Отец

Отец

Несчастье для умершего в том, что враг пережил его и написал свою историю.

Фридрих фон Шиллер, История Тридцатилетней войны

Кем же был, собственно, этот министр иностранных дел, этот Риббентроп, который после назначения в начале 1938 года «рейхсминистром иностранных дел» стал формально первым советником Гитлера по внешней политике? Тем самым он занял положение, в которое за прошедшие годы уже в значительной мере врос. Но он никогда не был единственным советником Гитлера по внешней политике. Известно, что Гитлер не связывал себя рамками определенного ведомства. Без сомнения, однако, мой отец, имея доступ к ушам Гитлера на длинных отрезках немецкой внешней политики, влиял поэтому на ту внешнюю политику, которую, как он выразился на Нюрнбергском процессе, «определял другой человек». Под этим «другим человеком» он имел в виду Гитлера. Такой формулировкой отец не пытался снять с себя ответственность за немецкую внешнюю политику — он принял ее на себя перед судом победителей expressis verbis (ясно, недвусмысленно), — но выразил сожаление по поводу того, что на поздних этапах немецкой политики он не смог настоять на своих оценках и выводах.

В своей большой речи перед рейхстагом после начала Западной кампании Гитлер, вслед за генералитетом, поблагодарил человека, исполнившего «его внешнеполитические предписания». Отец получил Крест за военные заслуги 1-го класса, орден, предусмотренный для военнослужащих вермахта, не участвовавших в боях; в моем полку, к примеру, его получил полковой инженер. В рассуждении тогдашних отношений это явилось едва ли не оскорблением для отца, и скорее всего именно так это и было задумано! Еще 30 января 1939 года Гитлер в своей известной речи в рейхстаге говорил о том, что «в первую очередь верные и смелые оценки и превосходные во всех деталях решения внешнеполитических проблем партийным товарищем Риббентропом оказали мне на прошедшем длительном отрезке времени чрезвычайную помощь при проведении моей политики». Отношения между ними с самого начала их совместной работы отличались значительным непостоянством. Общие успехи, с одной стороны, и расхождения во взглядах, с другой, и, разумеется, интриги со всех сторон все время приводили к «переменам настроения». Гитлер легко поддавался интригам, они были причиной помех и сложностей в их отношениях. Однако в конечном итоге причиной все возраставшего ухудшения их отношений явилось фундаментальное различие мнений о политике по отношению к России.

В свое время отец сообщил важные импульсы немецкой внешней политике. Большое соглашение с Англией было величайшей целью как для него, так и для Гитлера, но, благодаря влиянию отца, Гитлер был готов заключить также и долгосрочное соглашение с Францией. Отец явился инициатором Антикоминтерновского пакта, выведшего Германию из многолетней изоляции. В конечном итоге именно ему принадлежит заслуга склонить вначале сопротивлявшегося Гитлера к заключению договора с Советским Союзом, в результате было прорвано находившееся в процессе завершения окружение Германии и позиции рейха радикально улучшились. Примечательно, что в этом он видел условия для того, чтобы решить восточноевропейские проблемы переговорами, то есть без войны.

Кем был этот человек, угодивший в политику из комфортабельного положения самостоятельного и успешного коммерсанта — положения, которого он, кстати сказать, добился сам, — связав свою личную судьбу с необычайным историческим феноменом, — можно относиться к нему, как хочешь — для того, чтобы закончить свою жизнь на виселице? «Изувеченный ненавистью и милостью различных партий, его образ колеблется в дымке истории!» Этой известной формулировкой Шиллера историки и биографы любят предварять биографии спорных исторических личностей. Если бы я пожелал начать рассказ о политической деятельности отца и его личности с данной цитаты, это явилось бы целиком и полностью ложным выбором. В истории внешней политики Гитлера образ его министра иностранных дел искажен до неузнаваемости ненавистью и клеветническими измышлениями. От «милости», которую Шиллер ставит рядом с «ненавистью» — на худой конец, в смысле хоть сколько-нибудь объективной оценки сыгранной им роли, — не ощущается и следа. В начало биографии Иоахима фон Риббентропа напрашивается другое, менее известное высказывание китайского мудреца Конфуция: «Где все хвалят — надо проверять, где все порицают — надо проверять!»

Распространенные сегодня суждения о гитлеровском министре иностранных дел содержат в себе все мыслимые негативные оценки. Напрашивается вопрос, как человек, бывший до такой степени недалеким, самодовольным, надутым, высокомерным, трусливым, слабым, бесчестным, лицемерным, тщеславным, хвастливым, бестактным, бесхарактерным и, кроме того, если верить Иоахиму Фесту, «тупым», смог в короткое время после Первой мировой войны создать значительный торговый дом — первый и самый большой в своей отрасли в Германии, и, кстати сказать, без какой-либо финансовой помощи со стороны своего тестя Хенкеля. В особенности стоит задаться вопросом, как получилось у этого человека со всеми его перечисленными выше свойствами за несколько лет, начиная с 1920 года, собрать вокруг себя общество немецких и иностранных друзей, ставшее предпосылкой и платформой для его последующего входа в большую политику. Достойно примечания: оказалось, что именно самые значительные из его иностранных друзей остались ему верны в течение всей войны и до самой казни. В 1948 году в моем не самом приятном французском плену я был рад получить от них помощь. Эти друзья отца в Германии и за границей явились исходным пунктом его политической карьеры.

Так что сначала мы исследуем, какие качества формировали образ личности Риббентропа, чтобы подойти к вопросу о том, кто, собственно, и, прежде всего, зачем приписал ему столько негативных черт. Нам придется заняться знаменитым вопросом, заданным 2000 лет назад римским судьям консулом Л. Кассием: «Cui bono?» — «Кому это выгодно?» Почему на отца клеветали и клевещут вплоть до сегодняшнего дня? Мы осветим, что происходит за кулисами этой кампании и кем являются ее вдохновители.

«Где все порицают — надо проверять!» Проклятия Риббентропу первыми раздались из кругов, игравших какую-то роль в так называемом Третьем рейхе, какой бы политической окраски они ни были, как сторонников Гитлера, так и его противников — все они проклинают министра иностранных дел Риббентропа, хотя, как будет показано дальше, по очень различающимся мотивам. В этом месте надо еще и указать на обычную практику, когда историки, биографы и мемуаристы попросту заимствуют, иными словами, списывают один у другого[434], указывая друг дружку в качестве источника. Один взгляд на список источников в соответствующей литературе и относящихся к нему примечаний или сносок показывает это абсолютно ясно. Таким образом снова и снова воспроизводятся равно фальшивые представления, клевета, ошибки и недоразумения, и, в конечном итоге, читатель принимает их за правду. «Ложь, если повторять ее долго, превращается не в правду, а в факты!»[435] — как это сформулировал один умудренный опытом человек. Я приведу примеры на этот счет. Лишь очень немногие персоны могли, зная стиль работы Гитлера, не созывавшего совещаний, по собственному опыту оценить роль, которую в действительности играл отец в качестве советника Гитлера. Все они уже давно умерли. Кроме того, разговоры отца с Гитлером происходили часто с глазу на глаз.

Так кто же был этот Риббентроп, как человек и, конечно, как политик, который, еще не будучи сорокалетним, угодил в жернова большой политики, ставшие его судьбой? Кто он был, и откуда он пришел, когда в январе 1933 года политика схватила его, чтобы больше не выпустить?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.