Глава 11 На Медынь и Мятлево!

Глава 11 На Медынь и Мятлево!

Впереди – Смоленщина. – Группировка 43-й армии. – Медынско-Мятлевская наступательная операция. – Обеспокоенность Гальдера. – Гитлер о положении у Медыни. – Десантники майора Старчака. – Захват Мятлева. – Взрывы на дорогах. – Генерал Кюблер: «Медынь блокирована…» – Перегруппировка на правый фланг для захвата станции Кошняки. – Схватка за Медынь. – Как считали трофеи. – «Судетские орлы» генерала Грайса. – Окружение крупной немецкой группировки в районе Мятлева. – Блокировать окруженных или штурмовать Мятлево? – Отход немцев от Мятлева. – Был ли развязан «оперативный мешок»?

Вдоль Варшавского шоссе на Медынь продвигались части 17-й и 53-й сд. Правее и левее по флангам шли остальные войска армии генерала Голубева.

В Московской наступательной операции начинался новый период. Подмосковье осталось позади. В тылу лежали черные от пороховой копоти поля, разбитые деревни, разрушенные города. Там уже налаживалась мирная жизнь. Партийные и хозяйственные органы власти приступили к своей работе. Народ впрягался в тяжелую работу по восстановлению разрушенного.

А здесь, перед войсками первого эшелона, простирались белые поля Смоленщины, укутанные снегами леса, замерзшие болота, пространство бездорожья, утыканное противотанковыми и противопехотными минами, опутанное колючей проволокой, густо изрытое окопами.

17, 53, 415-я стрелковые дивизии, 5-я воздушно-десантная и 26-я танковая бригады почти без оперативной паузы начали новую операцию – Медынско-Мятлевскую.

13 января, во вторник, генерал Гальдер сделал в своем дневнике очередную запись: «Группа армий «Центр». Командующий группой армий неоднократно в отчаянии звонил по телефону. В то время как линия фронта в южной части мешка под Сухиничами начинает постепенно стабилизироваться, 4-я армия, по-видимому, не в состоянии сдержать натиск противника, который наносит удар с юга на двух участках в направлении автострады. Автострада перерезана. Как это отразится на снабжении 4-й армии, пока сказать трудно. Бои за Медынь настолько обострились, что фон Клюге просил разрешить ему сдать город. Фюрер согласился вопреки своему желанию. Брешь к северу от Медыни по-прежнему вызывает большие опасения». Днем раньше Гальдер записал реплику Гитлера, брошенную им в адрес фельдмаршала фон Клюге на совещании 11 января 1942 года в ставке: «Удерживать Медынь и закрыть брешь с севера. Следует сделать попытку закрыть брешь с севера еще до того, как фронт под Медынью дрогнет. Выдвигать силы из глубины. Брешь у Ржева закрыть путем наступления из полосы 9-й армии. На подготовительные меры при занятии войсками оборонительных позиций нет времени. Если время будет выиграно, то части, прибывающие из глубины, должны использоваться для ликвидации брешей. Прежде всего удерживать Сухиничи. <…> Деблокирующие действия в виде контрудара с юга остаются нашей целью. Наша задача – экстренное подтягивание к фронту людей. Задача фронта – не отдавать ни метра территории, если это не является абсолютно необходимым. Медынь – ранее предложенный рубеж обороны! Отход разрешается только в том случае, если опасность становится совершенно очевидной и других путей ее преодоления нет». По итогам совещания Гальдер сделал краткое резюме: «Клюге намерен удерживать Медынь. Рубеж по реке Шанья».

В боевых донесениях начала и середины января 42-го года, в сводках Красной армии и вермахта Медынь, Ржев, Сухиничи, Кондрово и Юхнов упоминаются довольно часто. Главные события в какой-то момент происходили именно здесь.

14 января Гальдер вновь упоминает в своем дневнике маленькую и наполовину сожженную бомбардировками Медынь. Правда, упоминает в связи с опасностью открывшейся бреши севернее города. Однако именно в этот день части 43-й армии вошли в Медынь и захватили большое количество трофеев, а также, как свидетельствуют документы, пленных. Видимо, начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии в эти дни больше беспокоила Вязьма и осложнение обстановки в районе Ржева. События развивались стремительно, и смертельная угроза нависла над всей группой армий «Центр».

Однако после того, как были захвачены Малоярославец и Боровск, Медынь мгновенно приобрела огромное значение. Для обеих сторон. Для немцев сдача Медыни означала распахнуть ворота к станции Мятлево, наиважнейшему коммуникационному узлу. В Мятлеве сходились две дороги: железнодорожная ветка Калуга – Вязьма и шоссейная – Варшавка. Шоссе соединяло медынско-мятлевскую группировку немцев с юхновской и уходило дальше на запад, в немецкий глубокий тыл. Именно оттуда, со стороны Рославля шел поток необходимых грузов и резервов на юг, к Кондрову и Полотняному Заводу. На север и запад, по шоссе и железной дорогой немцы отправляли раненых и угоняли пленных. Железная дорога соединяла полотнянозаводскую, кондровскую и калужскую группировки с Вязьмой, откуда шел второй поток грузов и пополнений для потрепанных дивизий 4-й полевой армии.

Из описания Медынско-Мятлевской армейской операции офицерами оперативного отдела Генерального штаба Красной армии: «Удержанию Медыни немецкое командование придавало большое значение. Поэтому подступы к ней были сильно укреплены, мосты на Варшавском шоссе были разрушены; сама дорога минирована, проселочные дороги завалены; опушки лесов оплетены колючей проволокой, населенные пункты превращены в опорные пункты. Командование Западного фронта хорошо осознавало роль Медыни как заслона, прикрывающего отход вражеских войск от Калуги и Кондрова в западном направлении. Устранив его, можно было стать на путях обоих потоков вражеских сил и во взаимодействии с войсками левого крыла фронта (ген. Захаркина и ген. Болдина и кавалерийской группы ген. Белова) окружить и уничтожить группировку противника, находившуюся в этом районе. Поэтому после овладения Малоярославца войска ген. Голубева нацеливаются на овладение Медынью» [79] .

В Медыни и в ее окрестностях закрепилась на заранее подготовленных позициях 98-я судетская пехотная дивизия. К тому времени это была изрядно потрепанная еще в осенних боях дивизия. В октябре 41-го, во время первого этапа операции «Тайфун», она наступала на Детчино и там встретилась с батальонами курсантов Подольского пехотно-пулеметного училища. После жестоких боев остатки трех ее полков были сведены в два. Несмотря на понесенные потери, дивизия была боевая, костяк ее составляли ветераны, прошедшие Французскую кампанию. В России дивизия действовала с июля 41-го. В сентябре брошена в наступление в районе Киева и за 11 дней боев потеряла 2400 человек. Солдаты 98-й дивизии имели прозвище «Судетские орлы». Командовал судетскими немцами, франконцами и нижнесаксонцами генерал пехоты Мартин Гарайс. Впоследствии он стал историком своей славной дивизии. Что оставалось генералу, проигравшему самые главные свои сражения? Штаб генерала Гарайса какое-то время квартировал в Медыни, затем из-за постоянной опасности авианалетов советской авиации перенесен глубже в тыл.

Вот что написал бывший командир 98-й пехотной дивизии о боях в Медыни. Напомним, что 98-я отступала из Малоярославца по Варшавскому шоссе. Итак:

«Как только Медынь занята, начинаются бои. Как и в Малоярославце, дело едва не дошло до полного разгрома. Три дивизионные роты (бывшие три полка) оккупируют северо-восток города, в их числе: группа Хайма, 282-й пехотный полк, с ней остатки истребительно-противотанкового батальона, приданные бывшей 14-й пехотной роте, ныне усиленные на два полувзвода и теперь брошенные в бой. 398-й пехотный полк бьется на севере, в глубоком снегу на окраине леса южнее Мансурова. Полк близок к постижению «восточного боевого опыта», и оплачивает этот опыт слишком дорогой ценой. С северо-запада до запада опорные пункты в деревнях удерживают: группа Гайгера, 289-го пехотного полка, батальон Виммера и в дополнение к ним группа Кляйна 290-го пехотного полка с подчиненным ему полицейским батальоном Метцнера. На восточной окраине города, в непосредственном примыкании – как в Малоярославце, – сражается 34-я пехотная дивизия. Для нее овладение городом и «автострадой» жизни подобно. Свобода или конец.

С тремя четвертями боеспособных сил 198-й артиллерийский полк вступает в оборонительный бой.

В 14 часов большевики с востока, севера и северо-запада, пропахивая снег, как кроты землю, атакуют в полной решимости одним махом занять Медынь» [80] .

В некоторых трофейных источниках и послевоенных исследованиях западных историков встречаются, невнятно повторяя друг друга, упоминания о том, что Медынь немцами оставлена, войска выведены, техника и вооружение эвакуированы.

Но правда оказалась иной.

Еще в начале января, когда дивизии 43-й армии дрались под Малоярославцем и Балабановом, в штабе Западного фронта созрел замысел дерзкой десантной операции в тылу противника: выбросить в районе аэродрома Большое Фотьяново два батальона воздушно-десантного корпуса и стрелковый полк, оседлать шоссе западнее Медыни, одновременно блокировав город и его гарнизон, а затем захватить железнодорожную станцию Мятлево и узел дорог. Задача десантников и стрелкового полка – продержаться до подхода передовых частей 43-й армии.

Операцию начали 28 декабря. С самого начала все пошло не так, как было задумано. Первая группа десантников была обнаружена и уничтожена во время высадки.

Следующая группа, более многочисленная, была высажена в ночь на 4 января с задачей захватить аэродром

Большое Фотьяново близ станции Мятлево юго-западнее Медыни, обеспечить посадку транспортных самолетов, выгрузку отдельного стрелкового полка, вооружения и боеприпасов. Во время десантирования одна из групп замешкалась и приземлилась не там, где было намечено. Аэродромная охрана открыла огонь. Но фактор внезапности и напор десантников сыграли свою решающую роль. Аэродром был очищен от противника. Хотя время прибытия транспортов со стрелковым полком оказалось просроченным. Полк не прибыл, потому что в назначенное время на аэродроме отправки не была получена радиограмма из Фотьянова, подтверждающая, что все в порядке, аэродром готов принять основные силы десанта. Высадку полка отменили, а десантникам радировали: «Действуйте по своему усмотрению».

Позже выяснилось, что самолеты срочно перебрасывались на другое, более важное задание. Операция по захвату аэродрома с целью последующего действия в сторону Мятлева и Варшавского шоссе усекалась. Десантные группы должны были действовать самостоятельно как диверсионные отряды.