Величие и тяготы изгнания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Величие и тяготы изгнания

Трудно быть изгнанником. Но и изгнание не настолько уж лишено величия. Не так уж много в нем теряется доброты и привычного тепла. Кто-то становится сдержаннее, кто-то приобретает новые знакомства, а кто-то избавляется от устоявшихся взглядов, отказывается от однобокого мнения. Возможно кто-то способен выразить более здравые суждения, а кто-то упрочит свои позиции или откажется быть более справедливым. Возможно в этом изгнании кто-то ослабнет духовно без поддержки и привычных декораций театра жизни и будет вынужден играть партию соло. К чему тратить слова на описание невзгод изгнания. Они всегда одни и тс же. Одна деревенская пословица гласит: стойла пусты — лошади кусают друг друга. Многие неприятности, которые случаются среди всех изгнанников, объясняются их нищетой и потерей своего общественного положения. Но одного у них не отнять: их считают пионерами в духовном преображении мира.

Действительно ли у них такая миссия? Они будут ее иметь, когда откажутся от успокаивающей обманчивой идеи скорого победоносного возвращения в свою родную страну и от претензии, что именно они призваны управлять будущим порядком и восстанавливать свою страну, опираясь на опыт, полученный в изгнании. Не в этом заключается миссия эмигрантов, она намного скромнее и в то же время более полезна. Она состоит в том, что эмигранты должны способствовать будущему примирению и прояснению устаревших идей, а также они должны помочь восстановить разорванные нити и исправить ошибочные суждения. Люди, которым в такое время пришлось покинуть свою страну, находятся между нациями и государствами, между враждующими взглядами и доктринами. Или, по крайней мере, им следует занять такую позицию.

Если они правильно понимают свою миссию, то они призваны быть посредниками. Они способны оказать неоценимую услугу при условии, что они ограничат свои личные желания.

Люди, которые в прошлой войне сформировали новые национальные государства, ушли в изгнание. Они все, в большей или меньшей степени, находились под влиянием романтизма националистических тайных организаций XIX столетия. Образование масс велось в духе старых битв за свободу и независимость, когда Польша, например, везде сражалась на баррикадах за свободу против абсолютистского угнетения. Этот романтизм оправдывает политическую борьбу эмигрантов в глазах масс, которые во время прошлой войны вынесли тяжесть оккупации, а то и военных действий на их территории. В настоящее время все изменилось. Сегодня эти массы не рассчитывают на эмигрантов, а обращаются к тем, кто перенес действительную тяжесть угнетения этих лет. Кто был в действительной опасности, кто принес величайшие личные жертвы ради освобождения.

Так будет сказано и не только в Германии, и я полагаю, есть доля правды, по крайней мере, еще в одном высказывании — что те из нас, кто в это время был за пределами своей страны, уже никогда не смогут представлять эту страну снова. Но если нам не суждено вернуться в нашу страну в запломбированном вагоне для того, чтобы подготовить там революцию и благодаря ей прийти к власти, то у нас есть важная задача: поддерживать в равновесии друг с другом необходимое и возможное, а также действовать в качестве представителей нашей нации, устранять препятствия на нашем пути к новой жизни. Это задача найти для этой новой жизни, для этой готовности пересмотреть границы нашего существования и для нашей силы, новый порядок, который не сковал бы все, это, а наделил бы крыльями.

В этом месте я должен восполнить пробел. Обсуждая вещи, которые необходимо изменить, я не высказался о вещах, которые должны остаться без изменения и которые требуют постоянного упоминания о них, что необходимо для того, чтобы избежать непонимания. В этой либеральной стране губительно стать одним из тех, кто игнорирует неизменные элементы либерализма и не верит в его важность для будущего развития.

Просвещение, прояснение идей, критика, благотворный скептицизм и освобождение всегда будут необходимы по той причине, что не существует конечного устраивающего всех неизменного статического порядка человеческой жизни, а только непрекращающееся приближение к идеальному состоянию. В политическом отношении либерализм превращается из благотворного элемента во вредоносный только тогда, когда он становится началом разрыва всех связей и разрушения всех традиций, когда, другими словами, он требует своей исключительности и не соглашается на то, чтобы быть одним из традиционных элементов, одним из нескольких. Только либерализм духовно разлагающийся, который заменяет собой религию, и только экономически разрушающий, который не готов признать пределы своей эффективности, пределы, которые внешне установлены ограниченными ресурсами все еще неразвитой технизации, а внутренне — личной ответственностью за общество.

Другой пробел относится к парламентаризму. Устарел ли он как политический инструмент демократии? Как раз наоборот. Чем больше углубляется мировой кризис, тем более насущной становится задача по усилению работы Парламента, который нечем заменить. Пройдя все возможные изменения во внешней и внутренней форме сообщества, парламентарная конституция сохранит такую форму выражения демократии, которая будет признана во всем мире. Этой формой является неизменный компромисс, который будет необходим более чем когда-либо прежде, если централистские государства достигнут более свободной коллективной формы.

Понятие традиции и исторического континуума здесь поставлено, как суть возрождения. Это сделано в убеждении, что самую радикальную революцию за всю историю человечества нельзя преодолеть с помощью еще более радикальной. Это можно сделать, только возродив плодотворные и неизменные элементы нашей цивилизации, и пока еще желателен полный переход из нашей цивилизации в цивилизацию нового типа. Тс, кто желает этого, на самом деле прислушиваются к другим голосам. Они утописты — так как новую цивилизацию нельзя создать по желанию. Она должна быть результатом развития. Ее невозможно ускорить или спланировать.

К западной традиции принадлежат как либерализм, так и социализм. Не следует нам слишком часто на это ссылаться, так как социализм из каждой революции прошлого столетия сделал нечто вроде театрального представления. Тем более, это не новое явление. Социализм, как часть европейской и западной традиции, исходит из глубочайших корней нашей цивилизации. "Разве только не будет у тебя нищего", — сказал Моисей (Второзаконие XV.4).

Социализм всегда был одним из сильнейших элементов в западном обществе. Есть ли еще необходимость в революции для того, чтобы придать западной традиции более сильную и более жизненную форму? Разве то, что нужно — это не спокойное, собранное и упорное продвижение вперед?

Одну задачу эмигранты уже точно перед собой не ставят. Эта идея принадлежит войне 1914-18 гг., но не войне 1939 года. Задача эмигрантов — обеспечить упорную и важную работу интеллектуальной базой, от которой будет зависеть плодотворность этой работы в будущем. Конечно, это не столь захватывающее занятие, но это намного лучше соответствует нашему положению, чем претензия на то, чтобы представлять будущее правительство.

Ничто так не к месту здесь, как древняя вражда и устаревшие предрассудки. Нашей целью должно быть соединение идей как компонентов единственно новой традиции, общей и великой, и не упрекать друг друга в прошлых ошибках — как будто мы не все виновны в них и не все несем ответственность за них.

Традиция — это не просто феодальный реквизит, доведенный до наших дней. Это и все то, что составляет жизненно важные силы — например, рабочее движение. Постоянно появляются и становятся частью общественной жизни новые элементы, даже если они недавно и считались революционными. Это и есть новый консерватизм, как я его понимаю. Прошло то время, когда рабочие могли разумно говорить на революционном жаргоне, их язык сейчас бы был языком ответственных участников в государстве. Демократия — это равновесие различных сил: это децентрализация, а не просто формальное разделение властей. Помимо этого, демократия — это неуклонное развитие традиции. Отождествление демократии с радикализмом относится к прошлому.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.