Мое военное прошлое спасает меня от наказания

Мое военное прошлое спасает меня от наказания

С чувством сожаления мне сообщили, что обязаны уведомить об этом полицейское управление. Моя жена и члены экипажа могли отправляться в город. Но я не должен покидать территорию аэропорта. Спустя два часа за мной прибыла полицейская машина, и я поехал на ней в полицейское управление, которое располагалось – какое неприятное соседство! – в том же самом здании, что и тюрьма. В одной из комнат меня уже поджидал офицер, который представился капитаном таким-то (по прошествии многих лет я забыл его имя). «Обращал ли директор аэропорта в Мибайе ваше внимание на тот факт, что вы не можете лететь по прямому маршруту. Мы спланировали небольшой крюк, маршрут, который проходит через несколько маленьких аэропортов, где в случае необходимости можно совершить аварийную посадку. Но маршрут, которым вы летели, проходит над громадным болотом, где свирепствует сонная болезнь. До вас несколько самолетов там уже совершали вынужденные посадки. Когда подобное случалось, приходилось посылать поисковые партии, которые сами подвергались большой опасности. Поэтому в интересах обеих сторон избегать подобных происшествий. Мы не собираемся никому создавать проблем, но подобные меры предосторожности вполне оправданны».

Я признал, что в Мибайе мне говорили о том, что я не должен лететь самым коротким маршрутом. Однако, поскольку чем короче полетное время, тем меньше риска, я и решил лететь кратчайшим путем. Вероятно, учитывая сложившиеся погодные условия, в Мибайе мне бы не дали разрешения на вылет. Если бы я сделал 300-километровый крюк, то это бы означало лишних полтора часа полета вслепую. В случае аварийной посадки я бы почти наверняка погиб, и в данном случае не имело никакого значения, какой из маршрутов я бы выбрал. Пролетая над гористой местностью, в условиях сильного тропического ливня и низкой облачности, я почти наверняка бы врезался в гору.

Капитан частично со мной согласился. Тем не менее он обязан был меня наказать в соответствии с существующим законодательством. «Ладно, – подумал я, – ничего не поделаешь». У меня с собой было достаточно денег. Я ожидал, что он назовет мне требуемую сумму. Вместо этого он меня спросил, служил ли я в авиации в годы мировой войны. Когда я ответил, что служил, он поинтересовался, на каком именно фронте я воевал. Он расспросил меня о событиях моей боевой биографии, а также о том, когда то или иное из них произошло. Разговор затронул разные темы. Оказалось, что мы были на одном фронте. Когда заговорили о типах самолетов, на которых мы воевали в то время, то выяснилось, что он летал на «Спадах». Я рассказал ему, что сбил шесть таких самолетов. После тягостного молчания дружеский разговор возобновился вновь. Внезапно мой собеседник запнулся. «Могу я вас пригласить пройти вместе со мной?» Мы прошли через помещение тюрьмы.

В голове мелькнула мысль: «Он хочет запереть меня в одной из камер?» Однако мы прошли по коридорам и вышли во двор тюрьмы. Там стоял великолепный «Форд V-8». Капитан предложил мне сесть в него. Ворота тюрьмы открылись, и мы поехали в сторону города. По пути мой собеседник сказал: «Мистер Баур, я не оштрафую вас на этот раз. Мы оба старые солдаты, побывавшие на войне. Я хотел бы вас попросить передать знакомым летчикам в Германии, что должно следовать предписаниям, необходимым для обеспечения их же собственной безопасности». Я пообещал сделать это. Мы остановились перед большим отелем. Горячо пожав друг другу руки, мы распрощались. Моя жена уже находилась здесь. Освежившись, она поджидала меня.