Глава десятая Десять месяцев спустя Страсбург, город на франко-прусской границе

Глава десятая Десять месяцев спустя Страсбург, город на франко-прусской границе

Сотрудники компании, присланные из Парижа устанавливать злосчастный генератор, в большинстве своем говорили только по-французски или из принципа отказывались изъясняться на другом языке. Это в известной мере и стало причиной полной катастрофы на железной дороге, вкупе с ошибками проектировщиков, разумеется.

К счастью, для Николы таких преград не существовало. Достойный немецкий открывал ему многие двери и позволял находить общий язык с самыми разными людьми, от простых рабочих до высокого начальства.

Работа как таковая не требовала особых усилий. Тесла с первого взгляда понял, что вся беда в проводниках и сопротивлении; как он и предполагал, главные недостатки системы были заложены в самой ее конструкции. Так что оставшуюся часть года пришлось потратить на организацию ремонтных работ и бесконечную бумажную волокиту. Памятуя о недавнем фиаско, кайзеровская администрация требовала, чтобы с ней согласовывали каждый шаг.

Впрочем, когда работа более-менее сдвинулась с мертвой точки, Тесла уже мечтал, чтобы она продолжалась подольше. Получив в свое распоряжение лабораторию и уйму свободного времени, он наконец сумел собрать модель двигателя на основе переменного тока. Какое же это было счастье — увидеть давнюю мечту воплощенной в металле! О том, какой должна стать модель, Никола в мельчайших подробностях знал еще с будапештских времен.

К лету новую систему освещения железной дороги можно было продемонстрировать заказчику, и кайзер прибыл в Страсбург, чтобы лично оценить проделанную работу и вынести высочайший вердикт. Отца сопровождал пятидесятитрехлетний кронпринц Фридрих Вильгельм.

И вот настал великий день. Прибыв на место, царственный старец, едва взглянув на грандиозное сооружение, велел позвать Теслу и до вечера проговорил с ним об электрической энергии. А затем отбыл в Берлин, оставив наследника разбираться с делами.

* * *

Спустя пару недель в гостиничном номере Теслы над столом, озаренным неярким светом газовой лампы, склонились трое. Мэр Страсбурга Бозен и сам кронпринц пришли посмотреть, как работает собранный Николой электрогенератор. Управляемая вручную машина работала гладко, без сбоев, была рассчитана более чем на тысячу оборотов, а главное — действительно вырабатывала «несуществующий» переменный ток. Оба высокопоставленных гостя, привыкшие лицезреть разнообразные приборы, порожденные эпохой прогресса, в один голос признались, что в жизни не видели ничего подобного.

— Невероятно, — проговорил кронпринц. Впрочем, он имел в виду отнюдь не генератор. — Вам до сих пор не предложили финансирование?

— Нет, ваше высочество, — ответил Бозен с затаенной горечью.

— Вы выбрали людей из списка, составленного моим секретарем?

— Да, ваше высочество. В соответствии с вашим распоряжением. Однако…

Фридрих Вильгельм терпеливо ждал продолжения. Убедившись, что мэр не собирается заканчивать предложение, кронпринц тяжело вздохнул, изображая всеобъемлющую скуку.

— Господин мэр, я не выношу, когда люди обрывают сами себя на полуслове, стоит разговору зайти о каком-нибудь деликатном предмете, и испытывают мое терпение, дожидаясь, когда я велю им продолжать.

— Да, мой принц, — растерянно пробормотал мэр.

— Итак?..

— Ах, да! Ну, видите ли, ваше высочество, я обратился к каждой персоне из вашего списка, но все они спрашивали, когда вы прибудете.

— Идиот! Вы должны были сказать, что меня вызвали в Берлин!

— Я так и сделал, ваше высочество. И постарался быть убедительным. Однако они…

— Вы опять, господин мэр!

— Виноват! Я лишь хотел сказать, что они… э-э-э… Боюсь, они мне не поверили, ваше высочество!

— Не поверили?

— Боюсь, они восприняли отсутствие вашего батюшки как знак того, что новая система его не впечатлила.

— Да! Так и есть! Не впечатлила! Мой отец старый, больной человек! С какой стати ему интересоваться новыми изобретениями?

— Да… Но все же… Он ведь кайзер, — выговорил Бозен и поспешно добавил: — Каковым и вы однажды станете, ваше высочество! Но пока ваш батюшка в Берлине, а управление работами поручено господину Тесле, эти почтенные граждане предпочли дождаться вашего приезда… Как мне показалось.

— Как вам показалось?

— О, я в этом уверен. Совершенно уверен. Они жаждали лицезреть ваше высочество как несомненную гарантию того, что его величество одобрил наши планы. Чтобы без страха и раздумий вложить свои средства в производство изобретенного господином Теслой прибора.

— Многофазного генератора переменного тока, — нарушил молчание Никола. Все это время он не сводил со своего творения взгляда, полного нежности. — Он в двадцать раз сильнее динамо-машины. — Тесла повернулся к Бозену. — Господин мэр, я благодарен вам за поддержку, но, боюсь, вина за сегодняшнее фиаско лежит на мне. Это я не смог их убедить. Поверьте мне, я усвоил урок. Этот прибор, — он указал на занимавшую стол модель и понизил голос до едва различимого шепота, — и вся эта технология изменят мир. Это правда, господа. Весь мир!

Мэр и кронпринц дружно посмотрели на громоздившуюся на столе нелепую железку. Эта штука изменит мир? Во взглядах обоих мелькнула тень сомнения. На миг, всего на один миг их связала общая тревога. Оба почувствовали, что им не угнаться за меняющимся миром.

Единение продлилось всего один миг — не больше. У кронпринца и раньше случались всплески необъяснимой симпатии к слугам; к счастью, он давно научился не поддаваться чувствам и ставить подданных на место до того, как они осмелеют и начнут пользоваться близостью к царственной особе.

Фридрих Вильгельм взял Бозена за локоть и поволок к выходу:

— Благодарю вас, господин мэр, за то, что составили мне компанию, и за возможность воочию увидеть реакцию местных финансовых кругов на многообещающее предложение герра Теслы.

Мэр с трудом волочил ноги, но освободить локоть не решался.

— Ваше высочество! — взывал он. — Мы прибыли сюда в одном экипаже!

Кронпринц заговорил задушевным, вкрадчивым тоном, какой обычно приберегают для маленьких детей и сумасшедших:

— Ничего страшного, господин мэр, просто велите кучеру вернуться, когда он доставит вас куда скажете.

Замешкавшись на пороге, Бозен предпринял последнюю попытку остаться в центре событий:

— Но, мой принц, мне не хотелось бы оставлять вас одного, пока…

— Ступайте, друг мой! Я собираюсь расспросить господина Теслу о некоторых технических аспектах его изобретения. Довольно специфических. Вам это будет неинтересно.

Покончив с назойливым чиновником, кронпринц обратился к Николе:

— А вы молодец! Я боялся, вы вздумаете вмешаться.

— Ни в коем случае, ваше высочество.

— Мои люди преследуют меня повсюду, словно ищейки. Мне нужно было сбить их со следа.

— Боюсь, я не совсем понимаю, ваше высочество.

— Все дело в моем отце, господин Тесла! Его величество восхищается глубиной ваших знаний, но ловкость, с которой вы управляетесь со сложнейшими аппаратами, его, по всей видимости, страшит. Отец запретил мне участвовать в экспериментах. «Благо государства», и все такое.

— Я сказал его величеству, что не мог объяснить целебную природу магнетизма без дополнительных опытов, а вы настаивали на своем участии из-за больного горла.

— Вот именно! А когда мне стало лучше, отец окончательно убедился, что здесь не обошлось без сверхъестественных сил.

— В болезнях нет ничего сверхъестественного. Как и в борьбе с ними.

— Мне вы можете об этом не рассказывать, господин Тесла! — Кронпринц решительно хлопнул в ладоши. — Итак! Теперь, когда мы избавились от мэра, ничто не помешает нам провести еще один сеанс. Только на этот раз он должен быть вдвое длиннее, чем обычно.

Никола побледнел.

— Еще один сеанс? Ваше высочество, император категорически запретил…

— Во-первых! Он в этом ничего не понимает. Во-вторых! Его здесь нет. — Кронпринц подвинул стул и уселся за стол, на котором расположился силовой генератор. — В-третьих… Пора налаживать ваши катушки. У нас не так много времени.

Никола очутился в странном положении. Ему следовало сделать выбор: отказать кронпринцу или ослушаться кайзера. После минутного колебания Тесла решил, что наследник действительно нуждается в облегчении боли. Фридрих Вильгельм старался не подавать виду, но лицо его время от времени искажала страдальческая гримаса. Никола мог только предполагать, какие жуткие муки должен был испытывать старый вояка, чтобы прибегнуть к радикальным методам лечения, которые очень многие, включая его собственных родственников, сочли бы колдовством.

Этот человек сильно страдал, и Тесла знал, как ему помочь. И потому без лишних слов достал моток медной проволоки, размотал его, накинул проволоку Фридриху Вильгельму на плечи, словно изящное украшение, и включил машину. Послышался низкий гул, и проволока начала быстро нагреваться.

Кронпринц улыбался.

— Вот так значительно лучше! — Блаженствуя, он прикрыл глаза. — Знаете, герр Тесла, мне кажется, этот ваш прибор продлит мне жизнь. От докторов никакого проку. Иногда я совсем не могу глотать. Даже суп! А после наших сеансов мне надолго становится легче.

— Я очень рад это слышать, ваше высочество. Мне кажется, в будущем медицина признает благотворное воздействие электромагнитного резонанса и невидимых энергетических потоков.

— Ха-ха! Невидимые потоки! Да вас повесят, господин Тесла! Нет, сожгут на костре! Выше. Поднимите чуть выше. Вот так… Пообещайте мне, что уедете в Америку при первой же возможности!

— В Америку? Я, право, никогда не думал…

— Во-первых! В Новом Свете у людей меньше предрассудков! Во-вторых! Там больше денег! В-третьих! Если кайзер Прусской империи назовет вас колдуном… Вы с большой степенью вероятности сгниете в тюрьме. Даже в наше время. Не забывайте, мой отец собрал прусские земли и создал первое в истории единое германское государство. Это дело всей его жизни. Германская нация призвана изменить судьбу Европы! Вы к ней не относитесь. Следовательно, вам лучше попытать счастья в Америке. И чем скорее, тем лучше.

Никола вздохнул.

— Наверное, вы правы. Я искал ее в Париже, но так ничего и не нашел.

— Вы опять о ней? Об этой вашей музе? Чушь. Однако вы напрасно считаете, будто ничего не нашли в Париже. Вы нашли работу, благодаря которой попали сюда и сконструировали свою машину. Мы оба смогли убедиться, что теория магнетического воздействия верна! Ваш аппарат подарил мне новую жизнь. Мое горло наверняка убило бы меня! Я в этом уверен. — Кронпринц любовно погладил медную катушку. — Не кажется ли вам, что ваша «муза», кем бы она ни была, ждет от вас поистине великих дел?

— Возможно, — мягко произнес Никола, — особенно, если эта муза — отражение моих собственных чаяний.

— Или вашего безумия, — бодро подхватил Фридрих Вильгельм. — По моему убеждению, вы, господин Тесла, человек выдающихся, даже сверхъестественных умственных способностей, а гений и безумие всегда идут рука об руку. Таков Закон Бытия.

— Ваше Высочество… Вы считаете меня сумасшедшим?!

— Полегче! Здоровый, сумасшедший, гений, колдун — какая разница? Бросьте волноваться и спокойно продолжайте разглядывать собственные экскременты или чем вы там занимаетесь на досуге. Ха! Да я вас шокировал! Что поделать, перед вами старый солдат! Вы, верно, о том забыли? А солдатам нередко приходится лицезреть экскременты, особенно когда картечь ложится слишком близко. Ха-ха! Сказать по правде, мне не так уж нравилось быть солдатом. Однако карьера придворного шаркуна прельщала меня еще меньше, а единственная дорога из папенькиного дворца на свободу лежала через военный лагерь. И вот что я вам скажу: двенадцать лет назад я взял Париж. У меня была возможность неплохо изучить этот город, и меня совершенно не удивляет, что там с вами обошлись столь неучтиво. — Он скривил губы, будто человек, наевшийся лимона: — Французы! Пф-ф! Французское искусство?! Претенциозная ерунда, вот что такое ваше французское искусство! Вы случайно не пишете маслом? Нет? Хорошо. Не знаю, что там себе нафантазировали городские власти, но для любого благовоспитанного человека список парижских достопримечательностей исчерпывается хорошим ужином, отменным вином и приличным борделем. Полагаю, вы со мной согласитесь!

— Я, пожалуй…

— Я спрашивал всех своих советников, но ни один из них так и не сумел мне объяснить, откуда у французов такое самомнение. И вы не сможете — готов поспорить на новое седло! Ха-ха!

Кронпринц поморщился, поправил проволоку на шее и расплылся в блаженной улыбке, чувствуя, как по груди разливается тепло. Тут его высочеству пришла в голову еще одна любопытная мысль.

— Парижане — вообще сплошное недоразумение, но и остальные французы не лучше. Взять хотя бы их собак. Эти пудели… Думаю, все дело в их носах. — Кронпринц оборвал обличительную речь на полуслове и усмехнулся, дивясь самому себе. — Прошу прощения! Мне, право, очень жаль. Ха! Надо же было наговорить таких глупостей! Вы, должно быть, решили, что имеете дело с неотесанным болваном…

— Вовсе нет, ваше высочество!

— Разумеется, я говорил о человеческих носах, а не о мордах несчастных животных. Вам как ученому виднее, но попомните мои слова: между носами и повадками французов определенно существует связь. Хотя зачем я вам все это рассказываю! Вы, я полагаю, и сами давно поняли: все франкофилы шарлатаны. — Он придвинулся к Николе почти вплотную и доверительно произнес: — Вот чего в действительности боится мой отец. Того, что вы, дружище, окажетесь шарлатаном! Железная дорога его впечатлила, не сомневайтесь. Но скажите-ка: вы заводили с ним разговор о «невидимых магнитных полях»? О том, что из этого неразличимого для глаза материала можно «слепить что угодно, как из глины»? Господин Тесла, вы понимаете, что моему отцу вот-вот исполнится восемьдесят?

— Разумеется, ваше высочество.

— Ага, вот теперь я вижу, чем вы отличаетесь от какого-нибудь жалкого франкофила. О, да. Я это чувствую благодаря вашим волшебным катушкам. Э-лек-три-чест-во согревает меня, и горлу становится легче. Намного легче, готов поклясться!

Он благодарно улыбнулся Николе, откинулся назад и устремил взгляд в невидимую даль, отдав себя на милость медной проволоке и странному приборчику. Через несколько минут Фридрих Вильгельм, кронпринц Пруссии и наследник императорского трона, склонил голову набок и уснул сном старого солдата, сполна хлебнувшего лишений и муштры и узнавшего истинную цену свободы и покоя.

* * *

Никола заснул спустя несколько часов в гостиничном номере, под мерное тиканье часов. В миг тишины между двумя мерными ударами Карина вышла из стены и шагнула в комнату. Ее появление вырвало Теслу из глубокого сна. Девушка подошла к его постели и уселась в изножье, так, будто проделывала это каждую ночь. Матрас немного прогнулся под ее весом. «Довольно странно для призрака», — подумал Никола. Прогнав остатки сна, он резко сел на кровати, прислонившись к стене.

Тесла смотрел на гостью, не смея произнести ни слова. Карина снова стала школьницей с длинными волосами, распущенными по плечам. Ее фигуру окутывал серебристый туман.

Никола наконец решился заговорить:

— Я знаю, это сон. Ты мне снишься.

Призрак Карины улыбнулся:

— Зачем же ты в таком случае со мной разговариваешь? Впрочем, я благодарна тебе за эту маленькую любезность. Вернее, была бы благодарна, если бы сны умели чувствовать. Мне кажется, они не умеют. А как по-твоему?

Никола долго обдумывал вопрос, ища подвох или скрытый смысл. Наконец он покачал головой и произнес:

— Нет. Но я… — Он вздохнул.

Но если Карина ему только снится, с ней без опаски можно поделиться самым сокровенным. Почему бы не довериться тому, кого на самом деле нет? Никола выпрямился, опустил ноги на пол и начал говорить:

— Поскольку я действительно хочу научиться превращать свои видения в объекты, видимые и ощутимые для других, мне и вправду придется отправиться в Новый Свет. В Америку. — Никола встретил взгляд Карины и, помедлив, прошептал скороговоркой: — Если я уеду так далеко, ты все равно будешь…

Карина ответила на его взгляд мягкой улыбкой:

— Ты хочешь спросить, буду ли я по-прежнему приходить к тебе? Не знаю. Как далеко заведут тебя твои мечты?

Прежде чем Никола успел ответить, призрак протянул руку и вырвал его из собственного тела. Так быстро, что он не успел даже вскрикнуть. Теслу обступила непроницаемая, ватная тишина, какая бывает, если нырнуть в омут.

Посмотрев вниз, Никола убедился, что может видеть сквозь себя, точно сквозь цветное стекло. Его тело лежало на кровати, а он парил над ним.

Все вокруг сделалось призрачным, эфемерным. Даже самые тяжелые и массивные предметы превратились в собственное подобие из цветного стекла. Реальными были только пальцы Карины, касавшиеся его лица. Весь мир стал туманным видением, и только они оставались настоящими.

Никола чувствовал, как сливаются их тела, и дивился тому, каким реальным было это чувство. Он хотел понять, как такое возможно, но мысли разбегались и путались, исчезая в тумане.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.