XIII

XIII

Николай Робертович Эрдман бывал на Ордынке гораздо реже Вольпина. Мои родители и все гости относились к нему по-особенному, его пьеса «Самоубийца» всегда считалась бесспорным шедевром, а он сам мастером некоей литературной филиграни. Свидетельством тому были и басни, которые в свое время Эрдман сочинял в соавторстве с Владимиром Массом. Например, такое:

Должны быть вежливы всегда мы,

Всегда, товарищ дорогой.

В один трамвай вошли три дамы

Одна беременней другой.

В трамвае том сидел пижон,

Он был их видом поражен.

Беременность — не звук пустой,

И, не теряя времени,

Он уступает место той,

Которая беременней.

Соски на вымени коровьем

Кичились раз своим здоровьем

И с простотою деревенской

Глумились так над грудью женской:

— Ты и мала, ты и мягка

И кот наплакал молока.

Но всем наветам вопреки

Молчали женские соски.

Грудь разговаривать не может.

А вымя? — спросит кто-нибудь.

Нас занимает только грудь.

Поэт, свою судьбу постигнуть силясь,

Хоть не был Пушкину сродни,

Вскричал: — Куда вы удалились,

Моей весны златые дни?

Златые дни ответствовали так:

— Мы не могли не удалиться,

Когда у вас такой бардак

И вообще бог знает что творится!

Златые дни в отсталости своей

Не понимают наших дней!

В конце концов обоих баснописцев арестовали. Рассказывают, что актер В. И. Качалов выступал на кремлевском приеме и там прочел несколько басен Эрдмана и Масса. Кто-то из присутствовавших осведомился, как фамилии авторов. И через несколько дней они оба были схвачены в Сочи, там шли съемки фильма по их сценарию. Это были знаменитые «Веселые ребята».

Мне говорили, что это событие стало темой последней басни, которую сочинил Эрдман:

Явилось ГПУ к Эзопу

И хвать его за ж….

Смысл этой басни ясен:

Не надо больше басен.

Ардов рассказывал, что свои письма, присылаемые матери из Енисейска, ссыльный Эрдман подписывал таким образом: «Твой мамин-сибиряк Коля».

Во время войны Эрдман и Вольпин служили в ансамбле НКВД, были там, так сказать, штатными сочинителями. Когда Эрдман впервые надел дома форму чекиста и посмотрелся в зеркало, то сказал:

— Мама, кажется, за мной опять пришли.

С этой энкаведешной формой связана и другая забавная история. В Ташкенте Эрдман и Вольпин пришли навестить Ахматову. И вот живущие по соседству люди видят, что средь бела дня к ней идут два человека во всем известной форме. Стало ясно, что сейчас Ахматову арестуют. Но вот, против чаяния, люди в форме довольно быстро вышли от поэтессы по-прежнему вдвоем, а потом опять вернулись, неся в руках бутылки с вином… И тут все поняли, что арест не состоялся.