Илья Резник: не работа, а жизнь

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Илья Резник: не работа, а жизнь

В семьдесят втором году оркестр Лундстрема приехал в Ленинград на гастроли, и я, будучи автором двух известных песен «Золушка» и «Толстый Карлсон», пришел на этот концерт уже как ленинградский мастер. Меня сразу удивила юная актриса, которая в цилиндре, с тросточкой в руках выступала самым первым номером. Это говорило о том, что она начинающая.

Она поразила меня своей виртуозностью, колоссальной энергетикой. Я пришел к ней за кулисы и предложил послушать свои песни. Она согласилась и сказала:

— Давайте встретимся в гостинице, у меня в номере.

Я взял гитару в потертом матерчатом чехле — в нем лежали ноты. В то время мы с композиторами писали песни ни для кого и предлагали их ведущим артистам.

Я пришел к Аллочке в гостиницу. Она сидела в свитерочке в сумрачном номере, на каземат похожем. Ну, я как мэтр сказал:

— Я вам покажу свои песни, но у меня просьба: здесь живет одна певица, народная артистка, давайте покажем сначала ей одну мою песню, вы мне подпоете.

Алла безропотно согласилась, мы пошли к этой певице и спели «Любовь должна быть доброй» на мою мелодию и стихи. Но певица королевским жестом отправила нас в коридор. Мы, потерпев фиаско, идем грустные, и я говорю.

— Аллочка, возьмите эту песню себе.

Она говорит.

— Нет, мне эта песня тоже не подходит.

Тогда я открываю этот самый матерчатый чехол, вынимаю клавир песни «Посидим поокаем» и пою.

Алла сразу:

— Вот это годится!

Прошло примерно полтора года, включаю телевизор — идет Всесоюзный конкурс артистов эстрады, и Алла поет эту песню. Потрясающе поет, создает острохарактерный образ. Я очень обрадовался, позвонил ей, поблагодарил, и с той поры у нас наладились телефонные связи. Это вначале.

А в семьдесят девятом году, когда мы собрались в маленькой квартирке у ее мамы, Алла показала мне мелодию, очень светлую. И там же, в этой квартирке, я написал стихи «Звездное лето»: «Я так хочу, чтобы лето не кончалось». Мы сначала сделали аранжировку с солирующей флейтой, получился такой лирический монолог. А когда я в следующий раз приехал, Алла сказала:

— Ты знаешь, по-моему, эту песню надо сделать немножко пожестче, потанцевальнее.

И получилось замечательно. Мне за эту песню не стыдно.

Вообще с Аллой не работа была, а жизнь — жизнь большой семьей. Полгода мы с женой и Максимом жили у нее, туда и Раймонд Паулс приезжал. Потом мы все перебирались в Ленинград, миграция происходила постоянно. Я и на гастроли с Аллой ездил.

Это — способ существования, самые счастливые годы творчества. Их вспоминаю всегда.

Вот мы едем на гастроли и решаем: а почему бы не дать дополнительный концерт — авторский вечер Ильи Резника с участием Пугачевой? Так и сделали: в шесть — мой концерт, и номером выходила Алла, в девять — ее, номером выходил я и читал стихи. А зачем же мне сидеть в гостинице и ждать, пока она вернется? Приятное с полезным сочеталось.

Думаю, и Раймонд вспоминает это время. Для всех оно было праздником.

Конечно, случались перипетии, скандальчики, конфликты, мы обижались друг на друга, мирились, ссорились, но все равно это счастливое время. Оно дало хорошие результаты. Сейчас, оглядываясь на те годы, понимаешь, что написали несколько настоящих, больших песен.

Потом, уже в «Рождественских встречах», она предложила:

— Хочешь выйти?

Я вышел и песню «Любовь должна быть доброй» пел с нею, если можно сказать «пел».

У меня единственная досада на Аллу осталась: она не включила в «Рождественские встречи» песню, которую мы написали с Паулсом, — «Я за тебя молюсь». Она так хорошо ее поет!

Алла — феномен. Я думаю, она отвечает русскому менталитету. Зрителю нашему, российскому, нужна именно такая певица, с такой биографией, жизнью противоречивой, то она — королева, то — босячка. Русский человек.

Актриса она непревзойденная. Я сейчас никого не вижу, никто не дышит ей не только в затылок, но и в пятки.

Я не очень люблю то, что она делает смешное, но народу это очень нравится. Считаю, она трагическая актриса, но чувствует: надо и потрепаться, и побаловаться, сыграть какую-то буфетчицу или острохарактерную роль. «Брошкину» я первый раз увидел — мне очень понравилось. А потом все равно возникла досада — она, великая актриса, не то делает, что надо ей. Ей хочется, чтобы и там, и там, и палитра была огромная-огромная. А может быть, надо бы строже отбирать. А может, и нет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.