8. 1974 ГОД: КРИЗИС ИНСТИТУТА ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ВЛАСТИ. НИКСОН УХОДИТ В ОТСТАВКУ

8. 1974 ГОД: КРИЗИС ИНСТИТУТА ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ВЛАСТИ. НИКСОН УХОДИТ В ОТСТАВКУ

1974 год вошел в американскую историю как период одного из самых глубоких по своим масштабам и последствиям внутриполитических кризисов, когда-либо пережитых этой страной, а также, как год важных внешнеполитических событий, заставивших США серьезно заняться анализом перспектив своей внешней политики на предстоящие годы. Усилился пессимизм в отношении экономического положения как самих США, так и всего западного мира. Серьезные потрясения во внутриполитической жизни США, связанные с дезинтеграцией администрации Никсона в результате „уотергейтского" скандала, завершились 8 августа 1974 года первой в истории США отставкой президента, оказавшегося перед реальной угрозой принудительного отстранения его конгрессом от власти путем импичмента. Также впервые в истории страны государственное руководство оказалось в руках неизбранного народом президента (Форда) и неизбранного вице-президента (Нельсона Рокфеллера).

Все эти события вызвали обострение внутриполитических процессов в США, особенно таких их аспектов, как осложнение отношений между законодательной (конгресс) и исполнительной (Белый дом) властями, ужесточение межпартийной борьбы, кризис доверия среди широких слоев населения к институтам политической власти и т. д.

В области внешней политики США — в том числе и при новой администрации Форда — продолжали курс на укрепление своих позиций в мире, рассматривая в качестве приоритетов американской дипломатии активизацию „атлантического партнерства" с союзниками (включая и Японию) в политической и экономико-энергетической областях, дальнейшее развитие отношений в рамках „глобального треугольника" с „оппонентами" — СССР и Китаем. Оставалось на протяжении года активным и восточноевропейское направление в дипломатии США, хотя принятие конгрессом в декабре дискриминационного в отношении большинства стран Восточной Европы торгового законодательства явно осложнило проведение администрацией этого курса.

Правительство США усилило внимание к азиатскому направлению своей политики. Оно стремилось, в частности, поддерживать необходимый уровень в американо-китайских отношениях, укрепить военно-политическое сотрудничество с Японией, сохранить, пусть даже шаткий, баланс сил в Индокитае. Усилился интерес США к укреплению своих военно-стратегических позиций на акваториях Тихого и Индийского океанов, в зоне Персидского залива путем создания новых военных баз.

В 1974 году происходило дальнейшее, хотя и неравномерное развитие советско-американских отношений. Были достигнуты новые позитивные сдвиги в двусторонних контактах и переговорах, направленных на решение важных международных проблем, равно как и в ряде конкретных областей взаимовыгодного сотрудничества. Третья советско-американская встреча на высшем уровне в Москве и рабочая встреча Брежнева с новым американским президентом Фордом в районе Владивостока подтвердили намерение сторон вести и дальше дело к сохранению разрядки и предотвращению угрозы ракетно-ядерного конфликта.

Вместе с тем ряд факторов внутриполитического порядка тормозил развитие советско-американских отношений (отражением этого явилось, в частности, принятие конгрессом дискриминационного законодательства в отношении торговли с СССР). Подрыв власти Белого дома из-за „уотергейта"; усиление вмешательства конгресса в конкретное проведение внешней политики; нежелание президента Форда идти на решительные шаги, которые могли бы осложнить его положение в условиях приближающихся президентских выборов в США; усиление организационной сплоченности и активности антисоветских сил в стране; ослабление позиций и влияния госсекретаря Киссинджера — эти и другие факторы породили определенную непоследовательность и колебания сперва у администрации Никсона, а затем Форда в том, что касается решения конкретных вопросов отношений США с СССР. Это не могло не сказаться на темпах и глубине дальнейшего развития отношений сотрудничества, хотя Белый дом сохранял заинтересованность в продолжении курса на разрядку.

Не помогала делу улучшения отношений и упрямая доктринерская позиция советского руководства в области прав человека, и особенно в отношении эмиграции, что позволило нашим противникам превратить конгресс США в главный оплот антисоветских настроений.

В области разоружения внимание и в администрации Никсона, и в администрации Форда практически было сосредоточено в 1974 году в основном на проблеме ограничения стратегических наступательных вооружений, причем все переговоры по существу этой проблемы вел от имени Белого дома непосредственно сам Киссинджер. Каких-либо инициатив в других вопросах разоружения США не предпринимали и большого интереса к их обсуждению не проявляли.

Ближний Восток оставался районом повышенной дипломатической активности США и личной вовлеченности госсекретаря Киссинджера. В своем подходе к главной проблеме — мирному урегулированию — США вели дело к такому политическому решению арабо-израильского конфликта, который представлял бы собой процесс выработки последовательно отдельных договоренностей между сторонами в конфликте в ходе многоплановых переговоров при активном и практически единоличном посредничестве США. Американская сторона встала на путь фактического отказа от совместных советско-американских действий в вопросах урегулирования в рамках Женевской мирной конференции. Все это вызывало сильное недовольство в Москве и служило постоянным раздражителем в советско-американских отношениях, хотя немалая доля вины лежала на самой Москве, которая упорно продолжала свою малопродуктивную политику — отказывалась восстановить дипломатические отношения с Израилем и иметь какие-либо прямые контакты с ним, настаивая при этом на нереальном единовременном решении всего конфликта.

Новый 1974 год начался с принятия новой военно-стратегической концепции США, которая получила название доктрины „ограниченной" ядерной войны и предусматривала перенацеливание американских стратегических систем с гражданских на военные объекты в СССР. Советское командование встретило это решение с озабоченностью: речь ведь шла не о гуманном подходе к судьбам гражданского населения, а о контрсиловом ударе по военным целям другой стороны, который имел смысл лишь в качестве первого — обезоруживающего — удара. Ведь можно планировать удары по ракетам и бомбардировщикам другой стороны, пока они не запущены на цели; наносить же ответный удар по пустым шахтам и аэродромам вряд ли целесообразно. Короче, речь, по существу, шла не только о легализации стратегической ядерной войны, но и фактически об усилении ядерной угрозы в отношении СССР в условиях мирного времени.

Все это противоречило и недавнему соглашению с СССР о предотвращении ядерной войны. Именно так была воспринята советскими политическими и военными кругами новая доктрина, хотя министр обороны Шлесинджер и утверждал, что это перенацеливание не ставит целью получение возможности „первого удара".

Само обсуждение проблемы „стратегического ядерного обмена" было затеяно Пентагоном в то время, когда начались переговоры по ОСВ-2 и подготовка к третьей встрече на высшем уровне в Москве. Все это могло быть расценено нами лишь как стремление „охладить" разрядку и показать, что США не торопятся идти на дальнейшее ограничение ядерных вооружений и улучшение советско-американских отношений.

Фактически Пентагон и связанные с ним круги, особенно сенатор Джексон, блокировали возможность новой договоренности при очередной встрече в верхах. Как признал Никсон в своих мемуарах, проект Пентагона, представленный ему министром Шлесинджером накануне его визита в Москву в июне месяце, „сводился к бескомпромиссной жесткой линии против любого соглашения об ОСВ, которое не обеспечивало бы подавляющего американского превосходства. Это советская сторона отвергла бы с порога".

Это не мешало Никсону, однако, поддерживать программу модернизации ядерных сил США.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.