Картинка с натуры. Кормление
Картинка с натуры. Кормление
Мой обожаемый шестимесячный младенец должен быть накормлен в обед протертыми овощами или кашей.
Это кормление — спектакль не для слабонервных, поверьте.
Я одна с этим не справлялась никак.
Мой муж в свой обеденный перерыв старался мне помочь во время собственного обеденного перерыва, благо госпиталь его находился в пяти минутах ходьбы до нашего дома. Все это называлось: «Спасение сына от голодной смерти».
Мы были убеждены, что если не впихнем в ребенка миску каши, случится что-то неописуемо ужасное. Итак, прибегал папа. Начиналась операция «бу-ээээ».
Сначала я укутывала отца в пеленку, чтоб не испачкалась его форма. Потом мы обвязывали пеленкой нашего ненаглядного крошку, чтобы он не мог руками пошевелить и не выбил миску с кашей из рук кормильца.
Далее муж отдавал приказ: «Пойте!»
Мы втроем — дочка, сынок и я — начинали представление. Пели, плясали, дудели. Естественно, наш маленький дурачок каждый раз ловился на эту приманку: широко раскрывал свой беззубый рот и улыбался. И тут происходило вероломное нападение: отец с ходу втюхивал ему большую ложку каши.
Вдохновленные успехом, мы пели еще старательнее.
В общем, несколько ложек он проглатывал в эстетическом экстазе.
И вот тут-то нам бы и остановиться.
Поблагодарить малютку за внимание, распеленать и заняться дальнейшими делами.
Но, знаете, как устроен человек… Ему все мало… Нам каждый день хотелось, чтоб он съел всю миску. И точка.
Отец впихивал, впихивал, не замечая, что бэби давно уже не глотает питательный продукт.
Правда, для порядку муж иногда встряхивал сына и побуждал: «Ешь давай, глотай давай!»
И вот…
Даже сейчас страшно писать…
Так и вижу…
Щечки у сыночка раздулись от засунутой в его ротик лишней порции каши.
И — ррраз! Вся содержимое (в который уже раз) оказывается на любящем отце. На его лице, вороте рубашки, галстуке и даже брюках (пеленка, в которую я его заботливо укутывала, к этому времени безнадежно сползала).
Ребенок радовался, отец горевал.
И так — много дней подряд.
Кто бы нам тогда сказал, что мы совершаем нечто противоправное, мы бы очень обиделись. И не поверили! Мы же делали это любя. Ради блага нашего сына.
И тем не менее: то, что мы делали, называется насилием над личностью. А точнее: пищевым насилием.
Должна сказать, что у нас все же хватило ума прекратить эти танцы-шманцы.
Дошло до нас, что нет никакого смысла во всех этих действах.
Ведь ребенок так хитро устроен, что ест, когда голоден, и не ест, если сыт.
Представляете?
А зачем же пичкать сытого? Что это даст?
А даст это вот что:
наше собственное глубокое моральное удовлетворение.
Мы-де — правильные родители. Мы — хорошие. Мы все делаем ради ребенка. Мучаемся, пляшем, поем, впихиваем так, что из ушей лезет.
То есть — не ради ребенка мы стараемся, а ради самих себя.
Сколько раз я замечала такое родительское насилие. Причем не раз в родителях разгоралась такая злоба, что они уже начинали вопить на любимое дитя: «Жри, сволочь!» И много чего еще.
К счастью, мы одумались вовремя.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.