ПРЕДИСЛОВИЕ ЛУЧАНО ПАВАРОТТИ

ПРЕДИСЛОВИЕ ЛУЧАНО ПАВАРОТТИ

Не придавайте большого значения тому, что написал Билл Райт в своем предисловии. Он хороший друг, и, кроме того, ему нравится мое пение. Вероятно, поэтому он несколько приукрашивает меня. Когда я говорю Биллу об этом, он утверждает, что, прежде всего он писатель и журналист, а потом уже любитель оперы и почитатель Паваротти. И я верю, что это так. Но, тем не менее, слежу за тем, чтобы Билл не изобразил меня лучше, чем я есть на самом деле.

Конечно, моя основная задача состояла в том, чтобы сообщить нужные сведения о себе Биллу, которому пришлось еще беседовать и с другими людьми (так как моя собственная память зачастую подводит меня) и наконец изложить все это на английском языке, который он знает лучше меня. Но мое участие в написании этой книги заключалось еще и в том, чтобы проследить, как бы моя персона и мой мир не были представлены в розовом свете, слишком красиво, слишком восторженно. Обладая драгоценным даром — своим голосом, я веду интересную, необычную жизнь. Надеюсь, что читатели почувствуют в книге атмосферу радости, которую дарит мне счастливая судьба.

Но не всякий день прекрасен, а я не всегда на высоте.

Близкие мне люди знают об этом и продолжают меня любить. Надеюсь, что и у читателей я найду такое же понимание, такое же желание принять меня со всеми достоинствами и недостатками. Разумеется, отношения с чужими людьми, слушающими мое пение, не могут быть такими же, как, скажем, с дочерьми или близкими друзьями. Я прекрасно понимаю это. Но в то же время считаю, что не стоит возводить очень высокую стену между нами. Эта книга будет попыткой разрушить ее.

Признаюсь, что поначалу я с неохотой воспринял идею написать эту книгу. Но согласился на это по двум причинам. Во-первых, пока я еще активно выступаю, живу настоящим, но, конечно, уже задумываюсь о будущем. У меня впереди не так много времени, чтобы осмыслить прошлое. Во-вторых, хотя я и не люблю рассказывать о себе, тем не менее понимаю, что должен дать Биллу необходимые сведения, рассказать о событиях, свидетелем которых он не был.

Не сочтите за кокетство, но я далеко не обо всем хотел писать. Безусловно, как у любого смертного, у меня есть собственное «я», и я горжусь тем, чего достиг. Когда я пою со сцены, то получаю достаточно оваций, чтобы многократно удовлетворить даже самое тщеславное «я».

Но распространяться о том, как я пел в Китае, как открывал сезон в театре «Метрополитэн-Опера» или как обедал с королевой Англии, не люблю. Однако мой импресарио Герберт Бреслин убедил меня, что я должен об этом рассказывать, потому что люди, которые мной интересуются, хотят знать все. Поэтому лучше сделать это сейчас, прежде чем я состарюсь и многое забуду. Билл очень искусно заставлял работать мою память. Я не могу и не хочу ворошить прошлое и сам, возможно, не стал бы туда возвращаться, но, когда он меня, как говорится, заводит, я начинаю получать удовольствие, рассказывая о тех удивительных вещах, которые происходили со мной.

Судьба была благосклонна ко мне. Я не устаю повторять: мне повезло, очень повезло в жизни — я имею в виду дар, полученный от природы. Я благодарен за него судьбе, горжусь им и считаю необходимым сохранить его как можно дольше. Нередко люди, получая что-то неординарное — кучу денег, замечательного возлюбленного, прекрасного ребенка, — поначалу испытывают чувство благодарности, но потом привыкают к этому чудесному дару, принимая его как должное. Забывая о свалившейся на них удаче, они впоследствии начинают думать о другом и, бывает, проявляют недовольство чем-то. Я очень много работаю, чтобы со мной подобного не случилось.

Каждый день я напоминаю себе о том, что мне дано, пытаюсь так же относиться к успеху, как и тридцать пять лет назад, когда я впервые понял, что могу сделать карьеру. Есть еще кое-что, что заставляет меня быть благодарным судьбе. Если вы певец, то не знаете, когда можете лишиться голоса, и это вынуждает вас особенно ценить отпущенное вам время. Я мысленно благодарю Бога за еще один сезон, за еще один месяц, за еще одну спетую оперную партию…

Помня о том, что мне повезло в этой жизни, я не просто стараюсь остаться хорошим человеком, а пытаюсь смотреть на собственную жизнь как бы со стороны, с позиций самого обычного человека, в котором нет ничего необыкновенного (каким я и был первые двадцать пять лет своей жизни). Вспоминая того Паваротти и глядя его глазами на все, что произошло со мной, я сохраняю трезвый взгляд на вещи, когда вокруг все сходят с ума. Но что еще важнее — этот трезвый взгляд позволяет мне по-настоящему наслаждаться жизнью. Конечно, кое в чем я избалован. Так и должно было быть: ведь я рос единственным мальчиком в семье, где были одни женщины. Но в более существенных вещах я, надеюсь, совсем не избалован и рассчитываю таким остаться и впредь.

Биллу известна эта моя способность — смотреть на все глазами обычного, неизвестного Лучано. Мы оба решили, что это (насколько возможно) следует отразить в книге. За последние пятнадцать лет я увидел много удивительного, приобрел колоссальный опыт, выступая во всех уголках земли перед любой аудиторией, встречался со многими известными людьми — от Мадонны до Горбачева, от китайских кули до аргентинских гаучо. И надеюсь описать все это так, как увидел обыкновенный человек, бедный юноша из Модены, который узнал, что у него хороший голос. Но в связи с этой книгой мне не дает покоя одна мысль. Юноша повзрослел и стал относиться к книгам как к очень важным, серьезным вещам. Решив писать первую книгу, я подумал, что должен сказать в ней нечто такое, что может изменить весь мир. Но мне этого не дано: я ведь простой человек. Несмотря на все происшедшее со мной, я постарался остаться тем же простым человеком. Может быть, потому, что у меня не было выбора…

Надеюсь, что из этой книги станет ясно, какой я человек сейчас, — человек, живущий такой необыкновенной жизнью. Рассказывая о ее событиях, я пытался быть искренним во всем (ну, почти во всем), делясь своими мыслями, мнениями, даже зная, что со мной не все согласятся.

Хочу рассказать тем, кому я интересен, о радости и волнениях, которые мне довелось испытать за эти годы. Я попытался рассказать о том, что (мне думается) им хотелось бы узнать, объяснить, что меня волнует, какие чувства я испытываю. Мне хотелось также поведать о том, какую мудрость я обрел как артист и как человек.

Рассказывая о событиях моей жизни, мы старались не избегать и того дурного, что случилось со мной за эти пятнадцать лет, поскольку не в моем характере умалчивать о трудностях и неприятностях, иначе люди не поверят, что речь идет о реальной жизни. Тем не менее, несмотря на боль и огорчения, которые мне, как и всем другим людям, довелось испытать, я пребываю в равновесии между счастьем и печалью. Что бы ни случилось, я не становлюсь пессимистом и не отчаиваюсь. Я люблю жить. Надеюсь — и вы тоже.