7. МАНЕВРЕННОСТЬ В ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ
7. МАНЕВРЕННОСТЬ В ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ
Война маневренная или война позиционная? На этот вопрос мы отвечаем: маневренная. В условиях, когда мы не обладаем большими силами и источниками снабжения боеприпасами, когда на каждую базу имеется лишь одна группа войск Красной армии, перебрасываемая каждый раз туда, где нужно драться, позиционная война для нас в основном непригодна. Методы позиционной войны, как правило, неприменимы для нас не только в обороне, по и в наступлении.
Одной из наиболее ярких особенностей боевых действий Красной армии, особенностей, вытекающих из того положения, что технически противник силен, а Красная армия слаба, является отсутствие стабильной линии фронта.
Линия фронта Красной армии определяется ее операционными направлениями. Отсутствие стабильных операционных направлений лишает стабильности и линию фронта. Хотя общее направление в каждый данный отрезок времени остается неизменным, отдельные частные направления, образующие в совокупности общее, меняются постоянно: когда войска, действующие на одном из направлений, оказываются скованными, следует переключаться на другое. Если по прошествии определенного периода окажутся скованными и войска, действующие на общем направлении, то следует изменить и это общее направление.
В период гражданской революционной войны линия фронта не может быть стабильной; такое положение существовало даже в истории СССР. Положение армии СССР отличалось в этом смысле от положения нашей армии лишь тем, что там эта нестабильность никогда не доходила до такой степени, как у нас. Ни в одной войне не может быть совершенно стабильных линий фронта; этому препятствуют изменения, обусловленные победами и поражениями, наступлениями и отступлениями. Однако относительно стабильные линии фронта в обычных войнах встречаются часто. Исключения бывают только у тех армий, которые борются при крайне неблагоприятном соотношении сил, как, например, у китайской Красной армии на данном этапе.
Нестабильность линии фронта приводит и к нестабильности территории баз, которые непрерывно увеличиваются и уменьшаются, сокращаются и расширяются. Нередки также случаи, когда отдельные базы то возникают, то исчезают. Такая изменчивость территории целиком обусловлена изменчивостью хода военных действий.
Изменчивость хода военных действий и изменчивость территории придают такой же изменчивый характер и всей созидательной работе в базах. При таком положении вещей трудно представить себе планы этой работы на сколько-нибудь длительный срок. Частое изменение планов стало для нас самым обыденным явлением.
Признавать эту особенность нам весьма полезно. Определяя на ее основе свои очередные задачи, мы не должны строить иллюзий насчет войны только наступательной, войны без отступления, не должны пугаться временных изменений территории и изменений нашего военного тыла, не должны пытаться составлять конкретные планы на длительные периоды. Наши замыслы и работу надо приноравливать к обстановке; мы должны быть готовы осесть на месте или двинуться в путь, должны держать под рукой свой походный ранец. Только ценою усилий, которые мы прилагаем в своей нынешней подвижной жизни, мы можем добиться в будущем меньшей подвижности, а затем и полной стабильности.
При стратегическом курсе на так называемую «регулярную войну», господствовавшем во время пятого контрпохода, такая подвижность отрицалась, против так называемой «партизанщины» боролись. Товарищи, выступавшие против подвижности, изображали из себя правителей большого государства. А в результате была приобретена совершенно необычайная подвижность — Великий поход на 25 тысяч ли.
Наша рабоче-крестьянская демократическая республика представляет собой государство, но сегодня она еще не государство в полном смысле этого слова. Мы пока еще переживаем период стратегической обороны в гражданской войне, и наша власть пока еще очень далека от того, чтобы принять законченную государственную форму. Наша армия по своей численности и технике еще значительно уступает противнику, наша территория еще очень мала. Противник только и думает о том, как бы нас уничтожить. В этих условиях, определяя свою политику, мы, как правило, должны не бороться огульно против «партизанщины», а по-честному признать партизанский характер Красной армии. Стыдиться здесь нечего. Наоборот, партизанский характер является нашей особенностью, нашей сильной стороной, орудием нашей победы над врагом. Мы должны готовиться к отказу от партизанского характера армии, однако сегодня отказаться от него еще не можем. В будущем партизанский характер армии, несомненно, станет чем-то зазорным, таким, от чего следует отказаться, но сегодня это еще нечто ценное, во что мы должны крепко держаться.
«Есть возможность выиграть — деремся, нет — уходим» — вот популярное объяснение сущности нашей нынешней маневренной войны. В мире нет таких военных специалистов, которые считали бы необходимым только драться и отрицали бы необходимость уходить — но только уходить не так много, как уходим мы. У нас обычно переходы занимают больше времени, чем боевые действия. Если у нас бывает в среднем один крупный бой в месяц, это уже хорошо. Но когда мы и «уходим», то делаем это всегда только для того, чтобы драться. Все наши стратегические и оперативные установки основываются на стремлении драться. Однако в ряде случаев драться бывает невыгодно: во-первых, если противник обладает перевесом сил, то драться нецелесообразно; во-вторых, если силы противника и невелики, но он очень близко соприкасается со своими соседними частями, то иногда драться тоже нецелесообразно; в-третьих, вообще говоря, нецелесообразно драться с какой бы то ни было группировкой противника, если она не изолирована или занимает очень прочные позиции; в-четвертых, когда мы уже ввязались в «драку», но победить не можем, продолжать «драку» не следует. Во всех перечисленных случаях мы должны быть готовы отходить. Такие отходы допустимы и необходимы. Ведь наше признание необходимости отходить основывается прежде всего на признании необходимости драться. Именно в этом состоит основная особенность маневренной войны, которую ведет Красная армия.
Наша война является в основном маневренной, но "то не означает отказа от методов позиционной войны, когда они необходимы и возможны. В период стратегической обороны следует признать необходимость применения методов позиционной войны при упорной защите некоторых опорных пунктов на направлениях сковывающих действий, а в период стратегического наступления при наступлении на изолированного противника. У нас уже накопилось немало опыта в использовании методов позиционной войны для достижения победы: такими методами мы взяли немало городов, фортов, дзотов, прорывали довольно сильно укрепленные полевые позиции противника. В дальнейшем наши усилия в этом направлении следует увеличить, следует ликвидировать нашу слабость в этом отношении. Мы должны безоговорочно стоять за наступление на укрепленные позиции противника и за позиционную оборону в тех случаях, когда обстановка этого требует и допускает. Мы возражаем лишь против того, чтобы сегодня вообще переключиться на методы позиционной войны, и против того, чтобы уравнять их в правах с методами войны маневренной; это было бы недопустимо.
Оставались ли вполне постоянными партизанский характер действий Красной армии, отсутствие стабильных линий фронта, изменчивость территории баз, изменчивый характер планов созидательной деятельности в базах на протяжении всех десяти лет войны?
Нет, изменения происходили. Между цзинганшаньским периодом и началом первого контрпохода был первый этап, на котором партизанский характер действий Красной армии и изменчивость территории проявлялись весьма сильно. Это был младенческий период существования Красной армии, а базы тогда были еще партизанскими районами. Период между первым и третьим контрпоходами представлял собой второй этап, на котором партизанский характер действий и изменчивость территории значительно уменьшились, в Красной армии были созданы фронты, уже существовали базы с несколькими миллионами населения. Период между третьим и пятым контрпоходами — это третий этап: партизанский характер действий и изменчивость территории уменьшились еще значительнее, были созданы центральное правительство и Революционный военный совет. Великий поход — четвертый этап: на этом этапе в результате ошибочного отрицания частично партизанского характера действий Красной армии и незначительной изменчивости территории баз получились сугубо партизанский характер и сугубая изменчивость. В настоящее время мы переживаем пятый этап: вследствие того, что пятый «поход» не был разгромлен и в результате такой большой «подвижности» Красная армия и базы резко сократились. Однако мы уже прочно обосновались на Северо-Западе; укреплена и расширена база в Пограничном районе Шэньси — Ганьсу — Нинся; три фронта главных сил Красной армии уже находятся под единым командованием, чего не было раньше.
С точки зрения характера нашей стратегии можно сказать, что период от Цзинганшаня до четвертого контрпохода был первым этапом, пятый контрпоход — вторым этапом, а период от начала Великого похода по настоящее время является третьим этапом. Во время пятого контрпохода прежняя правильная стратегическая линия была ошибочно отвергнута; сейчас мы вновь правильно отвергаем ошибочную линию, проводившуюся во время пятого контрпохода, и воскрешаем прежнюю правильную линию. Однако мы отвергаем не все то, что существовало во время пятого контрпохода, и воскрешаем не все то, что существовало до него. Мы воскрешаем только лучшее из того, что было прежде, и отвергаем только то, что было ошибочным во время пятого контрпохода.
«Партизанщина» имеет две стороны.
Одна сторона состоит в отсутствии регулярности, то есть в отсутствии централизации, в отсутствии единства, в недостаточно строгой дисциплине, в упрощенных методах работы и т. д. Все это было принесено самой Красной армией из младенческого периода ее существования, а кое-что было в то время просто необходимо. Однако на более высоких ступенях развития Красной армии следует постепенно и сознательно избавляться от этого, делать Красную армию более централизованной, более единой, более дисциплинированной, вводить в ней более совершенные методы работы, то есть придавать ей более регулярный характер. В области оперативного руководства также следует постепенно и сознательно ослаблять ненужный на более высокой ступени развития партизанский характер армии. Не идти вперед в этом отношении, упорно цепляться за пройденный этап недопустимо, невыгодно и вредно при ведении военных действий крупного масштаба.
Другая сторона «партизанщины» состоит в установке на маневренные методы ведения войны, то есть подвижные партизанские методы, которые сейчас все еще необходимы для ведения военных действий как стратегического, так и оперативного масштаба, в изменчивости территории баз, которой мы пока еще не можем воспрепятствовать; в гибкости планов созидательной деятельности в базах; в отказе от преждевременного стремления к строительству Красной армии на основе полной регулярности. В этом вопросе отвергать исторические факты, возражать против сохранения того, что полезно, неосмотрительно отрываться от современного этапа, слепо гнаться за пока еще недостижимым, еще не имеющим сегодня реального смысла так называемым «новым этапом» — все это в равной мере недопустимо, вредно и невыгодно для ведения военных действий в настоящее время.
Сейчас мы находимся накануне нового этапа в развитии техники и организации Красной армии и должны готовиться к переходу в этот новый этап. Не готовиться к этому было бы неправильно, было бы невыгодно для дальнейшего ведения войны. В будущем, когда технические и организационные условия в Красной армии изменятся и Красная армия вступит в новый этап своего строительства, операционные направления и линии фронта Красной армии относительно стабилизируются, возрастет роль методов позиционной войны, — подвижный характер войны и изменчивость территории и планов строительства резко уменьшатся и наконец будут полностью ликвидированы. Тогда нас не сможет ограничивать все то, что нас ограничивает сейчас, как, например, численное превосходство противника или защищаемые им укрепленные позиции.
Сейчас мы боремся, с одной стороны, против ошибочных методов, применявшихся в период господства «левого» оппортунизма, и, с другой стороны, против возрождения целого ряда тех черт нерегулярности, которые были присущи Красной армии в младенческий период ее существования и которые теперь уже не нужны. Но мы решительно возрождаем те многочисленные ценные принципы строительства армии, стратегические и тактические принципы, применяя которые Красная армия неизменно одерживала победы. Мы должны обобщить все то ценное, что у нас было в прошлом, и превратить это в систематизированную, еще более развитую и обогащенную военную линию, чтобы побеждать врага сегодня и подготовиться к вступлению в новый этап в будущем.
Область маневренной войны охватывает очень много вопросов. Сюда входят, например, разведка, оценка обстановки, принятие решения, группировка войск для боя, управление боем, маскировка, сосредоточение сил, марш, развертывание, атака, преследование, внезапный удар, штурм позиций, оборона позиций, встречный бой, отступление, ночной бой, бой в особых условиях, уклонение от столкновений с сильным противником и удар по слабому, осада городов и истребление идущих к ним подкреплений, ложная атака, противовоздушная оборона, пребывание между несколькими группами противника, бой с целью выхода из окружения, серия боев, ведение боевых действий при отсутствии тыла, необходимость отдыха и накопления сил и т. д. и т. п. В истории Красной армии все эти виды действий характеризовались многочисленными особенностями и должны быть систематически изложены, обобщены и подытожены в курсе оперативного искусства. Здесь я их касаться не буду.