Напряженность вокруг Вьетнама растет

Напряженность вокруг Вьетнама растет

В начале мая, за три недели до встречи в верхах, проходил оживленный обмен посланиями между Брежневым и Никсоном. Брежнев призывал Никсона к сдержанности во Вьетнаме: „События там влияют и на советско-американские отношения".

Киссинджер высказал в этой связи, в общем-то, справедливое мнение президента о том, что Ханой всячески стремится использовать факт предстоящей встречи в верхах в Москве для достижения своих собственных, в первую очередь военных, целей в ЮВА. Северовьетнамцы в этом плане провоцируют одновременно и Москву, и Вашингтон. „Конечно, жаль, если эти их усилия увенчаются успехом".

Киссинджер пожаловался также, что, по их данным, в портах Кубы в последние дни появилась советская плавбаза атомных подводных лодок, а также сами лодки с тремя баллистическими ракетами. В Пентагоне и конгрессе — „возбуждение". „Зачем все это нужно Москве накануне встречи на высшем уровне?"

Через день президент информировал Брежнева о результатах переговоров с северовьетнамцами: „итог крайне разочаровывающий". Киссинджер сказал, что Ле Дык Тхо прямо заявил ему, что президент Никсон должен отказаться от всякого обсуждения вьетнамских дел с Москвой и вести его только с представителями ДРВ. „Северовьетнамец вообще вел себя вызывающе, как победитель", — сказал он. Чувствовалось, что в Белом доме явно „заведены", как полной неудачей встречи с Ле Дык Тхо, так и продолжающимся наступлением северовьетнамцев в Южном Вьетнаме.

6 мая Брежнев вновь направил Никсону послание по вьетнамским делам. В этой связи Киссинджер сказал: „Можно констатировать, что наш обмен посланиями по Вьетнаму не сдвинул дела ни на сантиметр. У нас нет в этой связи каких-либо претензий к советской стороне. США будут продолжать делать все, чтобы встреча на высшем уровне состоялась и закончилась успешно. Однако мы вынуждены будем действовать по Вьетнаму так, как этого требуют от нас военные и политические обстоятельства".

По его признанию, США обсуждали вьетнамские события и с китайцами. Последние, отметил он, заявили, что в нынешних военных действиях во Вьетнаме заинтересован не Пекин, а Москва, чтобы оказать на Никсона Давление и взамен добиться на встрече на высшем уровне уступки в Европе" и на Ближнем Востоке.

В связи с запросом Киссинджера насчет наших подводных лодок я сообщил, что данные Пентагона о пребывании в портах Кубы советских атомных подлодок не соответствуют действительности. Находящиеся там лодки не являются атомными, и их пребывание там связано лишь с отдыхом экипажей.

Американская сторона, конечно, это знала, но для нее был важен факт, как бы подтверждающий, что они постоянно следят за нашей военной деятельностью вокруг Кубы, стремясь предотвратить создание там советских военных баз.

Вечером 8 мая Никсон выступил по телевидению с важным заявлением по вьетнамскому вопросу. Он объявил о военных мерах, которые должны воспрепятствовать получению Ханоем оружия и припасов „для продолжения агрессии". Заявил, что уже начато минирование подходов ко всем северовьетнамским портам. Кроме того, вооруженные силы США будут принимать соответствующие меры в пределах территориальных вод ДРВ, чтобы пресечь поставки, железнодорожные и все другие коммуникации будут отрезаны, а удары с воздуха и с моря по военным целям в ДРВ будут продолжаться.

За час до выступления президента меня пригласили в Белый дом, где Киссинджер передал текст личного письма Никсона Брежневу. В письме президент, ссылаясь на непримиримость ДРВ в переговорах и на эскалацию ею военных действий против Южного Вьетнама, заявлял о своей решимости„лишить агрессора средств осуществления агрессии". При этом он информировал о принимаемых мерах; они кончатся, заверял он, как только во всем Индокитае наступит прекращение огня под международным наблюдением. В письме подчеркивалась важность сохранения наших отношений в этот „момент, требующий государственной мудрости". Киссинджер устно развил эту тему от имени президента.

Я подверг резкой критике объявленные президентом меры, являющиеся прямым нарушением норм международного права. Киссинджер оправдывал их, добавив, что советские суда не будут подвергаться нападению. В целом, у нас с ним состоялся довольно напряженный разговор.

10 мая в соответствии с указаниями Москвы я заявил Киссинджеру (для передачи президенту) решительный протест „против преступных действий американской авиации, приведших к гибели членов экипажей советских судов". Одновременно Советский Союз требовал гарантировать безопасность советских судов и членов их экипажей.

Через 10 минут Киссинджер сообщил, что Никсон просил передать Брежневу: президент приносит свое глубокое личное сожаление по поводу случившегося, особенно в связи с жертвами среди членов экипажа; США готовы выплатить компенсацию за материальный ущерб; президент отдал самые срочные указания военному командованию не допустить повторения подобных случаев в будущем.

На следующий день я передал письмо Брежнева Никсону в ответ на письмо президента от 8 мая (где сообщалось об эскалации действий США против ДРВ). Письмо Брежнева, весьма критическое по своему содержанию, было целиком посвящено Вьетнаму и опасным последствиям действий США для наших отношений, в том числе и в связи с заходами наших судов в порты ДРВ. „Я и мои коллеги ожидаем, г-н президент, что с американской стороны в этот ответственный момент для советско-американских отношений и для мировой обстановки в целом будет сделано все для того, чтобы не был нанесен непоправимый ущерб настоящему и будущему этих отношений".

Тема о встрече в верхах в письме многозначительно не затрагивалась совсем, что сразу же было отмечено Киссинджером. „А как же все-таки со встречей в Москве, будет ли она или нет? Об этом ничего не говорится в письме Генерального секретаря", — сказал он. Этот вопрос в разной форме он задавал несколько раз в ходе нашей беседы. В конце концов, он спросил, не будет ли у нас возражений, если они опубликуют заявление Белого дома о том, что получен ответ советского руководства, подтверждающий эту встречу.

Ответил, что делать такое заявление нет оснований, ибо вопрос о встрече не был прямо предметом переписки. Киссинджер спросил тогда, может ли он в этом случае сказать, хотя бы самому президенту, что советское правительство подтверждает встречу в намеченные сроки. Повторил ему, что вопрос о встрече, как это видно из обмена письмами, нами вообще не затрагивался.

Киссинджер заявил, что президент действительно хочет встречи в намеченный срок. От имени Никсона он просил передать Брежневу, что США примут самые строгие меры, чтобы не было каких-либо инцидентов в отношении советских судов в портах ДРВ или в открытом море. Кроме того, они готовы значительно сократить бомбардировки территории ДРВ во время встречи, а бомбардировку Ханоя вообще приостановить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.