39. Алеша в Колумбийском университете

39. Алеша в Колумбийском университете

Алешу приняли инструктором русской литературы в школу искусств при университете. Для начала он должен был провести пробный семинар. Горячий поклонник Пушкина, он предложил тему первого семинара: «Русская литература началась с Пушкина». Он считал, что американцы его почти совсем не знают и не имеют представления о его значении.

Декан факультета Ричард Турнер, известный искусствовед, сказал:

— Студенты только закончили школу, они очень молоды и даже не поймут, что означает слово «Пушкин». Надо объяснить в названии семинара.

Алеша подставил имя: «Русская литература началась с Александра Пушкина».

— Теперь ясно: если есть имя, значит «Пушкин» — это фамилия, — улыбнулся декан.

И вот на Алешу внимательно смотрели двадцать пар глаз. Он хотел заинтересовать этих восемнадцатилетних юнцов с первой фразы и начал так:

— Основатель русского литературного языка Александр Пушкин был правнуком черного эфиопа.

Студенты уставились на него в недоумении. Он продолжал:

— Да, в крови Пушкина текла одна восьмая часть крови черного прадеда. Его кожа не была черной, но строение лица имело характерные особенности уроженца Восточной Африки.

После семинара Алешу обступила вся группа, среди них трое были чернокожими — два парня и девушка.

— Профессор, а как в России появился черный прадед Пушкина?

Первый раз в жизни к Алеше обратились «профессор»[76], он усмехнулся про себя и ответил:

— Пушкин сам описал историю своей семьи. Я расскажу об этом, если вам интересно. Но советую просто почитать его историческую повесть The Negro of Peter the Great («Арап Петра Великого»), Она откроет вам дверь в историю России XVIII века.

— Обязательно прочитаем, — с энтузиазмом откликнулись ребята.

Так с самого первого семинара Алеше удалось пробудить в своих студентах интерес, и он был рад их реакции.

* * *

Позиция Алеши в университете была самой низкой, и заработок тоже оказался низкий — 14 тысяч долларов в год[77]. Но это была интересная работа и по крайней мере постоянный заработок. А самым приятным фактором было окружение, в которое он попал, — интеллигентные коллеги и любознательные студенты, тянущиеся к знаниям[78].

Пружины американского образования Алеша познавал на ходу. Абсолютно новым для него оказалось, что не было единой обязательной программы. Вместо этого каждый студент имел свободу выбора предметов по вкусу. В этом выборе студентам помогали психологи, сами преподаватели. Многие студенты выбирали предмет, если им нравился преподаватель. Алеше никто не указывал, как он должен преподносить свой предмет, он просто выбирал то, что сам считал интересным. Русская литература студентов не слишком привлекала: Советская Россия была за «железным занавесом», малоизвестная страна не вызывала у молодежи интереса. И Алеше приходилось строить занятия так, чтобы пробуждать в них этот интерес. Для этого надо было научиться понимать психологию молодых американцев. Алеша проводил с ними много времени помимо занятий, гулял по кампусу, ходил в кафе, беседовал на самые разные темы. Студентам интересно было общаться с человеком из другого мира. Они задавали ему много вопросов:

— Вы коммунист?

— Нет, я не был членом коммунистической партии и никогда не верил в коммунизм.

— А разве русские могут не быть коммунистами?

— Могут. В СССР с его республиками только 5 % населения коммунисты.

— Как же коммунисты смогли установить диктатуру, если их так мало?

— Террором. С самого захвата власти в 1917 году они установили на территории страны террор. Там никогда не было и до сих пор нет демократии. Это специфика России.

Постепенно популярность Алеши росла, и все больше студентов приходили на его семинары. Алеша видел, что ребята с интересом слушают его, но считал, что одни рассказы о русской литературе — это скучновато, и потому предложил:

— Давайте ставить русские пьесы. Для простоты возьмем пьесу с двумя — тремя исполнителями. Много лет назад я написал пьесу «Чудное мгновение» о романе Пушкина с красавицей Анной Керн. Это очень романтичная история. Пьесу играли в студенческом театре Московского университета[79]. Почему бы не сыграть ее в Колумбийском?

Ребята сразу загорелись. Играть роль Пушкина захотели даже два черных парня:

— Вы говорили, что Пушкин был правнук черного. Это надо показать.

Алеше пришлось стать и переводчиком — он перевел текст на английский, а уже отредактировали его специалисты. Вокруг Алеши сплотилась группа поклонников и поклонниц, но условий для постановки не было, репетировали там, где находили место, — в классе после занятий, в углах кампуса за кустами, а то и у кого-нибудь в тесной комнатке. К ним присоединилась молодая женщина — интерн, практикантка, с красивым именем Лори — Энн. Она писала работу по русской литературе на степень master’s degree (магистра). Жила она в большой профессорской квартире родителей и предложила собираться у нее. Все были рады, особенно потому, что она готовила кофе и подавала сэндвичи и крекеры.

Лори — Энн часто использовала новое модное словечко sexy: «он такой секси», «она секси»… И сама она была тоже секси — высокая элегантная шатенка. Однажды за кофе во время репетиции она громко сказала всей группе:

— Ребята, а правда, наш профессор очень секси? — и все шумно согласились.

Алеша смутился. Он уже заметил, что обстановка в группе была романтическая, все разбились на парочки, ходили и сидели в обнимку, целовались где и когда хотелось. В кампусах студенты напропалую занимаются любовью — молодежь сексуально раскрепощена, и чуть ли не все пробуют легкие наркотики. В поведении молодых американок бросались в глаза независимость, самоуверенность, даже некоторая агрессивность. Алеше они напоминали амазонок из греческой мифологии — воинственные, сильные, волевые, прекрасные; мужчин они использовали как рабочую силу и иногда соединялись с ними, чтобы рожать детей. Лори — Энн была примером такой «американской амазонки». Но, занятый репетициями, он увидел это не сразу.

Все вечера Алеша пропадал на репетициях, приходил домой поздно и всегда очень вдохновленный. И Лиля стала подозревать: не увлекся ли он какой-нибудь студенткой? Она с горечью думала: «Ну, конечно, какая я ему жена? Я днями на курсах, прихожу усталая, у меня нет сил на его ласки. А там он окружен молоденькими девушками». Многие мужчины в этот период жизни, когда им около пятидесяти, переживают кризис и склонны увлекаться. Лиля стала присматриваться к нему, переживала, разговаривала с ним сухо и хмуро.

Алеша действительно выглядел моложаво и еще мог нравиться девушкам. Лори — Энн часто просила у него совета по работе и, пока он рассказывал, заигрывала с ним, улыбалась, кокетничала. Сначала Алеша не обращал на ее знаки никакого внимания, но она все откровенней вела себя. Ах, вот оно что! Но не заводить же связь на глазах у ребят…

Однажды после репетиции Лори — Энн тихо сказала ему:

— Я хочу поговорить с вами о моей работе, останьтесь.

Все ушли, она закрыла дверь в комнату, подошла к Алеше вплотную, заглянула ему в глаза.

— Well… — протянула она, кинулась ему на шею, обвила руками и подставила влажные губы. Это был импульс амазонки, и невозможно было ему не поддаться.

Домой Алеша пришел за полночь. Лиля пристально посмотрела на него и хмуро спросила:

— Как прошла репетиция?

— Хорошо… — сказал он и сам почувствовал слабость в своем голосе.

С того дня Алеша постоянно испытывал перед Лилей вину. Но подходило горячее время премьеры, дел становилось все больше. Им дали сцену в небольшом клубе факультета. Алеша позвал Лилю на представление, думал, что она обрадуется. Но она только спросила:

— Ты действительно хочешь, чтобы я пришла? — В тоне были недоверие и горечь.

От этого вопроса ему стало очень неловко, но Лиля все же решила пойти.

Актеры на премьере очень старались, у них не все получалось, но они были так молоды и привлекательны, чернокожий парень так искренне играл роль Пушкина, а аудитория смотрела спектакль с таким энтузиазмом, что успех оказался полным. Им аплодировали, вызывали Алешу. Когда он вышел на сцену, Лори — Энн выскочила вперед, аплодировала ему горячей всех и потом обнимала в обступившей толпе. Лиля пристально вглядывалась в эту сцену и чувствовала, что была права.

Потом группа участников пошла в кафе праздновать. Алеша позвал Лилю, но она отказалась. Она переживала, размышляла и в конце концов решила просто не говорить на эту тему, чтобы не сорваться и не устроить сцену ревности.

А спектакль повторяли несколько раз, он выровнялся, ребята стали играть более уверенно. Посмотреть спектакль приходили студенты и преподаватели с других факультетов. Так сотни людей впервые узнавали про Пушкина, а этого Алеше и хотелось больше всего.