Мадемуазель де Фонтанж

Мадемуазель де Фонтанж

Однако вскоре оказалось, что это была последняя вспышка умирающего огня, и король вновь попал в ловушку своих собственных необузданных эмоций. На горизонте появилось восемнадцатилетнее создание, которое звали Мария-Анжелика де Фонтанж.

Шел 1679 год. Мадемуазель де Фонтанж была фрейлиной королевы, и при этом она выглядела совсем еще ребенком, нежной и свежей, как утренний лепесток розы, покрытый каплями росы. Она очаровала «короля-солнце» своими волосами цвета спелой ржи, огромными светло-серыми бездонными глазами и розовыми щечками. Она вела себя как настоящая героиня из романов. По свидетельству баронессы Лизелотты фон дер Пфальц, она была прелестна, как ангел, и родственники послали ее ко двору, чтобы она составила себе счастье, как раз благодаря этому своему главному достоинству.

Мадам де Монтеспан в это время уже исполнилось тридцать восемь лет, и перед ней находилась соперница, по возрасту годившаяся ей в дочери. На озаренном «королем-солнцем» небосклоне явно всходила новая ослепительная звезда. Нежные чувства, проявляемые Людовиком XIV к юной мадемуазель де Фонтанж, ни для кого уже не были секретом, и промедление грозило мадам де Монтеспан безжалостной отставкой.

Людовик XIV осыпал девушку бесчисленными милостями и подарками. Он пожаловал ей титул герцогини с доходом в 20 000 ливров. Подданные шушукались и роптали, официальную же фаворитку все это попросту бесило. В слепой ярости она открыто оскорбляла новоиспеченную герцогиню и однажды спровоцировала короля на публичный скандал, с небывалой откровенностью и завидной смелостью заявив ему в глаза:

— Вы обесчестили свое звание, вы покрыли себя позором. Вам явно изменил вкус. Надо же, завести шашни с этой маленькой пустышкой, у которой ума и хорошего воспитания не больше, чем у бездушной бело-розовой куклы!

Сказав это, маркиза презрительно усмехнулась, заключив свою речь беспрецедентным оскорблением:

— И вы, король, стали любовником этой неотесанной деревенщины!

Людовик XIV побагровел от возмущения и грозно воскликнул:

— Бессовестная ложь! Мадам, вы совершенно невыносимы!

А потом, будучи привычным к тому, что до сих пор даже самые гордые головы во Франции непременно склонялись перед его гневом, он добавил:

— Вашими устами говорит ваша дьявольская гордость, ваша ненасытная алчность и безжалостная душа деспота. У вас самый лживый и ядовитый на свете язык!

Король был очень доволен своим ответом, уж он-то умел ставить людей, забывших, с кем они разговаривают, на место. Однако ответ маркизы низвергнул божество с небес на землю.

— Все мои несовершенства, — усмехнулась она, — ничто в сравнении с вашей похотливостью.

Это было уже слишком. «Король-солнце» не мог стерпеть такого надругательства над своим «грозным божественным великолепием». Эта женщина посмела указать ему на его человеческие слабости. Простить такое было невозможно.

Гробовое молчание нависло над остолбеневшими свидетелями этой сцены. Потом, в тщетной попытке спасти свое поруганное достоинство, Людовик XIV без единого слова резко повернулся и удалился, громко стуча каблуками по полированному паркету.

Вот тут-то мадам де Монтеспан и осознала, какую непоправимую глупость она совершила, но ничего, кроме ярости, не почувствовала. Кроме ярости и жажды мести. Нет, этой новоиспеченной герцогине де Фонтанж не придется наслаждаться плодами своей победы! И Людовику (да, и Людовику тоже!) не избежать наказания за свою неверность…