В небе над Днепром

В небе над Днепром

О своей тактике Иван Кожедуб уже после войны вспоминал: «Сбив самолет, особенно ведущего, деморализуешь вражескую группу, почти всегда обращаешь ее в бегство. Этого я и добивался, стараясь завладеть инициативой. Надо стараться атаковать врага молниеносно, захватить инициативу, умело использовать летно-тактические качества машины, действовать расчетливо, бить с короткой дистанции, и добиваться успеха с первой атаки, и всегда помнить, что в воздушном бою на счету каждая секунда». Отточив индивидуальную тактику ведения воздушного боя, Иван Кожедуб вновь блестяще проявил себя осенью 1943 года во время Киевской наступательной операции. 30 сентября, когда над Днепром разгорелся новый этап ожесточенных воздушных сражений, Иван Кожедуб получил задание прикрывать переправы через реку. По стечению обстоятельств он остался без товарищей и вынужден был в одиночку отражать налет 18 самолетов «Юнкерс-87». Бомбардировщики приступили к пикированию, а некоторые из них даже успели сбросить бомбы.

Атаковав самолеты с высоты 3500 м, Кожедуб ворвался в боевые порядки противника и неожиданными и резкими маневрами поверг врага в смятение. Пикирующие бомбардировщики немедленно встали в оборонительный круг – очень эффективный маневр. Кожедуб предпринял несколько попыток прорвать их строй, но успеха они не имели. Главное было сделано – «юнкерсы» в беспорядке побросали бомбы. Хотя в баках истребителя оставалось мало топлива, Кожедуб предпринял еще одну атаку и расстрелял снизу в упор одну из вражеских машин. Вид падающего в пламени «юнкерса» произвел надлежащее впечатление, и остальные бомбардировщики поспешно покинули поле боя. Горючее в баках Ла-5 кончилось. Как только после посадки Иван открыл фонарь кабины, товарищи смотрели на него, как на выходца с того света: все считали, что его сбили. Как оказалось, ведомые Кожедуба и не могли услышать своего командира: радиостанция была разбита снарядом, выпущенным вражеской пушкой. Тем не менее, помня собственные ошибки, Кожедуб отчитал летчиков: главная задача – прикрытие наземных войск.

Наземные войска, день и ночь ведя бои, расширяли плацдарм, хотя противник и пытался наносить контрудары с северо-запада, стремясь столкнуть их в Днепр. Летчики знали о напряженной обстановке на плацдарме, поэтому помогали наземным войскам как могли. Вот как Иван Кожедуб вспоминает о своем участии в Киевской операции: «Меня вызывают на КП. Командир ставит задачу: шестеркой прикрыть танковую группировку. Возможно, авиация поддержит танковый удар. Помните: враг будет сильно прикрыт зенитной артиллерией. Как и мы, противник подготовлен к боям на малой высоте. Вместе с летчиками эскадрильи я еще раз детально изучаю уже хорошо знакомый нам район прикрытия, наношу обстановку на карту. И вот группа в воздухе. Летим на высоте 250–300 метров. Над головой висят свинцовые облака. Так и кажется, вот-вот в них врежемся: облачный слой примерно 400–500 метров. Перелетели Днепр. Внимание напряжено. Встреча с противником может произойти внезапно. Сложно будет тогда маневрировать – важно заметить его первым. Район прикрытия определен. Мы над нашей танковой группировкой. Бой виден отлично. Танки – а их множество с нашей стороны и со стороны противника – сближаются, маневрируют, ведут огонь. Вспыхивают, взрываются в клубах дыма. Надо правильно построить маневр, не теряя ни секунды. По моей команде группа принимает рассредоточенный боевой порядок. Делаем разворот над нашей танковой группировкой. Пролетаем над врагом на повышенной скорости. Мельком, но отчетливо вижу немецкие окопы, технику, даже солдат. Зенитки не стреляют. Знаю по опыту – ждут подходящего момента. Хотят застать нас врасплох, поймать на разворотах».

В том бою он так низко вышел из атаки над пылающим «юнкерсом», что сам был подожжен очередью бортового стрелка немецкого самолета. Только крутое пикирование почти до самой земли помогло сбить пламя с крыла Ла-5. Да и в целом октябрь 1943 года стал для Кожедуба напряженным. Участились встречи с «охотниками» Люфтваффе, целью которых была дезорганизация советских групп истребителей, отвлечение их из района прикрытия и уничтожение ведущих. Нападали они также на одиночные и подбитые самолеты. Вспоминать о тех боях летчик без сожаления не мог – слишком много товарищей погибло в небе над Киевом. Сам он уцелел, по его признанию, лишь чудом. Однажды при лобовой атаке Иван не успел вовремя открыть огонь, и вражеские снаряды прошли всего лишь в нескольких сантиметрах выше его головы, разбив рацию и перебив тягу руля поворота истребителя. На следующий день после этого удача была на стороне Кожедуба – длинной очередью он сумел прошить ведущего пары «мессершмиттов», пытавшихся сбить отставший от своего строя Як-7Б.

В каждом бою летчик-ас совершенствовался, изобретая все новые приемы и ошарашивая врага неожиданными решениями. Так, 15 октября 1943 года четверка Ла-5, возглавляемая Кожедубом, в очередной раз вылетела на прикрытие наземных войск. Несмотря на то что все летчики были настороже, два вражеских «мессершмитта» все же смогли подловить их во время разворота и внезапной атакой в лоб со стороны солнца сразу подбили два самолета. Затем, пользуясь преимуществом в высоте, они взяли «в клещи» истребитель Ивана Кожедуба, стреляя навскидку из перевернутого положения. Попытки сбросить противника с «хвоста» не дали результатов, и тогда Кожедуб решился на довольно необычный маневр – бросив Ла-5 в крутой вираж, он одновременно выполнил летную фигуру под названием «полубочка». Вражеские истребители проскочили вперед, но тут же перестроились, сделали «горку» и легко ушли из-под обстрела потерявшего скорость «Лавочкина». Тогда Кожедубу оставалось только погрозить им вслед кулаком. Тем не менее, этот маневр позволил Ивану выйти невредимым из сложной ситуации.

В начале ноября летчику-асу приказали отправиться в тыл: полтора месяца ежедневных боев изматывали даже лучших из лучших, им необходим был отдых. Полученное время летчики использовали для летных тренировок, изучения особенностей вертикальных маневров и многоярусных боевых порядков истребителей. Все новшества Кожедуб заносил в свой блокнот, как всегда вычерчивая на бумаге различные тактические схемы. К этому моменту на его счету было 26 сбитых самолетов противника.