Эпитафия Леониду Первому и последнему, императору всея Руси советской, написанная в день его похорон

Эпитафия Леониду Первому и последнему, императору всея Руси советской, написанная в день его похорон

Вот опять колесо повернулось —

не жить нам по-прежнему!

А герой анекдотов зарыт у кирпичной стены.

И гнетёт нас тоска по товарищу… грешному,

Будто сели в такси, а мосты уже разведены.

В трудовых лагерях у друзей настоящее бедствие:

то ль амнистия им, то ли к стенке блатную артель?!

А над нами так радостно ржут белокурыя бестии,

И Рахметов готовит привычно с гвоздями постель.

Не стоптав даже край каблука у положенных башмаков,

Разделили блохастую шкуру – кто смел, тот и съел!

Ну а мы, не имев ничего, кроме штатных своих оков,

Так и едем вперёд, оседлавши всерьёз карусель!

И пока олимпийские боги зубами скрипят в поту,

И пока не нагрянула ночью безглазая тварь —

Дайте мне надышаться туманом и ветром в сыром порту,

А потом – воля ваша – пойду по этапу, как встарь!

Только твёрдо я знаю, чьей кровью знамёна полосканы:

Перемены страшат дураков – так и грош им цена!

Чтобы мысли плотней уложить, надо сделать их плоскими,

Только я не могу – а от ног и до неба стена!

Вот опять колесо повернулось – не жить нам по-прежнему!

А герой анекдотов зарыт у кирпичной стены.

И гнетёт нас тоска по товарищу… Брежневу, —

Будто яйца в тиски, а они уже разведены…

И тут раздался звонок в дверь. Открываю – на пороге старый друг-биолог из университета.

Мы посидели на кухне, и я ему спел новую песню – мелодия получилась тут же, сама собой. Игорь слушал внимательно, иногда начинал хохотать, хотя мне казалось, что я написал маленькую трагедию. Отсмеявшись, сказал озабоченно:

– Да, старик, лет на восемь в лагерях Мордовии ты себе уже насочинял.

Песня пошла по кругу, разлетелась в чужих исполнениях. Я запрещал её записывать на магнитофон, но как тут уследишь? Одного из нашего клуба загнали из-за эпитафии в Якутию, мне пришлось уезжать на север Сахалина, но с каждым днем становилось ясно, что я попал в точку. Так дальше жить было нельзя. Но и то, что мы видим вокруг себя сегодня, тоже особого оптимизма не внушает. Хотя, с другой стороны, свобода…

Двадцать лет пролетело, как скорый поезд. Мы живём в другом времени и пространстве, потеряв многое из того, что завоёвывалось трудом и кровью, приобретя взамен право свободно высказывать свои мысли, есть от пуза, ездить за границу не на танке, а летать на самолёте, баловаться импортной техникой на все вкусы. Но что-то смутно гнетёт меня с тех пор, как я вывел красным по синему:

Вот опять колесо повернулось…

Куда?..

Л. И. БРЕЖНЕВ[18]

6 (19) декабря 1906 г., Каменское, Екатеринославская губерния (ныне – Днепродзержинск, Украина». – 10 ноября 1982 г., Заречье, Московская область, РСФСР, СССР.

Первый секретарь ЦК КПСС в 1964–1966 гг., с 1966 по 1982 год – генеральный секретарь ЦК КПСС. Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1960–1964 и 1977–1982 гг. Маршал Советского Союза (1976).

Герой Социалистического Труда (1961) и четырежды Герой Советского Союза (1966, 1976, 1978, 1981). Лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1973) и Ленинской премии по литературе (1979).