ФЕВРАЛЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ФЕВРАЛЬ

В те дни в Министерство культуры СССР пришла телеграмма от их коллег из Болгарии, в которой содержалась одна-единственная просьба: сообщить имя исполнителя, которому предстояло отстаивать честь Советского Союза на ежегодном фестивале эстрадной песни «Золотой Орфей», проводившемся в июне в курортном городе Слынчев Бряг. В советском Минкульте был срочно подготовлен ответ, где сообщалось имя молодого певца из оркестра Константина Орбеляна. Последний был весьма влиятельным человеком в музыкальных кругах страны, в 72-м году уже заседал в жюри «Золотого Орфея» и рассчитывал на этот раз с помощью своего выдвиженца завоевать на конкурсе Большой приз. В Болгарию были высланы фонограммы с песнями в исполнении этого певца и никто не сомневался, что именно он и отправится на конкурс. Как вдруг…

Фонограммы певца только-только достигли берегов Болгарии, как вдруг в Минкульте узнали, что фаворит Орбеляна мужчина «с изъяном»: имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию. А сей грех в пуританском советском обществе карался весьма строго — в уголовном кодексе на этот счёт была статья, грозящая обвиняемому тюремным заключением на несколько лет. Но дело было даже не в уголовном аспекте этой проблемы, а скорее в идеологическом: как только в Минкульте представили, какая свистопляска может подняться в западной печати, если советский певец-гомосексуалист получит одно из призовых мест, тамошним чиновникам стало дурно. Так ведь можно было и карьеры своей лишиться. В итоге кандидатуру неблагонадёжного певца забраковали. И стали искать другого исполнителя.

Когда Алла Пугачёва узнала о ситуации вокруг «Золотого Орфея», она бросилась к Павлу Слободкину. К тому времени их отношения из категории рабочих перетекли в более интимные, поэтому Пугачёва имела все основания просить Слободкина замолвить за неё словечко. Тот оказался рыцарем: ради любимой женщины готов был на многое. Однако его миссия имела мало шансов на успех, поскольку за спиной у Пугачёвой кроме него самого никто не стоял. Даже то, что Пугачёва участвовала в конкурсе эстрады и заняла там третье место, мало кого в Минкульте интересовало. Нужен был сильный протеже. И здесь на горизонте возник все тот же Константин Орбелян. Оказывается, увидев Пугачёву на конкурсе эстрады, он отметил её певческие способности и проникся к ней большой симпатией. Кроме этого, им, видимо, двигало ещё одно желание: он хотел хоть как-то загладить свою вину после прокола с певцом-гомосексуалистом. В итоге за Пугачёву в Минкульте ходатайствовали сразу два влиятельных человека: Орбелян и Слободкин.

По условиям «Золотого Орфея» конкурсанты должны были исполнить три песни: одну родную и две болгарского происхождения. С первой у Пугачёвой проблем не было — ею стала песня молодого композитора Вячеслава Добрынина на стихи Наума Олева «Помоги мне, дождик». С одной из болгарских песен она тоже определилась достаточно скоро — это была композиция «Я люблю тебя, Ленинград» Ангела Заберского в аранжировке Алексея Мажукова. Однако обе песни никак не тянули на звание хитов, способных принести Пугачёвой не то что Гран-при, но даже одно из призовых мест. Нужен был настоящий шлягер, который раскрыл бы все грани таланта молодой певицы. Но где его взять? Поиски длились мучительно долго и могли закончиться ничем, если бы не счастливый случай. Кстати, их в жизни Пугачёвой всегда происходило, на удивление, много, что свидетельствует о несомненном вмешательстве Провидения в судьбу певицы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.