Конфиденциальный канал. Киссинджер — советский посол

Конфиденциальный канал. Киссинджер — советский посол

Президент затем предложил установить важный конфиденциальный канал, по которому можно было бы ему и советским лидерам оперативно и негласно обмениваться мнениями в случаях срочной необходимости. С их стороны со мной непосредственно контактировал бы его помощник Киссинджер, который замыкался только на президента.

Как бы поясняя некоторую необычность контактов советского посла на двух уровнях, Никсон сказал, что канал через госсекретаря („Роджерсу я лично полностью доверяю") страдает тем недостатком, что суть обмена мнениями между правительствами становится известной слишком широкому кругу официальных лиц, а это чревато подчас непредсказуемой утечкой информации. В то же время есть и будут такие вопросы, когда круг осведомленных лиц должен быть максимально ограничен, а в особых случаях лишь одним президентом, получающим информацию по каналу „Киссинджер-Добрынин", тем более что они могут встречаться наедине, без записывающих беседу лиц и переводчиков.

Ответил президенту, что не вижу возражений против создания доверительного канала, тем более что и при других президентах он в той или иной форме существовал.

Никсон тут же заметил, что он знает об этом, как и то, что из советского посольства ни разу не было утечки какой-либо информации, которая проходила по конфиденциальному каналу. Он это высоко ценит. По всему было видно, что новый президент придает особое значение установлению закрытой связи с Кремлем.

В общем, я остался удовлетворен первой встречей с новым президентом, укрепился в мысли, что с ним Москва сможет развивать диалог.

Через четыре дня Киссинджер предложил мне встретиться с ним в его кабинете в Белом доме. Надо сказать, что все мои встречи с Киссинджером, как и большинство встреч с Никсоном, проходили наедине. Это позволяло сохранять особую конфиденциальность и известную свободу бесед.

По поручению Никсона, Киссинджер сообщил ответные соображения президента по вопросам советско-американских отношений и по международным проблемам.

По словам Киссинджера, президент:

— считает важным двусторонний обмен мнениями с Советским правительством по вопросу о Ближнем Востоке;

— согласен с Советским правительством, что не следует менять основ послевоенного устройства в Европе, ибо это могло бы вызвать большие потрясения и опасность ненужного столкновения между великими державами. В отношении Западного Берлина Киссинджер оговорился, что они не могут принять нашу формулу о „свободном городе Западный Берлин", но и не собираются предпринимать или поддерживать „ничего нового в отношениях между Западным Берлином и ФРГ, помимо уже существующих, фактически сложившихся связей";

— выражает готовность нового правительства США решить вьетнамский вопрос на основе двух принципов: во-первых, США не могут пойти на такое урегулирование, которое выглядело бы для американцев и всего мира, как прямое военное поражение Америки; во-вторых, администрация Никсона не может пойти на такое урегулирование, после которого сразу же произошли бы смена правительства в Южном Вьетнаме и резкое изменение всей политики Южного Вьетнама. Постепенная эволюция, однако, не исключалась.

Что касается двусторонних отношений, то, как сказал, Киссинджер, президент готов конкретно рассмотреть, какие имеются сейчас возможности для дальнейшего развития таких отношений.

Первая встреча с Киссинджером на меня произвела неплохое впечатление. Он был деловит, четок и не избегал разговора по конкретным вопросам. Забегая вперед скажу, что при переговорах Киссинджер мог причинять головную боль, но он никогда не был скучен или бюрократичен.

Эта встреча положила начало функционированию конфиденциального канала между высшим руководством обеих стран, который бесперебойно действовал в течение почти шести лет. Мы регулярно завтракали или обедали наедине, то у меня, то у него, но чаще я сам ездил к Киссинджеру, пользуясь служебным входом Белого дома. Встречи с ним в Белом доме проходили или у него в кабинете, недалеко от кабинета президента, или — когда начались длительные переговоры с ним по Вьетнаму и вопросам ограничения стратегических вооружений, — в тиши импозантной комнаты, откуда в годы войны президент Франклин Рузвельт выступал с радиообращениями к своему народу.

Впоследствии, по решению президента, по мере того, как наши контакты участились, став почти ежедневными, была проведена прямая тайная телефонная линия между Белым домом и посольством, пользоваться которой могли только Киссинджер и я (без набора номеров, просто поднимая трубку).

Советскому руководству конфиденциальный канал гарантировал быстрый и надежный способ связи с президентом США. Его секретность обеспечивалась общей системой особой секретности деятельности Политбюро.

Никсону и Киссинджеру этот канал позволял в ряде случаев избегать давления со стороны конгресса и общественного мнения, которые не знали о переговорах по этому каналу. Белый дом при Никсоне стал не только разрабатывать политику, но и непосредственно осуществлять ее.

Оглядываясь назад, могу уверенно сказать, что без такого канала и его конфиденциальности не были бы достигнуты многие ключевые соглашения по сложным и противоречивым вопросам, не снималась бы оперативно опасная напряженность. Берлин, Куба, Ближний Восток, основные соглашения по ограничению стратегических вооружений, наконец, все деликатные переговоры по подготовке встреч на высшем уровне — все это шло через конфиденциальный канал.

Так начались наши уникальные отношения с администрацией Никсона-Киссинджера. Мы были одновременно и противниками, и партнерами по сохранению мира.

Но вернемся к нашей первой встрече. Я так же, как и Москва, обратил внимание на то, что в переданном Киссинджером ответе Никсона, по существу, игнорировалось предложение Советского правительства (от 20 января) возобновить советско-американский обмен мнениями по вопросам ограничения гонки стратегических вооружений, прерванный в августе 1968 года. Когда я указал на это Киссинджеру, то он скороговоркой ответил, что да, конечно, они готовы обсуждать и эти вопросы, но не стал, однако, развивать эту тему в отличие от других вопросов, заметив, что это будет в „свое время".

Данный текст является ознакомительным фрагментом.