Глава 2 Учились два товарища. Дед Мороз и Снегурочка
Глава 2
Учились два товарища. Дед Мороз и Снегурочка
По словам Прохорова, «на момент окончания учебы» в Московском государственном институте финансов он «уже был владельцем многих предприятий, в которых работало в общей сложности около 500 человек». То есть получил заряд рыночной бодрости, по тем временам — лучшую путевку в жизнь.
Михаил Дмитриевич Прохоров родился 3 мая 1965 г. в Москве в семье служащих. Отец Прохорова работал заведующим лабораторией Главпрофобра (Главного управления профессионального образования) СССР, был членом Спорткомитета СССР, мать заведовала кафедрой полимеров в Московском институте химических материалов — добротная интеллигентная, гостеприимная семья, о которой Михаил выскажется однажды в интервью журналу «Шпигель»: «Когда я был ребенком, у нас в доме всегда были гости, поэтому мне нравятся компании, в том числе порой и шумные». У Михаила есть старшая и горячо любимая сестра, Ирина Дмитриевна. Сохранилось еще одно очень важное воспоминание нашего героя о семье: «У меня с детства есть привитый родителями принцип — надо всегда наказывать грубость и оскорбление по отношению к женщине».[5] Запомним это высказывание. Этот принцип еще всплывет во взрослой жизни Михаила Прохорова.
В 1982 г. Михаил Прохоров с отличием окончил английскую спецшколу. Насчет школьного периода имеется его короткая реплика, открывающая один личный недостаток, видимо не дающий ему покоя до сих пор.
«У меня редкий божественный дар — я не люблю и не умею петь! В предпоследний раз я „осознанно“ пел в школе в 7-м классе на уроке пения, А последний — на 40-летии Владимира Потанина. Владимир очень любит караоке и, конечно, неоднократно пытался и меня втянуть в этот творческий процесс. Я всегда стоически отбивался и предпочитал интеллигентно удалиться. К юбилею решил сделать подарок — переделать слова к известной песне и не только спеть, но и сыграть на фортепьяно и гитаре. Шок был настолько силен, что больше никто и никогда из очевидцев на караоке меня не приглашал».[6]
Своеобразный итог, оценку начальному, дошкольно-школьному этапу своей жизни, Михаил Прохоров подведет спустя четверть века в статье в собственном журнале «Русский пионер».
«Как говорил классик, все мы родом из детства. Я из детства еще не вышел и потому за весь взрослый смысл жизни ответственности нести ну никак не могу. Каждый человек неизбежно себя изучает и анализирует. Внутри нас всегда живет и ребенок и взрослый, а меня не покидает чувство, что длинная солнечная жизнь будет продолжаться бесконечно долго, как и присуще детству; любимая работа — это школьная игра в монополию, а большая ответственность за людей и бизнес — это абсолютно естественная вещь, я всегда это любил. Даже неизбежные изменения в организме — седые волосы, морщины и дополнительные трудности по поддержке спортивной формы не огорчают, а напротив, радуют (что поделать, люблю проблемы и процесс их преодоления). Ребенок и взрослый как-то хитро уживаются вместе: соревнуешься в мудрости со стариками, а в спорте с молодежью ловишь кайф, что можешь позволить себе больше, чем твои сверстники, и абсолютно нет ностальгического желания вернуться назад. Все совсем наоборот! — дико интересно узнать о том, как живут счастливые люди лет эдак в 80 или 90, хочется дожить и все проверить самому. Кстати, знатоки говорят, что у мужчин 20 и 40 лет совместных интересов значительно больше, чем у женщин аналогичного возраста (видимо, объясняется повышенным интересом к самим женщинам!).
Нас с детства учат смыслу жизни — построить дом, вырастить детей, посадить дерево. Достаточно этого или нет — мне судить трудно, все до конца еще не попробовал. Результат моих наблюдений за людьми, которые это реализовали, показывает, честно говоря, примеры в основном далеко не впечатляющие. Кто-то возразит: все идет от семьи. Возможно, но это не мой случай. У меня была хорошая семья, как говорится, исключение подтверждает правило. Вряд ли стоит уподобиться изгою или белой вороне и попытаться поменять устои мира, эпатируя не по делу и не к месту. Но если вдруг все же этого недостаточно для понимания смысла жизни, то ответ хотелось бы получить, особенно если твои собственные взгляды не соответствуют (временно, конечно!) общепринятым подходам и нормам. Действительно, смысл жизни постоянно меняется как изнутри, так и снаружи. В детстве поскорее хочется стать взрослым, в старости, как говорят, думаешь, что останется после тебя, и всегда и везде ищешь подтверждение своей правоты (очень часто в ущерб себе!). Иногда малозаметное или дурацкое событие может поменять устоявшуюся систему ценностей. Я на собственном опыте ощутил справедливость философского подхода — не бывает побед и поражений, бывает только развитие личного опыта и правильные выводы…».[7]
После школы Прохоров поступил на факультет международных экономических отношений Московского государственного института финансов (ныне Финансовый университет при правительстве РФ). Из этого заведения в разные годы вышло много достойных людей, вспомнить хотя бы бывшего председателя ЦБ РФ, затем председателя совета директоров ЮКОСа Виктора Геращенко. Выпуск Прохорова преподаватели академии вспоминают по сей день: еще бы, помимо Прохорова, с ним учились несколько видных банковских деятелей, и, конечно, красноярский губернатор, а теперь заместитель председателя правительства и представитель президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин, лепший друг, по словам нашего героя, с которым он познакомился еще в момент поступления в институт.
«Не секрет, что мы с Хлопониным очень близкие друзья, наверное, с 17 лет. Был случай, когда нас на последнем экзамене (Речь идет об экзамене при поступлении в финансовый институт. — Авт.) чуть не выгнали обоих. Мы сдавали географию. Он забыл, в каком году был создан СЭВ… Я ему подсказал — в 1949-м. Именно в этот момент нас ловят. По каким-то причинам Хлопонин встал и честно сказал: „Выгонять его не надо, виноват я“. Такой честностью он, видимо, разжалобил экзаменатора, и нас оставили. Мы оба поступили… Очень сложно разделить, кто, кому и когда помогал. По жизни мы это делали неоднократно. Впрочем, это наше личное дело».[8]
Кстати, на курсе Михаила в шутку звали «Мишей-маленьким», с намеком на его двухметровый рост.
Удивительный был выпуск, звездный, то ли дело в удачно подобранном учебном курсе, то ли в крепких приятельских отношениях, сложившихся во время учебы, то ли в уровне образования, по тем временам весьма и весьма продвинутого и честного.
Впоследствии, Прохоров с удовольствием отмечал, что «на факультете международных экономических отношений Московского государственного института финансов у нас были отличные преподаватели, которые прекрасно видели неэффективность социалистической экономики. Каждый в этом ежедневно убеждался. СССР занимал первое место в мире по производству обуви, а люди часами стояли в очередях, чтобы купить импортные туфли».[9]
В 1983 г. из института будущий миллиардер, как и его товарищ Александр Хлопонин, загремели в армию, впрочем, как и большая часть ТОП-10 самых богатых россиян. Уместно вспомнить Романа Абрамовича и Олега Дерипаску, сделавшие свои первые шаги к богатству на воинской службе. И это не совсем шутка, поскольку в основе финансового могущества всегда сильный характер, который, в том числе, куется в армии.
Готовый слоган для социальной военной рекламы, призывающей к контрактной службе: «В российской армии вы научитесь многому, а главное, тому, как стать — Абрамовичем, Дерипаской, Прохоровым, Хлопониным…». Далее перечисляются другие выпускники срочной службы из списка 100 самых богатых граждан России. И далее: «В армии вы научитесь основам успешного бизнеса, политики и административной карьеры…».
Очевидно, что служба в армии для Прохорова была качественным этапом. Вот как он сам четверть века спустя оценит свой армейский опыт.
«Ну а первый взрослый осознанный подход к смене жизненной парадигмы у меня произошел в армии в начале службы, и тот, кто служил, меня поймет. Первые месяцы в армии — они самые важные, ты попадаешь в новую систему, абсолютно непохожую на ту, в которой жил все предыдущие время. У нас в роте служил один парень, который ничем на первый взгляд не выделялся, но именно он был носителем уникальной психологической устойчивости, полноты и радости жизни, которая сводилась к очень простой логике: зачем расстраиваться заранее, если знаешь о неприятностях, а если они произошли, так это уже в прошлом. Надо сказать, что на практике у него получалось легко и естественно; пришлось самому попробовать — оказалось, очень многое работает! И жизнь приобрела вполне осязаемый смысл — радость жизни, оказывается, внутри нас, а внешние факторы лишь усиливают или смягчают внутреннее состояние, и армия была отличным примером „резкой смены среды обитания“ по Дарвину, чтобы это понять…».[10]
Наш герой всегда оставался самостоятельным. Удивительно, что за два года армии он всего раз побывал на гауптвахте (Кому доводилось побывать на гауптвахте, тот знает, что это обычная камера. — Авт.). Хотя, конечно, молодость берет свое, но природные осторожность и ум не прослужишь. Поэтому гауптвахту (вообще довольно рядовое событие) Прохоров запомнил на всю жизнь и даже рассказал журналу «Шпигель» о том, как он провел «5 дней на гауптвахте, куда меня посадили во время службы в Советской армии. Тогда я без разрешения покинул казарму».
«Студентов после первого курса отправляли служить в армию, а, вернувшись, они уже понимали кое-что о жизни и знали, чего хотят, — рассказывала в своем интервью „Собеседнику“ декан Финакадемии Ольга Кабанова. — Они хорошо учились, были серьезные и веселые одновременно. У нас в институте до сих пор вспоминают сценку, которую Прохоров и Хлопонин показывали на английском языке. Хлопонин был Дедом Морозом, а Прохоров — Снегурочкой».[11]
Этот пример демонстрирует, что будущие строители судьбы страны были рядовыми советскими людьми, совками, с не слишком богатым или каким-то особенным воображением и довольно очевидным чувством юмора. Причем, скорее всего они играли именно волка и зайца, а не персонажей из детских сказок. Похоже, номер этот был слизан из восьмой серии «Ну, погоди», в которой, если помните, заяц был Дедом Морозом, а волк — Снегурочкой, соответственно, с хвостом.
Отчего-то всегда при взгляде на Александра Хлопонина вспоминается есенинский Хлопуша из поэмы «Пугачев», а именно, монолог Хлопуши в исполнении Владимира Высоцкого на сцене Московского театра на Таганке, произнесенный впервые еще в пору, когда наши герои учились в начальной школе. Дело, видимо, только в фамилии.
В зарождавшейся рыночной экономике Прохоров и Хлопонин правильно сориентировались, занявшись частным предпринимательством еще на студенческой скамье. «В конце 1987 года законом было разрешено создавать кооперативы (небольшие частные предприятия). Мы с друзьями организовали кооператив по варке джинсов. „Вареные“ джинсы тогда были в большой моде… Когда начинаете бизнес „с нуля“ (в моем случае это были разгрузка вагонов и создание кооперативов), то, конечно, вполне естественно, если основу команды составляют ваши ближайшие друзья. Мне кажется, что в малом бизнесе это большой плюс, который дает возможность быстро и надежно развиваться, если бесконфликтно решен вопрос „кто главный“»,[12] — вот как о том периоде вспоминает Прохоров.
Обязанности были четко распределены: Хлопонин руководил производством, где трудились в основном студенты, а Прохоров заведовал сбытом.
По всей видимости, именно тогда Прохоров приобрел одно бесценное качество, он понял истинную цену денег.
«В эпоху существования кооператива по варке джинсов я мог позволить себе купить старые „Жигули“ и каждый вечер приглашать свою подружку в ресторан. Мне было 23 года. Это был, наверное, самый большой качественный скачок в моем уровне жизни. Ничто из того, что деньги могли мне позволить сделать позднее, не доставляло мне такого удовольствия. Если вы разбогатеете, не тратьте свое время на подсчет вашего богатства. Оставьте эту работу другим!».[13]
О студенческом периоде имеется еще одно знаковое воспоминание Прохорова, во многом раскрывающее истоки его личности и управленческой манеры.
«Дело было летом 1988 года, я заканчивал 4-й курс и, с точки зрения „бизнеса“, находился в переходном состоянии: от разгрузки вагонов к „варке джинсов“. Мы с большим энтузиазмом ждали военных сборов (95 % выпуска уже служили в армии, а как бы вернуться ненадолго назад было большим приколом), и хорошо подготовились — несколько раз специально ездили разгружать вагоны с тушенкой (т. о. в счет оплаты упакованы были по полной программе).
Командиром роты у нас был классный боевой офицер-афганец, который увидев такое количество дембелей, решил немедленно нас „построить“, сообщив, что он уже 11 лет в войсках, и халявы у нас не будет. Мы ему очень интеллигентно объяснили, что в армии главное не стаж, а сколько до дембеля, и стали жить душа в душу.
Хочу сразу сказать, что у меня всегда была одна слабость — сильная зависимость от хорошей еды (без всего остального могу спокойно обойтись). Армейская кухня во время срочной службы была мишленовским рестораном, по сравнению с тем, что нам давали на сборах, поэтому жили только на тушенке, которая через неделю уже надоела до смерти. Но тут, однажды, мы с приятелем (обжора почище меня) случайно прошли мимо офицерской столовой, запах из которой мне показался просто божественным. Сила воли нас немедленно покинула, и потом сменилась твердым убеждением — есть мы будем здесь, хотя, конечно, для студентов это было запрещено. Директором офицерской столовой была уникальная женщина, на таких и держится вся наша страна, ее боялись и любили все офицеры, и я уверен, что именно она вообще всей частью и командовала. План был прост, как правда. У нас с товарищем было около 150 банок с тушенкой. Половину мы оставили нашим пацанам, а половину принесли директору в подарок. Эффект от подарка был ошеломляющим (в СССР тушенка и водка были реальными СКВ!). Нас полюбили как родных, и раз в день мы стали нормально питаться за 1 руб. 50 коп. после окончания офицерского обеда. Но дней через десять нас засекли наши офицеры и поймали прямо на месте преступления — в столовой. Тут неожиданно на помощь пришла наша хозяйка, и несколькими ударами огромного половника по спинам бедным офицерам объяснила правила игры на ее поляне: „Не будете пускать ребят, сами можете не приходить есть, не говоря уже о продовольственных заказах“ (а отлучение от продзаказа в СССР было равносильно полуголодному существованию и статусу неудачника)!
Вечером в Ленинской комнате был заключен „исторический договор“ с нашими преподавателями-офицерами — нам разрешают посещать столовую, мы помогаем доставать дефицитные продукты для их семей. И воцарилась полная гармония — при небольших исключениях из правил, все были довольны. Чем не модель выхода из кризиса?».[14]
Этот пассаж характеризует сразу несколько его качеств: умение договариваться с людьми, переходящее в склонность к софистике и демагогии, способность к разумному компромиссу и целеустремленность, чревоугодие (а как еще назвать страсть к пище) и хладнокровие, уверенность в себе и терпимость, а главное, — запомните эту посылку, может быть это и есть главный талант нашего героя, — умение создавать прибавочную стоимость на стыке разных интересов, на их совмещении.
Короче. Прохоров с чувство глубокой признательности вспоминает alma mater, и шире — студенческий период жизни, или, как он сам заявил однажды — «образование и базис у меня советские, чем и горжусь».
Он действительно, хорошо учился, был теоретически подкован, например, в области прогнозирования валютного курса в условиях капиталистической экономики, к тому же успел овладеть навыками практического бизнеса.
По словам Прохорова, «на момент окончания учебы» он «уже был владельцем многих предприятий, в которых работало в общей сложности около 500 человек». То есть получил заряд рыночной бодрости, по тем временам — лучшую путевку в жизнь.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.