Окружение у Мелени

Окружение у Мелени

Тем временем 57-й корпус захватил Коростень и продвигался на восток. Были все основания предполагать, что русские готовят удар на стыке 13-го и 57-го корпусов, и поэтому мы получили задачу упредить их наступление. Бальк принял решение прибегнуть еще раз к обходному маневру, который оказывался до этого роковым для многих дивизий и корпусов русских и проводился нами с большим искусством. С этой целью 7-й танковой дивизии был дан приказ переправиться через реку Ирша севернее Малина и захватить большой плацдарм. После выполнения этой задачи, по замыслу Балька, 1-я танковая дивизия и дивизия «Лейбштандарт» за два ночных перехода должны были сосредоточиться южнее Коростеня, откуда предполагалось нанести внезапный удар севернее Мелени. Одновременно должна была перейти в наступление с плацдарма у Малина и 7-я танковая дивизия. В случае осуществления такого маневра в котле оказались бы значительные силы русских, сосредоточенные около Мелени (см. схему 49).

Схема 49

Котел у Мелени (16–23 декабря 1943 г.)

Сосредоточение 1-й танковой дивизии и дивизии «Лейбштандарт» проводилось с соблюдением всех мер предосторожности. Ведение разведки было запрещено. Мы полностью полагались на боевую выучку этих двух дивизий и надеялись, что они сумеют осуществить внезапный прорыв фронта русских западнее Мелени. Начало наступления было назначено на 9.00 16 декабря, и дивизии заняли исходное положение почти вовремя.

Наступление проводилось с сильной артиллерийской подготовкой. Тридцать артиллерийских батарей и минометная бригада сосредоточили свой огонь перед фронтом дивизии «Лейбштандарт», которая наступала при поддержке приданных ей танков 1-й танковой дивизии. Как только дивизия «Лейбштандарт» добилась некоторого успеха, артиллерия и минометы перенесли свой огонь в полосу 1-й танковой дивизии. Мотопехота этой дивизии наступала на противника с фронта, а танки, которые действовали вместе с дивизией «Лейбштандарт», повернули на запад и нанесли удар во фланг и тыл русским частям. Такой сложный вариант наступления мог быть осуществлен только войсками, обладающими высокими боевыми качествами. Две участвующие в наступлении дивизии как раз были одними из лучших дивизий германской армии; они прорвали оборону противника и, развивая прорыв, продвинулись на значительную глубину. 7-я танковая дивизия Мантейфеля также имела успех, и к исходу дня 16 декабря мы надеялись, что в районе Мелени создастся положение, напоминающее Танненбергскую битву в миниатюре.

В последующие дни мы прилагали все усилия, стремясь сомкнуть клещи вокруг значительных, но не известных нам сил русских в районе Мелени. 7-я танковая дивизия вела тяжелые бои, а дивизия «Лейбштандарт» уничтожила сорок шесть танков. Сопротивление русских становилось все более решительным, а 21 декабря они предприняли неожиданные для нас по своей силе контратаки. Ведя ожесточенные бои на внутреннем и внешнем фронте намечавшегося окружения, наши героические части с честью выходили из всех опасных положений, но русские оказались значительно сильнее, чем мы предполагали.

Днем 21 декабря в наш штаб была доставлена карта, найденная у убитого русского майора. К нашему удивлению, оказалось, что мы пытались окружить у Мелени не менее трех танковых и четырех стрелковых корпусов русских. Видимо, русские сосредоточивали свои силы для крупнейшего наступления от района Мелени на Житомир, и наше собственное наступление тремя танковыми дивизиями должно было показаться им необычайной дерзостью.

В 15.00 нам стало известно, что у русских созвано большое совещание командиров соединений. Этот факт, а также общая обстановка на нашем фронте свидетельствовали о том, что русские меняют свой план действий. Было вполне вероятно, что они откажутся от первоначального наступления на Житомир а сосредоточат все свои усилия на уничтожении 48-го танкового корпуса. Исходя из такой оценки, мы приняли решение перейти к обороне и отказаться от попытки окружить войска, намного превосходящие наши собственные силы. Тем не менее дивизия «Лейбштандарт» получила приказ попытаться овладеть Мелени и соединиться с частями 7-й танковой дивизии южнее полуокруженной группировки русских.

22 декабря дивизии «Лейбштандарт» не удалось продвинуться, зато 1-я танковая дивизия успешно отбила атаки двух танковых корпусов, уничтожив при этом шестьдесят восемь танков противника. 23 декабря мы оттянули назад наши охватывающие противника фланги и вели оборонительные бои на всем фронте, ликвидируя все попытки врага отрезать наши дивизии. 48-й танковый корпус с удовлетворением узнал, что ему удалось упредить и в значительной степени сорвать еще одно крупное наступление, которое, возможно, привело бы к разгрому 13-го корпуса.

Мы начали свой отход очень своевременно. В 80 км южнее, у Брусилова, где мы вели бои 22–24 ноября, русские вновь предприняли наступление и смяли 24-й танковый корпус. У 4-й танковой армии не было резервов, поэтому 48-й танковый корпус получил приказ немедленно оставить позиции у Мелени и совершить со своими тремя танковыми дивизиями стремительный марш на юг для восстановления положения на прорванном участке фронта. К этому времени мы представляли собой «пожарную бригаду» группы армий «Юг» и уже привыкли к тому, что нас перебрасывают с одного опасного участка на другой.

Так закончились наступательные действия 48-го танкового корпуса на киевском выступе. С точки зрения тактики руководство боевыми действиями, по моему личному наблюдению, было превосходным. Генерал Бальк с замечательным искусством управлял своими частями; он проявил полное понимание классических принципов маневрирования и внезапности и продемонстрировал находчивость, гибкость и проницательность в своих действиях, во многом напоминающих действия великих полководцев прошлого.

Бальк сделал многое для своей славы, но для немецких армий на Украине он сделал еще больше. Следует признать, что главная задача — овладение Киевом — оказалась для нас непосильной. Даже русские расценивали наш первый удар у Брусилова как самый опасный, но если бы Бальку разрешили осуществить свой первоначальный план, возможно, мы бы и овладели снова святым городом на Днепре. В этом случае мы отрезали бы очень большие силы русских и общая обстановка на южном фронте могла бы значительно измениться.

Но все же мы нанесли русским тяжелые потери: за этот период войсками 4-й танковой армии, в авангарде которой действовал наш корпус, было захвачено свыше 700 танков и 668 орудий. Из трех групп русских войск, переправившихся в ноябре через Днепр, первая, у Брусилова, была сильно потрепана, вторая, в районе Житомир-Радомышль, полностью уничтожена, а третья, восточнее Коростеня, понесла настолько тяжелые потери, что уже не могла больше вести наступательных действий[211].

Правда, русские могли восполнить понесенные потери, но боевые качества непрерывно подходивших из района Киева пополнений были невысокими. Приближался день, когда у русских не осталось бы больше никаких резервов.

Это обстоятельство имеет очень важное значение, так как показывает, чего можно было бы добиться на Восточном фронте, если бы у руководства германскими вооруженными силами находился не Гитлер, а такой человек, как Манштейн. Даже после провала наших наступательных операций 1941–1942 годов — причем надо сказать, что мы вряд ли потерпели бы эти поражения, если бы наша стратегия стояла на должной высоте, — ни в коем случае нельзя было считать войну с Россией проигранной. Критической точкой явился октябрь 1942 года, когда 6-я армия еще без труда могла быть эвакуирована из района Сталинграда. Осторожные и осмотрительные действия, сочетавшие стратегические отступления и тактические наступательные действия, изматывали бы крупные силы русских и сохраняли нашу собственную живую силу и технику. Русский принцип вести наступление невзирая ни на какие потери мог бы обернуться против них и привести к ужасным последствиям[212]. По моему мнению, мы смогли бы, конечно, достичь на Восточном фронте стратегического равновесия, и не исключено, что разгром 1917 года мог повториться. Даже после катастрофы под Сталинградом еще могла бы остаться некоторая надежда на успех, если бы Гитлер не предпринял рокового наступления в районе Курска.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.