Москва — Вашингтон: прямая связь

Москва — Вашингтон: прямая связь

Кубинский кризис высветил необходимость в надежных технических средствах связи между Кремлем и Белым домом. В декабре Вашингтон выступил с предложением установить линию прямой связи между правительствами СССР и США. После соответствующих переговоров 20 июня 1963 года в Женеве был подписан соответствующий меморандум об организации такой связи „для использования в чрезвычайных обстоятельствах". Часто ее еще называли „горячей линией" между Кремлем и Белым домом.

Предусматривалось установление проводного телеграфного канала круглосуточного действия между столицами обеих стран по трассе Москва Хельсинки- Стокгольм-Копенгаген-Лондон-Вашингтон, который должен был использоваться для передачи взаимных срочных сообщений.

Одновременно устанавливался радиотелеграфный канал круглосуточного действия, организованный на трассе Москва-Танжер Вашингтон, который должен был использоваться для служебной связи и координации эксплуатационной деятельности между конечными пунктами. Впоследствии была проведена вторая линия проводной связи, после того как финский фермер, вспахивая на тракторе свой участок земли, перерезал нечаянно первый и единственный проводной канал, что вызвало смятение в Москве и Вашингтоне. В конечном счете была установлена космическая радиотелефонная связь.

Надо сказать, что вопрос о прямой связи между обоими правительствами остро возник во время кубинского кризиса. Дело в том, что связь советского и американского посольств со своими центрами осуществлялась через обычные коммерческие телеграфные агентства. Телеграммы зашифровывались в посольствах и затем передавались на телеграф для отправки адресату. Посольствам долго не разрешалось пользоваться радиосвязью из-за взаимного опасения, что установка необходимой приемной и передаточной аппаратуры с большими радиоантеннами на крыше посольств позволит разведслужбам подслушивать правительственные и другие служебные разговоры в столице другой стороны.

Для этого были известные основания. Как нам стало известно спустя много лет, одной из причин упорного отказа американского посольства переехать на другое, более просторное и живописное место (речь шла о выделении участков для строительства более просторных современных зданий) было то, что рядом с посольством США в Москве проходила основная автомагистраль города. Она, помимо прочего, связывала Кремль и район загородных правительственных дач, где постоянно жили советские руководители. Когда были поставлены радиотелефоны на их автомашинах (сперва эта связь не шифровалась), то Хрущев и особенно Подгорный очень любили, пока они ехали на работу, поговорить по телефону со своими коллегами как по служебным делам, так и просто „посплетничать" Все это записывалось американскими службами радиоперехвата. Наши службы тоже стремились „прослушивать" пространство вокруг нашего посольства, но результаты были иные большая часть правительственных разговоров по радиотелефонам в Вашингтоне шифровалась.

Сейчас даже трудно поверить, до чего примитивна была связь с Москвой в грозные дни кубинского кризиса, когда счет шел не на дни, а на часы. Я, например, писал срочную телеграмму о разговоре с Р.Кеннеди. Она тут же шифровалась (сперва это тоже делалось вручную, а не шифромашинами). Затем по телефону мы просили телеграфное агентство „Уестерн Юнион" срочно прислать нам своего посыльного, чтобы забрать телеграмму. Мы, конечно, очень надеялись, что он сразу же отвезет телеграмму в агентство для срочной отправки в Москву. Но ведь он мог и остановиться где-то по дороге, встретив, например, знакомую девушку!

Именно этой примитивной связью и объясняется тот весьма необычный шаг, к которому прибег Хрущев, когда посылал в решающий день, в воскресенье 28 октября, свой ответ президенту Кеннеди, ибо этот ответ во многом предопределял исход всего кризиса. Боясь опоздать, Хрущев, помимо передачи мне шифрованной телеграммой своего ответа президенту, который продублировали также через посольство США в Москве, дал одновременно указание тут же передать свой ответ открытым текстом по радио. На большой скорости с включенными сиренами вереница машин во главе с его помощником помчалась с загородной дачи Хрущева на радиостанцию, где текст послания немедленно передали в эфир.

Вот почему Громыко сначала спешно прислал мне краткую телеграмму о согласии Хрущева на условия Кеннеди, которую я передал Р.Кеннеди за несколько часов до основного послания Хрущева.

Все это побудило Хрущева и Кеннеди установить прямую проводную связь между Москвой и Вашингтоном на случай новых чрезвычайных обстоятельств.

Два кризиса — берлинский и кубинский — укрепили обоих лидеров в мысли о необходимости в постепенной нормализации советско-американских отношений.