Солнце земли Русской

Солнце земли Русской

Отгремел гром. Отбушевала буря. Затихли падавшие с неба потоки дождя. И царственное солнце всплывает на ясный небесный свод во всей своей красе. И мягкими ласкающими лучами обнимает оно и влажную землю, далеко пропитанную теплыми небесными водами, и раздувшиеся реки с ручьями, и высоко поднявшиеся в берегах своих озера и пруды, и луга, где на каждой травке и в чашечке каждого цветка блестят дождевые капли, и веселые леса с бесчисленными жизнями, в них приютившимися, с разнообразной вырезной листвой, только что омытой и блещущей яркой зеленью.

И обнимает, ласкает, греет солнце всю красоту. Бросает оно свои примирительные лучи и на деревья, вырванные с корнем бурей… И под ласкою солнца вновь закипает остановившаяся под бурей жизнь.

Таким же ясным, все освещающим и оживляющим солнцем над измученной Русью взошел, после позора упавшего на нас тяжелого татарского ига, святой благоверный великий князь Александр Ярославич Невский.

1

После большой охоты у князя Ярослава Всеволодовича – большой пир.

Охотились несколько дней и вернулись домой с богатой добычей. Пред княжеским теремом лежат на земле трупы диких зверей: вепри со страшными клыками, медведи, поднятые на рогатины, лоси с раскидистыми громадными рогами.

За длинным столом сидят бояре княжеские, воины, отроки; и ходит меж ними почетный кубок, и быстро исчезают груды дымящихся благовонным дымом яств в устах проголодавшихся охотников.

И, когда первые приступы голода утолены, развязались языки, и начинаются рассказы о разных подробностях охоты, споры, похвальба, даже крики. Но крики разгорячившихся гостей стихают всякий раз, как князь Ярослав возвысит свой спокойный неторопливый голос.

В пиршественную комнату незаметно пробрался старший сынок князя, пятилетний Александр. Мальчик крупен не по летам, с горящими огнем глазами, с живым впечатлительным лицом. Как бы хотелось ему с этими витязями побывать на охоте, соколом носиться по привольным луговинам, забираться за зверем в лесную чащу, летать по воле.

Свободы, свободы надо этой детской груди, усталости, утомления, борьбы, опасностей, а пуще всего – свободы, свободы!..

2

Семнадцатилетний Александр, правивший Новгородом, остался один.

Итак, все вести, которые сперва доходили до Новгорода робко, неясно – все это так. Русь разгромлена. Батый сокрушил Рязань, испепелил Владимир, разбил великого князя Георгия на реке Сити, изрубив все русское войско, идет теперь на Киев.

Схватившись обеими руками за голову, молодой князь Александр тихо стонет. Там, в мозгу его, страшные, сверлящие этот мозг образы. Никогда, никогда они не потускнеют. До конца его дней будут томить и жечь его…

Дрожат под страшными ударами таранов стены родного Владимира. Видны уже сквозь полуразрушенные зубцы стен озверелые лица татар… Разбивают уже бревнами двери Владимирского заветного собора. А там, на хорах, постриженные в схиму, ждут смерти семья великокняжеская со своими ближайшими боярами…

Татары ворвались. Зажгли собор. Дым, поднимаясь кверху, душит стоящих на хорах.

Кончилась праздничная, яркая, свободная Русь… Кончилась! А как он любил ее, как он думал служить ей, как хотел беречь ее! И вот теперь лежит она, опозоренная, оскверненная, порубленная, еле дышащая, окровавленная…

И стонет тихим стоном молодой Александр, зажимая голову руками. Встает, подходит к лику Спасову, чернеющему в углу старой иконописью, блещущему золотом и камнями венца.

– Научи меня помочь ей! Научи меня отдать ей всякую мысль и всякую каплю крови. Дай покоить ее. Дай залечить ее раны. Дай мне послужить родной моей земле!

И слезы льются из глаз, раскрывшихся на великую неисходную скорбь родины, и вместе с горючим горем что-то светлое, громадное поднимается из недоступных глубин души. Крепнет воля, складывается решимость…

3

Но пока… Пока еще можно, дыша свободой, повоевать на просторе, богатырствовать, творить сказочные походы.

Шведы у Ладоги…

Скорей в поход… Мала рать… Но что ж: «Бог не в силе, а в правде».

Ночь перед битвой. Один из помощников Александра стоит в ночной страже на берегу полноводной широкой Невы.

По воде проносятся звуки: кто-то рассекает веслами воду, чья-то плывет великая ладья.

В ладье, над облеченными во тьму гребцами, стоят два светлых витязя. Лики знакомы. Первые русские страстотерпцы, благоверные братья-князья Борис и Глеб…

«Брат Глеб, – слышится голос старшего князя, – вели грести. Поспешим на помощь сроднику нашему Александру».

Въезд Александра Невского в Псков после битвы на Чудском озере. Художник Федор Моллер. XIX в.

4

Тихий Городец на Волге. Монастырь. В монастыре – смятение. На одре смерти происходит пострижение в великую схиму. И постригаемый – благоверный великий князь Александр Ярославич Невский.

Истаял русский сокол: всего 43 года. Но тяжела была его жизнь…

Унижения родины, принятые на душу, походы, напряжения сил, битвы… А там – поездка в Орду…

Требовали его к себе ханы на поклон. Мог бы не ехать… Не достать было его в Новгороде, защищенном болотами. Да любил он покой родной земли выше своей рыцарской чести. Покорился, поехал, и ездил много раз…

Трудно было с народом, не привыкавшем к рабству. Вдруг – поднимется, перебьет татарских сборщиков дани. И грозятся тогда грозные беды. И едет Александр отмаливать грозу.

Вот и сейчас… Грозил хан, готовил нашествие хуже Батыева. И на этот раз отмолил Александр. И – силы иссякли.

Тихо теплятся свечи. Раздаются слова страшного, спешно совершаемого обряда. Жизнь отжита.

И с чрезвычайной яркостью мелькают в мозгу умирающего картины прошлого…

Терем отца, веселые многолюдные охоты, жажда воли, славы, борьбы…

Шумный гульливый Новгород, его гордые враги. Услада удачных походов.

И вдруг весть о гибельном иге. Весть, разом состарившая богатырскую душу. Клятвы – все, все отдать ей, униженной страдающей Руси…

И эта скорбь прервана опять картинами этих сказочных походов: победа над шведами у Невы, над немцами на льду Чудского озера, полный разгром митавского войска.

А там: там орда, и смиренные мольбы, чтобы пощадили, чтобы не заклевали Руси…

То ли сулила ему его юность?! Как упивался он тогда воздухом русской свободы!

Что ж, земля с ее рабством и цепями миновала. Бог зовет на волю, на волю!

И в эти последние минуты мученической жизни не раскрылась ли перед отходящим завеса будущего?.. Не увидел ли он необозримую ширь царственно разлегшейся Руси, и народ-богатырь, и бесчисленные храмы, из которых русская душа шлет Богу своему свободную хвалу?..

И в эти последние мгновенья измученное существо Александра не вдохнуло ли пленительный воздух будущей русской свободы?..

Евгений Поселянин