Глава семнадцатая Брежнев. 200 по встречной

Глава семнадцатая

Брежнев. 200 по встречной

А теперь самое время вспомнить, на каком историческом фоне разворачивались описываемые события.

Свидетельства времени особенно хороши, если они пропитаны ароматом эпохи. И я, к примеру, гораздо лучше представляю себе эпоху Возрождения по воспоминаниям ювелира и скульптора Бенвенуто Челлини, чем по учебникам истории. Чем воспоминания субъективнее, тем для меня интереснее.

Сюжет, положенный в основу нашей правдивой повести, закручивался в определенный исторический период. И жизнь во времена развитого социализма подчинялась определенным правилам. Даже жизнь богемы, какой бы причудливой она сейчас не казалась. Подзаголовок к моим наблюдениям вообще мог бы звучать так: «Жизнь богемы в эпоху развитого социализма». Герои этой книги были далеко не последними людьми в тогдашнем царстве-государстве. Иногда им выпадала возможность пользоваться кое-какими привилегиями, не доступными большинству граждан.

Однажды Аллу пригласили выступить на автомобильном заводе имени Лихачева. Это был так называемый «шефак» — бесплатное выступление на предприятии. Денег за такие концерты не платили, но приглашающая сторона старалась чемто привлечь исполнителей. Вот и в тот раз представители завода сказали:

— Алла Борисовна, мы пришлем за вами правительственный «ЗИЛ»! Куда скажете.

— Ну, если «ЗИЛ», тогда ладно, — сдалась она. — Только прямо к подъезду.

На всю страну «ЗИЛов» было штук двадцать. На этих легендарных «членовозах», ездили только самые высшие руководители страны.

Договорились, что машину подадут к дому Аллиных родителей на Рязанском проспекте. И вот в типовой советский двор, окруженный пятиэтажками, въехала не машина — корабль. И застряла напротив детской песочницы, потому что шофер не смог развернуться. Жильцы высыпали из домов посмотреть на это чудо. Мы с трудом выбрались из двора.

Никаких особых наворотов в салоне не оказалось. Только телефон в подлокотнике. Шофер сказал Алле: «Если надо, можете позвонить». Она тут же схватила трубку и набрала номер родителей. Подозвала дочку и похвасталась: «Кристинка, представляешь, я сейчас с тобой из машины разговариваю!» Тогда это было что то невероятное.

Встречали руководители завода и профкомовские деятели. Отвели в цех, показали конвейер. Он впечатлял. Концерт проходил в актовом зале, украшенном огромным плакатом: «Решения XXV съезда КПСС выполним!»

Алла поднялась на сцену, остановилась у стойки с микрофоном. И когда затихли приветственные аплодисменты, произнесла фразу: «Как сказал один известный писатель: есть хлеб — будет и песня». По залу пронеслись взрыв смеха и стон восторга. Только-что вышла книга мемуаров Брежнева «Целина», начинавшаяся как раз этими словами. Пугачева вроде бы не обидела генсека, но без перечисления титулов и наград запросто назвала его «известным писателем». И сразу стала своей для собравшихся в зале людей.

Запущенный в народ анекдот про «мелкого политического деятеля эпохи Аллы Пугачевой» уже приобрел популярность. Это усилило комический эффект упоминания руководителя партии и государства из уст певицы.

А незадолго до этого мы как раз видели Брежнева. Ехали по МКАДу от Кутузовского проспекта по направлению к Ленинградке и заметили, что на противоположной стороне Кольцевой дороги вдруг прекратилось движение. Гаишники все перекрыли. Да и на нашей стороне машин стало совсем немного. Я прибавил скорость. Мчался где-то под сто тридцать километров в самом левом ряду, ближнем к разделительной полосе. Над дорогой пролетели два вертолета. «Понятно, — подумал я, — ждут кортеж. Перекрытие дорог для начальства — давняя забава на Руси».

Но это был не просто правительственный проезд, а нечто особенное. Слева, по встречной полосе, мою машину нагнал огромный американский «кадиллак». За его рулем сидел сам «дорогой Леонид Ильич». Он гордо поглядывал по сторонам и с явным удовольствием управлял своим крейсером. Я утопил педаль газа в самый пол, но силы были неравны. Брежнев бросил снисходительный взгляд на мой зеленый «жигуленок», и рванул вперед с недостижимой для продукции отечественного автопрома скоростью. «Кадиллак» умчался вдаль и вскоре превратился в маленькую точку…

Да. Жили мы тогда в самой большой и самой сильной на нашей планете империи, о чем многие молодые читатели не имеют ни малейшего представления. От мановения мизинца кремлевских вождей зависели судьбы мира. А за наружной стороной Кремлевской стены существовало остальное население. Оно развлекалось тем, что сочиняло про своих правителей, такие, к примеру, анекдоты. «Вопрос: Что отделяет коммунизм от развитого социализма? Ответ: Кремлевская стена. Вопрос: Что отделяет развитой социализм от просто социализма? Ответ: Московская кольцевая автомобильная дорога».

Но хорошо жить хотелось всем. И люди научились выживать в суровых условиях и даже использовать неприветливую советскую власть в собственных целях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.