Глава 7 Мерседес де Акоста. «Я не мальчик и не девочка»
Глава 7
Мерседес де Акоста. «Я не мальчик и не девочка»
В Голливуде 20—30-х годов ХХ века лишь узкий круг «причастных» и «посвященных» ведал обо всем, что там творилось, в то время как широкой публике мало что становилось известно. Роман Греты Гарбо и Мерседес де Акоста как раз и был одним из таких загадочных голливудских секретов, о котором официальные представители студии предпочитали ничего не рассказывать.
Нераспространению слухов способствовал и замкнутый образ жизни звезды, Грета Гарбо избегала шумных голливудских вечеринок и официальных мероприятий. Но это не говорит о том, что «светская затворница» вообще на них не бывала. И вот во время одного из выходов в «свет», на небольшом приеме, устроенном в начале 1931 года польской сценаристкой Залькой Фиртель, Гарбо познакомилась с Мерседес де Акостой, поэтессой, драматургом и автором ряда киносценариев, которая вскоре стала ее самым близким, самым задушевным товарищем.
Летом 1931 года Гарбо и Мерседес уединились на озере Сильвер-Лейк, в горах Сьерра-Невады, в небольшом домике, принадлежавшем актеру Уоллесу Бири. Там, вдали от посторонних глаз, они в течение некоторого времени предавались идиллии. «Как же описать шесть последующих волшебных недель?» – томно вопрошала в своих откровенных записках Мерседес. Любопытно, с какой настойчивостью все эти люди стремились увековечить себя, своих любовников и своих случайных партнеров в дневниках и книгах. Словно тем самым они стремились развратить весь мир. Так маньяк пытается утянуть за собой в ад всех окружающих…
Эта новоявленная Сапфо не была бы поэтессой, если бы не воздала оду ногам своей возлюбленной Гарбо: «… их цвет был не просто цветом загара, как то обычно бывает; нет, просто кожа приобрела легкий золотистый оттенок, и нежнейшие волоски, покрывавшие ее ноги, тоже стали золотистыми. Сами ноги были классической формы. …они обладали той совершенной формой, какую мы находим у греческих статуй».
Гарбо попросила Мерседес написать для нее какой-нибудь сценарий, душевную историю любви. Новый проект получил название «Совсем отчаявшись». Сценарий был зарегистрирован на «МГМ» в январе 1932 года, в нем рассказывалась история девушки, чья мать спрыгнула со скалы. В этом киноповествовании присутствуют автобиографические нотки: когда Мерседес было четырнадцать, ее отец – седовласый почтенный старик – покончил с жизнью, сбросившись с высокой скалы.
Однако из-за того, что героиня Гарбо должна все время на экране появляться в мальчишеском одеянии, кинобоссы дали отбой. Заведующий постановочной частью киностудии возмущался: «Мы годами создавали образ Гарбо как великой блистательной актрисы, и вот теперь вы лезете со своим сценарием, желая нарядить ее в штаны и сделать из нее что-то вроде мартышки».
После этого инцидента Гарбо снялась в «Гранд-отеле» и «Если ты хочешь меня», вышедшем на экраны в июне 1932 года. Пока шли переговоры по поводу ее нового контракта с «МГМ», Гарбо улетела из Голливуда в Нью-Йорк, где сняла номер в отеле «Сент-Моритц», а затем и вовсе отплыла на родину, в Швецию.
Мерседес осталась одна. Однако одиночество продлилось недолго; вскоре Мерседес де Акоста начала получать цветы от молодой актрисы Марлен Дитрих, решившей во что бы то ни стало завоевать эту странную особу.
Следует сказать, что Мерседес де Акоста в свое время была знаменита в литературных и кинематографических кругах. Она сочиняла романы, пьесы, киносценарии, ее стихи часто публиковались в прессе.
* * *
Мерседес утверждала, что принадлежит к древнему кастильскому роду, хотя бытовало мнение, что ее предки переселились в США с Кубы. Она – младшая из восьми детей Рикардо де Акосты, родилась 1 марта 1893 года; детство и юность, вплоть до Первой мировой войны, провела в Нью-Йорке. Воспитывалась в строгом духе испанского католичества.
Мерседес была брюнеткой с темными глазами, ростом примерно 170 см. Она часто впадала в депрессию; в детские годы она могла громко и долго стонать, забившись в угол. Став взрослой, Мерседес страдала бессонницей и приступами мигрени.
О ее великолепной сестре тот же Сесиль Битон в книге «Отражение стиля» написал: «Потрясающая женщина, похожая на героиню романтического романа, миссис Рита де Акоста Лайдиг явилась истинным украшением первых десятилетий двадцатого века благодаря своему совершенству, которое практически невозможно встретить со времен Возрождения». Благодаря сестре Мерседес познакомилась со многими знаменитостями того времени, начиная с Родена и Анатолия Франса и заканчивая Эдит Уортон и королевой Румынии Марией. Она подружилась с Пикассо, Стравинским, Сарой Бернар и другими знаменитостями.
В ее личной трагедии виновна мать. И странно, что Мерседес настолько любила свою эксцентричную аристократку-мать, что, и повзрослев, даже не упрекнула ее в неразумном отношении к ней самой. Все дело в том, что женщина страстно желала сына, которого собиралась назвать Рафаэлем, и потому звала дочь этим именем. Отец тоже не выказывал недовольства, когда видел, что его дочь всегда одета как мальчик. Мерседес признавалась, что до семи лет была убеждена, что она мальчик. Ее родители только поддерживали в ней это убеждение, отпускали ее играть наравне с мальчиками в мальчишечьи игры. Пока однажды не разыгралась трагедия. Кто-то из мальчиков прямо сказал Мерседес, что она девочка. И даже продемонстрировал почему…
В конце концов озадаченные родители отправили ее в монастырь, но монахиням не удалось сделать из дикарки барышню, ибо та просто-напросто сбежала. «Она продолжала отрицать свою принадлежность к прекрасному полу, объясняя это ошарашенным монахиням так: «Я не мальчик и не девочка, или же я и то и другое – я точно не знаю. А раз мне это не известно, то я никогда не буду принадлежать ни к тем, ни к другим и всю свою жизнь останусь одинокой»…»
У Мерседес одно время даже имелся небольшой револьвер, и она не раз представляла, что если жизнь станет невыносимой, то она сможет сунуть ствол пистолета в рот и «убрать себя с этой непонятной планеты». А ведь не будь глупого желания родителей превратить дочь в другое, можно сказать, даже противоположное существо, наверняка жизнь Мерседес не была бы полна такого глубокого драматизма.
Теперь понятно, почему горячая испанка оказалась на стороне ярых феминисток. Мерседес обожала Айседору Дункан, «поскольку та помогала женщинам сбросить с себя чулки и корсеты за ненадобностью и освободиться от многослойной одежды и ввела в моду босоножки».
* * *
В 1920-м Мерседес вышла замуж за художника-портретиста Абрама Пуля, но не позволила называть себя «миссис Пуль»; оттого все продолжали ее звать по-прежнему. «А как же ее ориентация?» – спросит дотошный читатель. Дело в том, что эта особа переживала разные периоды ощущений себя самое. К примеру, в своих дневниках Мерседес писала так: «Какими словами мне передать то разнообразие личностей, которые сосуществуют в моей душе… <…> Во мне временами сосуществуют и мужчина, и женщина…»
И вновь за компетентным разъяснением обратимся к биографу Хьюго Виккерсу. Мерседес де Акоста была замужем по 1935 год. «Впрочем, замужество не мешало ей оказывать знаки внимания многочисленным дамам. По ее собственным утверждениям, даже в медовый месяц она прихватила с собой подружку. В этом отношении Мерседес не было равных. Элис Б. Токлас писала о ней следующее: «Одна знакомая как-то раз сказала мне, что от Мерседес не так-то легко отделаться, ведь ей принадлежали две самые знаменитые женщины в США – Грета Гарбо и Марлен Дитрих». Незадолго до своей кончины, в возрасте ста лет, Дики Феллоуз-Гордон, давняя подруга Эльзы Максвелл, вспоминала, как Мерседес часто хвасталась: «Я могу отбить любую женщину у любого мужчины», – и это далеко не голословное утверждение. Трумен Кэпот был одним из тех, кто восторгался смелыми любовными романами Мерседес. Трумен задумал нечто вроде игры, которую назвал Международной цепочкой Маргариток, – цель ее заключалась в том, чтобы «слить в любовных объятьях как можно больше людей, используя при этом как можно меньше постелей, – вспоминает искусствовед Джон Ричардсон. – Он частенько заявлял, что Мерседес – лучший козырь в игре. С ее помощью можно подобраться к кому угодно, будь то Папа Иоанн XXIII или Джон Кеннеди, – и притом в один ход».
…Как сильно изменился мир, если даже чуть ли не все писатели готовы называть разврат всего лишь дерзкими поступками страстных, мятущихся натур. Мерседес де Акоста вопрошала: «Кто из нас принадлежит только к одному полу?» Я бы ответила: подавляющее большинство людей; однако в том обществе, том высшем свете, в коем пребывала наша испанская героиня, подобный ответ, как мы видим, неприемлем. Многое ли изменилось с тех пор?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.