Гитлер приказывает расстрелять своего кума

Гитлер приказывает расстрелять своего кума

Генерал СС Фегеляйн, который служил связующим звеном между Гитлером и Гиммлером, был женат на родной сестре Евы Браун, следовательно, Гитлеру он приходился кумом. В день своей свадьбы Гитлер вызвал к себе Фегеляйна, но его нигде не могли найти. Его искали везде, где только можно, но безуспешно. В конечном итоге кто-то вспомнил, что он может находиться в частном особняке на Курфюрстендамм. С ним связались по телефону. (Телефонная сеть работала вплоть до последних дней обороны Берлина.) Дозвонившись, генерал Раттенхубер обратил внимание на то, что его немедленно хочет видеть Гитлер и множество людей разыскивают его по всему городу уже в течение нескольких часов. Фегеляйн ответил, что он пьян и не может предстать перед Гитлером в таком виде. Раттенхубер не отступал, объясняя Фегеляйну, что тот должен подчиниться приказу. Раттенхубер заявил, что он немедленно высылает машину, чтобы доставить Фегеляйна в рейхсканцелярию. Выехала армейская машина, в которой находились несколько эсэсовцев. Они поняли, что особняк, в котором находится Фегеляйн, – на территории, контролируемой русскими. Тем не менее группа смогла пробиться через позиции русских, и в ходе боя серьезное ранение получил один из входивших в ее состав людей. Оставшиеся все-таки пробились к месту назначения и застали Фегеляйна в состоянии сильного алкогольного опьянения, причем он был переодет в гражданскую одежду. Он отказался возвращаться вместе с ними под тем предлогом, что не может появиться перед Гитлером в таком виде. Он хотел сперва протрезветь, а затем явиться к Гитлеру. Группа опять с боем проложила себе дорогу к рейхсканцелярии.

Однако Фегеляйн не явился. После нескольких разговоров по телефону к особняку, в котором он находился, отправили другую машину. В ней находились офицер и несколько солдат. И опять по дороге к особняку в группе ранили одного человека. Вполне понятно, что эти люди пришли в ярость, когда услышали, что он вновь отказывается ехать вместе с ними. Фегеляйн повторил офицеру уже известную нам причину, но дал слово чести, что обязательно прибудет через некоторое время в рейхсканцелярию.

Около полуночи он заглянул в мою комнату. Я сразу же его спросил, почему он отказывался появляться в течение двенадцати часов, и дал ему понять, что его поведение вызвало сильные подозрения. Фегеляйн ответил: «Если тебе больше нечего мне сказать, давай выйдем и можешь застрелить меня». Гитлеру сообщили о прибытии Фегеляйна, но он не захотел видеть своего кума. Он немедленно приказал возбудить дело о дезертирстве. Появились лица, которые были уполномочены провести расследование, и я покинул комнату.

Гитлер приказал генералу Монке, начальнику его личной охраны, лишить Фегеляйна всех званий и постов. Монке выполнил этот приказ. Заключенного (а Фегеляйн теперь стал заключенным) поместили в тюрьму гестапо, располагавшуюся в часовне напротив отеля «Кайзерхоф». Там он провел ночь.

Ева Браун пришла ко мне и пожаловалась, весьма встревоженная, что Гитлер не проявил к Фегеляйну никакого снисхождения. Она была убеждена, что Гитлер мог даже убить и родного брата. Больше всего она переживала за сестру, которая вскоре должна родить ребенка.

Ранним утром дело Фегеляйна было рассмотрено, и сообщение о вердикте суда – дезертирство – отправили Гитлеру. Фюрер приказал расстрелять Фегеляйна, своего кума! Самое страшное в те дни было то, что все идеалы полностью обесценились, и каждый стал думать, что теперь можно ожидать чего угодно. Даже в таком сравнительно узком кругу, где все знали друг друга, больше никому нельзя было доверять. Гитлер отправил кого-то убедиться, что приговор приведен в исполнение, поскольку расстрельная команда не вернулась незамедлительно. На самом деле артиллерийский обстрел был настолько сильным, что любой выход из бункера являлся смертельным риском. Эсэсовцам пришлось пробираться через Вильгельмплац под сильным огнем. В саду, близ министерства иностранных дел, они из автомата расстреляли человека, которому еще за день до этого Гитлер полностью доверял и который был женат на сестре его собственной жены.

Нас всех глубоко потрясло происшедшее, и спустя месяцы мы вновь и вновь вспоминали эти события того времени со всеми ужасными подробностями, заново их переживая. Даже сегодня воспоминания о них настолько яркие, что я не могу переживать их заново без содрогания.