НОЯБРЬ

НОЯБРЬ

24 ноября в Госкино состоялась приёмка фильма Ролана Быкова «Чучело». Ещё в апреле, когда фильм оценивал худсовет «Мосфильма», к нему предъявили множественные претензии. Главная из них — натуралистический показ детской жестокости. В результате Быкову пришлось взять в руки ножницы и вырезать из фильма наиболее одиозные куски. Но и после этого цензура не успокоилась. На этот раз на режиссёра «наехала» Главная сценарная редакционная коллегия Госкино (ГСРК). Упрёк был тот же: много жестокости. Быкову предлагались следующие купюры: сократить эпизод у парикмахерской (обстрел подростками Лены Бессольцевой из трубочек), полностью вырезать драку школьниц и равнодушное взирание на это ребят, сократить погоню соучеников за Леной, вырезать истерику Лены на кушетке в доме деда и план спокойно репетирующих и марширующих суворовцев, на фоне которых бежала затравленная Лена. Какие-то из этих рекомендаций Быкову пришлось осуществить, но подавляющую часть рекомендованного к выбросу в корзину он все-таки оставил в картине. Произведённые им купюры удовлетворили руководителей Госкино, и лента была-таки принята. В заключении, которое было дано фильму, выделю всего лишь один отрывок, напрямую относящийся к героям моего рассказа. Цитирую: «Особо следует отметить незаурядное по своей драматической насыщенности исполнение роли Лены Бессольцевой школьницей Кристиной Орбакайте».

В самом конце ноября (27 — 29-го) в цирке на проспекте Вернадского (Новом цирке) состоялись съёмки третьего «Новогоднего аттракциона» (два предыдущих «Аттракциона» снимались в Старом цирке), в основу которого легла сказка «12 месяцев» С. Маршака. В нем участвовали София Ротару, группа Стаса Намина, Валерий Леонтьев (его песню про шута руководство ЦТ приказало вырезать), Наталья Нурмухамедова, Александр Градский, Михаил Боярский, Анне Вески, Геннадий Хазанов, «Ялла», Марыля Родович, Джанни Моранди и другие звезды отечественной и зарубежной эстрады. Алла Пугачёва припасла для этой чрезвычайно популярной передачи два новых хита, написанных специально для неё новым композитором, который начинал свою карьеру рядовым музыкантом в её ансамбле. Звали композитора Игорь Николаев. А песни — «Айсберг» (слова Л. Козловой) и «Расскажите, птицы» (музыка и слова И. Николаева). Всесоюзным шлягером суждено будет стать первой песне. Причём мало кто знает, что поначалу этот хит Николаев отдал супружеской чете Ольга Зарубина — Александр Малинин, но в их исполнении песня, что называется, не покатила. И тогда за неё взялась Пугачёва.

В «Атраккционе» Пугачёва пела эту песню, утопая в «дыму»: она стояла посреди водного манежа в своём привычном белом балахоне, а её окутывали клубы сценического дыма, изображавшего туман (как мы помним, айсберг в песне «выплывал из тумана». Песня исполнялась в сложных условиях, но отнюдь не из-за дыма: мешали фанатки Софии Ротару, которых на съёмках было несколько десятков. Вот как описывает происходящее на съёмках И. Кио: «Съёмки наши происходили в самый пик популярности Аллы. Сотни девочек и мальчиков дежурили у её дома и у цирка, когда она с нами работала. Но такие же фанаты были и у Софии Ротару. И случалось, клакёры Ротару, когда пела Пугачёва, кричали — давай Ротару! Но Пугачёвских фанов было все-таки больше, и, в свою очередь, они заглушали Софию, требуя Аллу.

Помню, как Алла вышла петь будущий шлягер Игоря Николаева «Айсберг» — и до того, как она начала петь, ротаровские фаны закричали: давай Ротару! Их, однако, быстро успокоили, пригрозив, что выпроводят из зала. Они вынуждены были замолчать. А когда Алла закончила «Айсберг», зал разразился аплодисментами. Пугачёва, памятуя, что телевидение немыслимо без монтажа, позволила себе как бы невзначай повернуться к сектору, где сидели поклонники Софии, и грациозно, с улыбкой показала им большую выразительную фигу…»

Во время того «Аттракциона» судьба вновь свела Аллу Пугачёву с Олегом Непомнящим. Он тогда работал в цирке на Цветном бульваре, но своим положением там был не очень доволен. Поэтому, когда он узнал о съёмках «Аттракциона» и появлении там Пугачёвой, решил по старой дружбе напроситься к ней в администраторы. Вот как об этом вспоминает сам О. Непомнящий: «Переступив через вполне понятную робость (ведь когда-то она предлагала мне стать её директором, а я отказался), я предварительно переговорил с Болдиным и вошёл к ней в гримерку. Она серьёзно и как-то отчуждённо посмотрела на меня и сказала:

— Ты знаешь, что теперь со мной очень тяжело работать? Я стала совсем другой. Выдержишь?

Я прямо и уверенно ответил:

— Выдержу.

И в мгновенной вспышке озарения подумал, что передо мной та женщина, с которой рядом быть несчастным — гораздо большее благо, чем быть счастливым без неё…»