5. ОТСТУПЛЕНИЕ РЕЙГАНА ОТ БЕЗОГОВОРОЧНОЙ КОНФРОНТАЦИИ С СССР

5. ОТСТУПЛЕНИЕ РЕЙГАНА ОТ БЕЗОГОВОРОЧНОЙ КОНФРОНТАЦИИ С СССР

Главным событием в наших отношениях с США в 1985 году стала встреча на высшем уровне в ноябре в Женеве, первая после прихода в Белый дом Рейгана и вообще за почти шестилетний период. В известном смысле эта встреча Горбачева и Рейгана как бы подвела черту под определенным историческим отрезком времени, когда в Вашингтоне фактически отвергали серьезный диалог с нами, предпочитая диалогу попытки грубого нажима на СССР.

Несмотря на то, что при встрече в Женеве не было достигнуто согласия по главным вопросам — о запрете на ударные космические средства и сокращении ядерных испытаний, — результаты встречи создавали предпосылки для перехода от состояния опасной напряженности к конструктивным поискам путей нормализации взаимоотношений двух стран и оздоровления международной обстановки в целом.

Большое значение в этом плане имели подтверждение на высшем уровне целей советско-американских переговоров по ядерным и космическим вооружениям, начатых в марте 1985 года, и договоренность об их ускорении. Появились также точки соприкосновения, хотя, скорее, в потенции, по самой проблематике переговоров. Наряду с другими важными политическими итогами встречи в верхах это открывало дополнительные возможности в сфере поиска развязок наиболее трудных проблем.

Позитивный баланс Женевы, как, собственно, и факт встречи, не был, разумеется, случайным явлением — к нему подводила логика предшествующего развития ситуации в отношениях двух держав и на мировой арене.

Хотя отказа от основных установок администрации не наблюдалось, тем не менее, стали заметны некоторые перемены в мышлении Рейгана и его окружения, отступление от безоговорочной конфронтационности в отношениях с СССР, появление известных элементов конкретного реализма. Произошло это под воздействием ряда факторов, хотя Вашингтон считал женевскую встречу прежде всего продуктом своего предшествующего курса на „перевооружение Америки" и „жесткость" в ведении дел. По существу же, это было невольное признание администрацией США бесперспективности одного лишь голого военного наращивания и антисоветских заклинаний. Сказалось тут и давление как внешнего порядка (в частности, нажим со стороны союзников США в пользу диалога), так и внутреннего, когда Белому дому труднее становилось игнорировать озабоченность американского народа опасным состоянием отношений с СССР. К тому же военные программы администрации успешно завершались или осуществлялись.

Значительную роль также сыграли возросший — при Горбачеве — динамизм советской внешней политики и заметное улучшение ее пропагандистского обеспечения, выдвижение в 1985 году новых крупных инициатив по ограничению гонки вооружений, общая активизация советской дипломатии. Важное значение имела интенсивная работа с американской администрацией на всех уровнях — личная переписка Горбачева с Рейганом, встречи и беседы Шеварднадзе с президентом и госсекретарем США, активные рабочие контакты по дипломатическим каналам.

В целом и сама встреча в Женеве, и ее итоги были положительно встречены как в США, так и в Советском Союзе. Большинство народа обеих стран восприняло их как событие, ведущее к ослаблению угрозы ядерного конфликта и подающее надежды на то, что, в конце концов, будет найдено решение проблемы гонки вооружений и устранения военной опасности.

Вместе с тем в Америке продолжали действовать влиятельные силы, в первую очередь военно-промышленный комплекс, материально заинтересованные в продолжении гонки вооружений и распространении ее на космос. Пентагон и центры, работавшие „на войну", рассматривали в тот момент „стратегическую оборонную инициативу" Рейгана, по существу, как „последний шанс" сломать в пользу США примерный военный паритет, используя американское технологическое превосходство.

Эти силы и после Женевы стремились удержать администрацию на прежних позициях гонки вооружений. Ими же реально диктовалась в 1985 году и вся практическая политика США в военной области, а именно активное продолжение модернизации и наращивания ядерных и обычных вооружений и форсирование работ в рамках СОИ. Конгресс вновь утвердил все основные программы Пентагона. Впервые с 1969 года были одобрены средства на производство химических боеприпасов, причем речь шла о бинарном оружии.

Не менее сложные процессы проходили и в Советском Союзе. Новый Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев пришел к власти с намерением внести существенные коррективы в курс советской политики, имея своей целью коренной поворот от конфронтации к деловым взаимоотношениям с Западом, прежде всего с США. Однако в начальный период он действовал осторожно. Ему нужно было еще время для консолидации своей власти, в том числе и в самом Политбюро, в котором преобладало еще старое конфронтационное мышление, как и в высшем военном командовании страны. Положение осложнялось и тем, что сам он совсем не был уверен в дальнейшем поведении Рейгана. Последний оставался непредсказуемым президентом для советского руководства. Именно таково было общее мнение на заседании Политбюро накануне ноябрьской встречи в Женеве Горбачева с Рейганом, хотя желание улучшить отношения с США к этому моменту высказывалось уже достаточно определенно.

К позитивному фактору в наших отношениях можно было отнести наметившееся оживление двусторонних контактов и связей, структура которых была основательно разрушена ранее самой же администрацией Рейгана. В течение года в результате кропотливой работы были достигнуты в принципе договоренности, касавшиеся возобновления прямого воздушного сообщения, обменов и открытия генконсульств в Нью-Йорке и Киеве.

В целом же обстановка в советско-американских отношениях оставалась сложной и противоречивой. В определенном смысле 1985 год закончился со „знаком вопроса": куда пойдет дальнейшее развитие событий, а точнее, как будут обе стороны воплощать в практические дела достигнутое в Женеве понимание?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.