот же вид быстро надоедает. У нас нет никаких физических упражнений, кроме танцев». Но Джорджа захватил вихрь светских развлечений.

Однако он не тратил время попусту, а стремился пополнить свои знания в самых разных областях. Джордж заносил в записную книжку разнообразные сведения, которые могли пригодиться ему в дальнейшей жизни. В окно он видел, как по бухте Карлейль скользили величественные корабли, а на берегу солдаты выполняли строевые упражнения и ружейные приемы. Молодой человек внимательно осмотрел форт и записал в своей книжечке: «Он очень хорошо укреплен и оснащен тридцатью шестью пушками внутри оборонительных сооружений». Юный Вашингтон побывал на судебном процессе над одним рабовладельцем, полковником Бенджамином Чарноком, изнасиловавшим свою служанку. Полковника оправдали, но Джордж проникся антипатией к этому человеку «с огромным состоянием и скверным характером». Наконец, он записал для себя несколько замечаний по поводу стиля руководства губернатора Барбадоса — по его мнению, тот «не повторял ошибок своего предшественника и не давал повода для жалоб. Но в то же время, отвергая излишнюю фамильярность, он не пользуется горячей любовью».

Через две недели после приезда в дневнике Джорджа появилась тревожная запись о том, что он, похоже, «серьезно заболел оспой». Он пылал от жара, голова раскалывалась. Через пару дней верхняя часть лица и кожа под волосами покрылись отвратительными пустулами. Три недели юноша был прикован к постели, но благодаря тому, что при нем неотступно находился доктор Джон Ланахан, болезнь удалось превозмочь. Постепенно пустулы покрылись струпьями, потом корочки отвалились, оставив красно-коричневые следы. Джорджу, который и раньше не пребывал в восторге от своей внешности, было особенно досадно, что его крупный нос теперь изъеден оспинами, но он прекрасно понимал: надо радоваться, что он остался жив. 12 декабря доктор объявил ему, что он совершенно здоров.

Ровно через неделю Джордж отправился домой в Виргинию на корабле «Индастри». Ему предстояло еще одно мучительное путешествие по бурному морю. Юноша страдал от морской болезни; в довершение несчастий кто-то из команды обокрал его, когда он забылся тяжелым сном. К тому времени, как судно причалило к Йорктауну в конце января, Джордж совершенно возненавидел моря и плавания. Как хорошо, что он в свое время не стал гардемарином! Он остановился в Уильямсберге и нанес визит новому вице-губернатору Роберту Динвидди, одному из учредителей «Компании Огайо», к которому у него были рекомендательные письма. Он увидел крепкого, хотя и слегка обрюзгшего старика в парике, как выразился один остряк, с «лицом бывшего мытаря», с проницательным взглядом умных глаз, твердой складкой тонких губ и отяжелевшим подбородком. 58-летний шотландец, верный слуга короля и непримиримый борец со взятками и злоупотреблениями, пригласил гостя поужинать с ним и, побеседовав, решил сделать своим протеже.

Обзаведясь новым покровителем, Джордж помчался в Маунт-Вернон сообщить Анне огорчительную новость о том, что Лоуренс остался на Барбадосе, а болезнь, похоже, не хочет его отпускать. Словно утопающий за соломинку, Лоуренс цеплялся за последнюю надежду: чудо, не произошедшее на Барбадосе, может случиться на Бермудах. Шансов было мало, и Лоуренс мрачно сравнивал себя с «преступником, приговоренным к казни, но надеющимся на помилование».

Однако дела нельзя было откладывать до бесконечности: Джордж вернулся к своим обязанностям межевщика, а заодно слегка увеличил собственные владения — до 2315 акров земли. Возможно, он перетрудился или организм не вполне оправился после оспы, но вскоре он свалился с плевритом. Симптомы новой болезни страшно напугали Джорджа — он решил, что у него тоже начался туберкулез. Но мысли о смерти подтолкнули его к довольно неожиданному решению: он возжелал жениться. Его выбор пал на шестнадцатилетнюю Элизабет Фаунтлерой, чей отец был знаменитостью в графстве Ричмонд.

Выбор не менее неожиданный, поскольку Бетси не принимала его ухаживаний и вообще ни в грош не ставила небогатого застенчивого мальчика, разве что хорошего танцора. Но Джордж, привыкший решать важные дела с помощью старших, обратился непосредственно к отцу своей избранницы. В письме он сообщил, что намерен, «как только ко мне вернутся силы, ухаживать за мисс Бетси в надежде, что она отменит свой прежний жестокий приговор и переменится в отношении ко мне». Надежды оказались тщетны — Бетси не переменилась и нашла себе другого жениха.

Увы, надежды Лоуренса на целительное воздействие Бермуд тоже не оправдались: он вернулся в Виргинию и 26 июля 1752 года умер в Маунт-Верноне. Ему было всего 34 года! Джордж как будто второй раз потерял отца; он души не чаял в Лоуренсе, бывшем для него идеалом и образцом для подражания, и теперь был убит горем.

Но горевать было особо некогда: Лоуренс назначил Джорджа своим душеприказчиком, а поскольку во время долгой болезни он сильно запустил дела, двадцатилетнему брату оказалось не так-то легко привести их в порядок. По счастью, долги удалось уплатить.

Лоуренс завещал брату три земельных участка в Фредериксберге, а в случае смерти его жены и дочери и отсутствия у них наследников он должен был получить еще две с половиной тысячи акров в Маунт-Верноне и прилагающуюся к ним собственность «в знак любви и привязанности» Лоуренса «к его любящему брату Джорджу Вашингтону».

«Любящий брат» возжелал свершить то, что не удалось свершить Лоуренсу, и для начала сделаться из межевщика солдатом. К тому времени Виргиния была разделена на четыре военных округа, каждый во главе с начальником личного состава. Джордж хотел получить назначение в родные места — на Северный полуостров, куда входили графства Ланкастер, Нортумберленд, Ричмонд и Уэстморленд. Но вместо этого его назначили в Южный округ. Не столько обрадованный ответственным постом, сколько раздосадованный из-за непрестижного места службы, Джордж решил улучить удобный момент, чтобы пустить в ход свои связи и добиться-таки перевода поближе к дому.

В сентябре, находясь во Фредериксберге, Вашингтон познакомился с двумя военными, которые спросили, «видел ли он свет». Растолковав удивленному молодому человеку, что речь идет о том, является ли он масоном, они предложили ему вступить в братство. Во Фредериксберге как раз обосновалась военная «шотландская» ложа «древнего устава», которая якобы сохраняла традиции «вольных каменщиков», идущие с незапамятных времен, противопоставляя себя Великой ложе Лондона с ее новомодным масонством. Ложи «древних» отличались демократизмом: в них принимали не только представителей благородного сословия, но и офицеров из среды разночинцев и купцов. Идеалы масонов — равенство, братство, взаимопомощь, духовное самосовершенствование — импонировали молодому офицеру. В ноябре 1752 года Джордж Вашингтон прошел обряд посвящения в ученики, а в течение года поднялся еще на две ступени, став подмастерьем, а затем и мастером ложи. Отныне перекрещенные угольник и циркуль были для него не просто чертежными инструментами, а символами физической и нравственной жизни человека.

Тем временем некий Уильям Фитцхью, назначенный в Северный округ, переехал в соседний Мэриленд, и Вашингтон, не гнушаясь откровенной лестью, добился через вице-губернатора Динвидди перевода на освободившееся место. В начале февраля 1753 года, как раз перед достижением совершеннолетия, он принес присягу и стал начальником военного округа с окладом в 100 фунтов в год — майором Вашингтоном.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.