Глава XXX

Глава XXX

В один из ближайших после нашего возвращения с «Kieler Woche» в Берлин дней нас ожидала большая радость. Вдруг, совершенно неожиданно, открывается дверь в кабинет, где мы оба сидели, и входит пап?. Мы сразу ничего понять не могли и, даже не здороваясь, смотрели растерянно на него. Когда прошло первое удивление, пап? рассказал, что приехал из Штеттина, куда прибыл с детьми на яхте «Алмаз». Государь на это лето, оказывается, предложил пап?, в виде отдыха, совершить более длительное путешествие на большой яхте «Алмаз». Мы слышали неопределенно об этом плане, но точно ничего не знали, так как держалось всё в большом секрете, чтобы никто не узнал о присутствии пап? на яхте.

Придя в Штеттин, мой отец решил нам сделать сюрприз и неожиданно, как это любил делать его отец, явился к нам.

Мы провели с ним хороший день. Он, как ребенок, радовался возможности свободно гулять по улицам, заходить даже с нами в кафе; казался молодым — и был таким веселым, каким я давно его не помнила.

Вся остальная семья была уже в Штеттине на яхте, и вечером того же дня мы с пап? поехали туда же и пошли с ними из Штеттина в Гамбург, делая большой круг через датский порт Ниборг.

Присутствие пап? на яхте было обставлено большой тайной, и, несмотря на все старания Штеттинских портовых властей узнать имя почетного путешественника, им это не удалось. То же было в Ниборге.

Интересен был путь через Кильский канал. С палубы корабля вдруг, вместо привычного вида моря, разворачиваются перед глазами мирные пейзажи — луга, леса, пасущиеся на пастбищах коровы, и так как канал весьма узок, всё это проходит от корабля совсем близко. Поражают мосты, переброшенные через канал. Они так высоки, что корабли проходят под ними со своими мачтами.

Инкогнито, позволявшее пап? использовать свой отдых, очень радовало его. В портах он съезжал на берег. В Гамбурге посещал театры, осматривал город, ходил по магазинам и был всё время в самом радостном настроении.

Но счастье это оказалось кратковременным. Из Гамбурга мой муж был вызван послом в Берлин, где узнал, что император Вильгельм был кем-то оповещен о присутствии на яхте русского премьера и через нашего посла выразил желание непременно с ним свидеться. Вернувшись с этим известием в Гамбург, мой муж передал пап? о желании германского императора.

Но пап? решительно отклонил это предложение, сказав, что он поставил себе за правило не вмешиваться в иностранную политику России, будучи уже занят выше сил внутренним упорядочением страны, столь расшатанной последними тяжелыми годами. И чтобы избежать возобновления подобного предложения, пап? в тот же вечер ушел на «Алмазе» в норвежские фиорды.

Мой отец считал, что свидание его с самым предприимчивым монархом Европы, человеком, с на редкость живым характером, способным принимать самые неожиданные решения, могло принести больше вреда, чем пользы. Императору же Вильгельму очень хотелось познакомиться с знаменитым министром, сила воли и умение которого остановили революцию в России, и звезда которого сияла ярким блеском на политическом горизонте.

Узнав об отбытии «Алмаза» из германских вод, император дал распоряжение своему флоту найти яхту. Задача эта великолепно поставленным германским флотом была скоро выполнена, и император Вильгельм пустился на своей яхте «Гогенцоллерн» вслед за «Алмазом». Но мой отец от принятого решения не отказался и систематически избегал во время своего плавания встречи с императором.

Пропутешествовал пап? на этот раз долго и в августе, отдохнувший и бодрый, вернулся в Штеттин, куда мы снова выехали свидеться с моими. Наташе тоже морской воздух принес пользу — она порозовела и пополнела, но ходить ей было все же очень трудно, и мои родители решили, по совету докторов, отправить ее на зиму в ортопедический институт знаменитого профессора Гессинга, в Гёггинген, куда ее и повезла мам?. Мы же с пап? пошли на «Алмазе» в Либаву.

В Либаве произошел забавный случай. В ожидании съезда пап? на берег, вся полиция была поставлена на ноги, и тревогам и волнениям полицмейстера, очевидно, не было пределов. Все ждали, что пап? поедет в город в автомобиле или коляске командира порта. Вместо этого, он скромно поехал с нами из порта императора Александра III, где стоял «Алмаз», на трамвае. Мы много гуляли по городу, заходили в магазины, пили чай в кургаузе и уже с темнотой возвращались в трамвае же в порт, где по дороге услышали следующий разговор двух против нас сидящих полицейских:

— Ну, Слава Богу, миновал день благополучно. Столыпин на берег так-таки и не съехал — теперь и отдохнуть можно.

Пап?, смеясь глазами, сделал нам знак молчать, а по приезде на яхту отдал приказ с благодарностью полицейместеру за образцовый порядок в городе, который оп подробно осмотрел.