Глава XVII Бои наших легких морских сил и операции флота у норвежских берегов

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XVII

Бои наших легких морских сил и операции флота у норвежских берегов

Для определения границ английских минных и сетевых заграждений, поставленных мористее линии Хорнс-риф — Тершелинг, были организованы походы, которые у нас принято было именовать «уколами» (Stichfahrten). Целью этих походов являлось, во-первых, точное выяснение расположения [445] заграждений и, во-вторых, отыскание путей, по которым можно было обойти точно известное заграждение. На основе картины, которая создавалась после выяснения расположения заграждений, в дальнейшем решался вопрос о том, какие из этих заграждений следовало уничтожить. Каждый отряд, предназначавшийся для походов, состоял из соединений тральщиков, снабженных минными тралами, соединений миноносцев с поставленными противолодочными тралами (буксируемые бомбы), с помощью которых обнаруживались сети, минопрорывателей и легких крейсеров с самолетами для охраны. Для поддержки подобных отрядов высылались тяжелые корабли, избиравшие пути, которые были уже признаны безопасными от мин.

Один из подобных походов был назначен на 17 ноября. 6-я полуфлотилия тральщиков, 2-я и 6-я вспомогательные полуфлотилии тральщиков, 12-я и 14-я полуфлотилии миноносцев, 4-я группа минопрорывателей и крейсера II разведывательной группы под общим командованием контр-адмирала фон Рейтера должны были произвести обследование фарватера, проложенного по направлению на NtW от точки, которая находилась примерно на середине линии Хорнс-риф — Тершелинг. Для поддержки назначалась пара линейных кораблей по выбору командующего IV эскадрой, которая несла передовую сторожевую службу. Командующий эскадрой вице-адмирал Сушон выделил для этой цели линейные корабли «Кайзерин» и «Кайзер» со старшим командиром на «Кайзерин».

Контр-адмирал фон Рейтер приказал своему отряду собраться в назначенном исходном пункте к 7 часам. Командир «Кайзерин» донес, что он будет находиться в 7 ч. в районе к W от Гельголанда. Воздушные корабли подняться для разведки не могли, а гидропланы из-за мглистой погоды не могли быть своевременно приняты на борт крейсеров. Из береговых авиастанций в ближайший момент могла выслать самолеты в разведку лишь станция Боркум. К 8 ч. весь отряд, за исключением 2-й и 6-й вспомогательных флотилий тральщиков, сосредоточился в исходном пункте. [446]

Так как эти полуфлотилии должны были находиться на расстоянии не более нескольких тысяч метров, то командующий II разведывательной группой решил пойти за ними на своем флагманском корабле «Кенигсберг». Едва он отошел от своего отряда, как тот подвергся обстрелу от NW из орудий крупного и среднего калибров. Видимость на западе была очень мала. В первое время было очень трудно различить типы кораблей. На востоке было яснее, поэтому наши корабли, вероятно, были хорошо видны. Ветер был WNW, силой 2–3 балла, в море была небольшая волна. Командующий II разведывательной группой тотчас повернул с «Кенигсбергом» обратно и полным ходом направился к своему отряду.

II разведывательная группа, управляемая старшим командиром (на «Нюрнберге»), еще до подхода «Кенигсберга» направилась курсом NW навстречу неприятелю, чтобы прикрыть соединения тральщиков. Миноносцы уклонились на W и на NW и пустили дымовую завесу между неприятелем и соединениями тральщиков. V-45, использовав свое благоприятное положение, атаковал неприятельскую колонну с расстояния 22–32 кабельтовых. Тральщики, убрав тралы, под прикрытием дымовой завесы стали уходить на Ost.

После того, как необходимое прикрытие было таким образом обеспечено, крейсера и миноносцы под сильным неприятельским огнем, который поддерживался на расстоянии 70 кабельтовых, легли на курс SO, развивая дым и пуская дымовую завесу, благодаря чему стена, стоявшая между неприятелем и соединениями тральщиков, еще больше уплотнилась. Цель, которую имел в виду командующий, была достигнута. Неприятельские корабли, за исключением нескольких миноносцев, оставили в покое уходившие на Ost соединения тральщиков и последовали за более ценными крейсерами. Из-за дыма и дымовой завесы, пущенной крейсерами, неприятель вынужден был держать на южный, т. е. наветренный, фланг наших крейсеров, чтобы иметь возможность управлять огнем своей артиллерии. Благодаря этому неприятельские крейсера (типа «Конкорд»), [447] скорость хода которых, по результату надежных измерений и пеленгования, составляла 33 узла, еще больше удалились от соединений тральщиков[138]. Видимость за кормой у наших крейсеров, естественно, была очень ограничена. Неприятельские тяжелые крейсера не выходили за пределы наветренного края дымовой завесы, стремясь оставаться в пределах пройденной нами полосы, чтобы избежать опасности попасть на мины. Они показывались лишь на короткие мгновения, и невозможно было хоть сколько-нибудь верно определить их состав и силу. Было ясно, что в стороне от неприятельских тяжелых кораблей держались легкие корабли. Все они принимали участие в артиллерийском бою. Наши крейсера хорошо накрывались залпами из орудий среднего и крупного калибров. Они искусно уклонялись от попаданий неприятельских снарядов зигзагообразным маневрированием без ущерба для собственной артиллерийской стрельбы. Наши корабли отвечали сильным огнем и добились хороших результатов.

В 9 ч. 45 мин. на двух неприятельских линейных крейсерах произошли взрывы, вызванные попаданиями наших снарядов. Это заставило одного из них отвернуть[139]. Почти [448] одновременно один неприятельский истребитель миноносцев вынужден был прекратить бой в результате попаданий с нашего легкого крейсера «Пиллау». Командующий II разведывательной группой приказал развить самый полный ход, надеясь оторвать от неприятельских линейных крейсеров легкие крейсера, на которые и представилась бы возможность произвести атаку, но эта надежда не осуществилась, так как линейные крейсера не отставали[140].

Тем временем тральщики вспомогательной флотилии продолжали уходить на OSO. В 8 ч. 50 мин. они выдержали бой с северной группой неприятельских эскадренных миноносцев; бой велся на расстоянии 49 кабельтовых. После того, как были замечены попадания в три эскадренных миноносца, противник отвернул. Наши тральщики «А» еще раз попали под обстрел (продолжавшийся с 9 ч. 5 мин. до 9 ч. 30 мин.), по-видимому, лидера миноносцев. После этого их больше никто не тревожил и они смогли возвратиться в базу. С различных тральщиков «А» было замечено, что один английский эскадренный миноносец остался на месте и долгое время около него находился другой миноносец. Позднее это наблюдение было подтверждено донесением с самолета, согласно которому один истребитель шел на буксире у другого. [449]

6-я полуфлотилия тральщиков направилась полным ходом на Ost. Ей также пришлось выдержать бой с северной группой истребителей миноносцев на расстоянии 38–40 кабельтовых; во время атаки, произведенной тремя неприятельскими эскадренными миноносцами, это расстояние сократилось даже до 5? кабельтова. Английские эскадренные миноносцы не добились ни одного попадания, наши же тральщики заявляли притязания на одно несомненное попадание. В 9 ч. 40 мин. неприятельские эскадренные миноносцы повернули обратно. 6-я вспомогательная полуфлотилия тральщиков продолжала после этого свой путь в базу, не встретив больше помехи со стороны противника. Непонятно, почему неприятельские эскадренные миноносцы не сумели найти лучшего применения своей превосходящей по силе артиллерии и большой скорости хода и не уничтожили наши слабые тральщики[141].

Крейсера вели бой на курсе SO, находясь в свободном строю пеленга. В 9 ч. 50 мин. они нагнали рыболовные пароходы 2-й и 6-й полуфлотилии тральщиков, которые в начале боя полным ходом пошли на SO. Ближайшие к ним крейсера «Нюрнберг» и «Пиллау» пустили для их прикрытия дымовую завесу, и то же самое сделала для защиты тральщиков 14-я полуфлотилия миноносцев. Неприятельские эскадренные миноносцы, подошедшие уже на близкое расстояние, уклонились от облака дымовой завесы, что позволило тральщикам уйти в OSO-м направлении без помехи со стороны противника. Возможно, что неприятель заподозрил наличие в дымовой завесе отравляющих газов.

В 9 ч. 50 мин. неприятельские эскадренные миноносцы приблизились ко II разведывательной группе для атаки торпедами. Судя по пеленгам и по расстоянию, можно было заранее [450] предвидеть, что атака будет безрезультатна. Неприятель не добился ни одного попадания. Одновременно адмирал фон Рейтер приказал перейти в атаку собственным миноносцам. Миноносцы бросились в разгаре боя в атаку в том же разрозненном строю, в каком они перед тем находились. Скорость, с которой двигались сражавшиеся крейсера, не позволила миноносцам соединиться, чтобы произвести атаку в сомкнутом строю. Всего было выпущено шесть торпед; достоверности попаданий установлено не было. Все же неприятельские крейсера на некоторое время резко отвернули и облегчили этим положение наших крейсеров. Торпеды были выпущены также «Кенигсбергом» и «Франкфуртом», но без видимого успеха.

В 10 ч. 30 мин показались наши линейные корабли «Кайзерин» и «Кайзер». Адмирал фон Рейтер намеревался лечь на курс Ost, чтобы доставить неприятеля между собственными крейсерами и линейными кораблями и вместе с тем навести его впоследствии на английские и германские минные заграждения. Обратный путь на N и NW был бы тогда возможен лишь через минные заграждения, и если бы неприятель отдал предпочтение этим направлениям перед отходом на W, то, весьма вероятно, понес бы потери на минах. На линейных кораблях из-за густого дыма и дымовой завесы не вполне разбирались в обстановке, и сигналы, сделанные с «Кенигсберга», были приняты неверно, поэтому корабли держали на двигающуюся от NW группу сражающихся кораблей, в которых в первое время нельзя было отличить своих от неприятеля. Тогда на II разведывательной группе решено было присоединиться к нашим линейным кораблям, которые тем временем в 10 ч. 46 мин. открыли огонь по легким крейсерам типа «Конкорд». Линейный корабль «Кайзерин» быстро пристрелялся; наблюдалось попадание в головной крейсер[142], и это заставило неприятельские крейсера отвернуть. Когда адмирал фон Рейтер намеревался [451] повернуть и начать преследование на NW-м курсе, его флагманский крейсер «Кенигсберг», находившийся еще под неприятельским огнем, получил попадание 38-см снаряда, вызвавшее сильный пожар в угольной яме.

После этого попадания огонь прекратился точно по команде. Бой окончился. Неприятель полным ходом пошел на NW. В это время на поле сражения появились «Гинденбург» и «Мольтке», последовавшие за линейными кораблями «Кайзерин» и «Кайзер» по получении известия о начавшемся бое; их появление, вероятно, и заставило неприятеля прекратить бой[143]. Нашим боевым силам, предпринявшим погоню, не удалось сблизиться на дальность огня. VII флотилии миноносцев, посланной для производства ночной атаки, ничего не удалось найти. II флотилия миноносцев, производившая предыдущей ночью поиск в Хуфдене и возвращавшаяся теперь оттуда в Германскую бухту, из-за недостатка горючего ничего предпринять не могла.

Насколько можно было различить в дыму и на большом расстоянии, с неприятельской стороны в бою участвовали четыре линейных крейсера (два типа «Лайон» и два типа «Корейджес») и шесть-восемь легких крейсеров типа «Конкорд», «Кэролайн» и «Аретьюза», а также шестнадцать-восемнадцать эскадренных миноносцев. Позади этого соединения крейсеров, мористее линии Хорнс-риф — Тершелинг, по наблюдениям с самолетов, подтвержденным другими источниками, находились и иные боевые силы, состоявшие по меньшей мере из одной эскадры линейных кораблей. Эти корабли не осмелились, однако, проникнуть в пределы пояса минных заграждений в то время, как неприятельские крейсера держались в пределах полосы, пройденной перед тем нашими кораблями, и этим обеспечивали себе некоторую безопасность от мин. [452]

С наших кораблей наблюдалось 5 попаданий в неприятельские линейные крейсера, 6 — в легкие крейсера и 7 — в эскадренные миноносцы. Наши крейсера получили два попадания крупных снарядов, из них одного 38-см, и три попадания 15-см снарядов[144]. Замечательно, что попавший в «Кенигсберг» 38-см снаряд причинил лишь незначительные повреждения. Снаряд пробил все три дымовые трубы крейсера и через верхнюю палубу проник в угольную яму, выдавил ее внутреннюю переборку, взорвался там и произвел пожар. Осколки снаряда были найдены, и по ним был установлен его калибр. Это попадание позволило нам установить, что у англичан вошли в строй крейсера нового типа, вооруженные 38-см орудиями. Эти корабли имели необыкновенную скорость хода. Насколько можно было выяснить по не вполне надежным наблюдениям с наших крейсеров, они имели всего по две башни, одну на носу и одну на корме. То обстоятельство, что один из этих крейсеров вынужден был отвернуть после попадания снаряда с нашего легкого крейсера[145], позволяет заключить, что у него было слабое бронирование; это легко объясняется, если учесть упоминавшуюся выше большую скорость хода[146].

Потери на нашей стороне составляли: 21 убитый, 10 тяжело и 30 легкораненных. Единственный корабль, который стал жертвой неприятеля, это дозорный пароход «Кединген», указывавший своим местом стоянки исходный пункт «укола». На это маленькое судно англичане направили огонь своих 38-см [453] орудий, вынудивший команду покинуть борт парохода; она была подобрана англичанами и взята в плен.

Наши легкие крейсера полностью осуществили свою задачу, приняв на себя удар и обеспечив таким образом прикрытие соединениям тральщиков. К сожалению, при данном соотношении сил они не могли достигнуть большего успеха, особенно по той причине, что поддержка в виде двух линейных кораблей пришла достаточно поздно. Это побудило нас в будущем, при выполнении подобного же рода операций, высылать более мощную поддержку и выдвигать ее вперед настолько, насколько это позволяла густота минных заграждений. Тем самым значительно повысились требования, предъявлявшиеся к линейным кораблям со стороны наших передовых сторожевых сил. Район работ тральщиков простирался на севере на расстояние до 180 миль и на западе на расстояние до 140 миль от Яде. Вести работы в таких выдвинутых районах без сильного боевого прикрытия было невозможно.

Из состава прикрытия половина боевых сил, как правило, держалась непосредственно за соединениями тральщиков, а другая половина позади, милях в 50. В тех случаях, когда обеспечивалась достаточная воздушная разведка, из предназначенного для охраны передовых сторожевых сил прикрытия выделялась половина; но как только воздушная разведка становилась ограниченной, высылался весь состав прикрытия. Чтобы сократить обратный путь для прикрывающих боевых кораблей, возвращавшихся из района работ на севере, и чтобы им не приходилось ночью входить в Яде или крейсировать в море, — поблизости от банки Амрум была оборудована якорная стоянка, надежно защищенная противолодочными сетями; пользоваться ею стало возможно лишь летом 1918 г.

В то время как флот был привлечен к осуществлению операции по захвату Балтийских островов, легкие крейсера «Бруммер» и «Бремзе» получили задание произвести поиск на пути торговых судов из Лервика (на Шетландских островах) в [454] Берген и если там ничего не будет обнаружено, то распространить действия и на район Атлантики, у западных берегов Англии, исходя из имеющихся запасов топлива. Оба крейсера вступили в строй в декабре 1916 г. В свое время они были заказаны русским правительством на германских верфях как минные заградители и отличались большой быстроходностью. Их котлы могли отапливаться углем и нефтью. Артиллерийское вооружение состояло из 15-см орудий. Минное оборудование вплоть до приспособлений для сбрасывания мин было спроектировано с таким расчетом, чтобы оно не препятствовало использованию этих кораблей в качестве крейсеров. В то время как другие наши легкие крейсера, приспособленные для выполнения заградительных операций, могли принимать на палубу не более 120 мин, «Бруммер» и «Бремзе» в состоянии были принять тройное количество. Вступление этих крейсеров в строй явилось для флота важным событием. Обе разведывательные группы легких крейсеров (II и IV) состояли теперь из приблизительно равноценных быстроходных и современных кораблей (после того как было произведено также перевооружение других наших легких крейсеров, получивших, вместо слабого 10,5-см калибра, 15-см орудия).

Было известно, что допускалась система соединения нейтральных торговых пароходов в конвоируемые караваны, шедшие под прикрытием английских военных кораблей. Эти пароходы должны были поэтому рассматриваться как неприятельские, так как они открыто прибегали к английской защите и, естественно, действовали в пользу неприятеля. Расстройство этого торгового движения должно было повысить действие, которое оказывала на английскую экономику подводная война. Помимо лишения неприятеля ожидавшегося им подвоза, это расстройство вынудило бы его усилить охрану обслуживавшего его нейтрального судоходства и, таким образом, отвлечь часть сил от борьбы с подводными лодками. Следовало также ожидать, что успех подобного нападения произведет устрашающее действие. [455]

После однодневной задержки, вызванной обнаружением на выходном фарватере мин, обоим крейсерам удалось на рассвете 17 октября 1917 г. выйти на середину линии Лервик — Берген. Вскоре они обнаружили конвой из десяти пароходов, охранявшихся двумя или тремя миноносцами. Эскадренный миноносец («Стронгбоу»), шедший во главе двойной кильватерной колонны, решительно бросился в атаку, как только опознал в наших крейсерах неприятеля, и после короткого артиллерийского боя был потоплен.

Когда на пароходах поняли создавшееся для них положение, машины были застопорены и для спасения экипажей были спущены шлюпки. Когда начался бой, второй английский эскадренный миноносец («Мэри Роуз») уклонился сперва на N, но минут через 20 вернулся, чтобы защитить вверенные его охране суда. Он атаковал наши крейсера, но после короткого артиллерийского боя также был потоплен[147]. Затем крейсера [456] потопили пароходы, проходя мимо них на близком расстоянии, что позволяло наводить орудия на ватерлинию. Поскольку двум пароходам, на которых была замечена грозившая опасность, своевременно удалось отойти, им можно было предоставить дальнейшие заботы о находившихся на шлюпках экипажах, так как нашим крейсерам надо было подумать о собственной безопасности. Продолжение крейсерства после этого происшествия не сулило особого успеха.

Можно было заранее предвидеть, что этот набег вызовет среди пострадавших взрыв глубокого возмущения, которое будет высказываться хотя бы уже для одного того, чтобы затушевать значение того прискорбного факта, что германские крейсера появились в северных водах, где должен бы безраздельно господствовать английский флот. Если в этой войне нейтральные страны до такой степени открыто старались помогать неприятелю, что даже отдавались под защиту его военных кораблей, то они должны были принимать на себя последствия подобного образа действий. Насколько они рассматривали себя попросту стоящими на стороне неприятеля, видно уже из того, что на некоторых из этих нейтральных пароходов были установлены на носу орудия, и они не стеснялись ими пользоваться[148].

Если Англия желала отстаивать свое право пользоваться беспрепятственным подвозом при содействии нейтральных стран в результате оказываемого на них давления, то никто не смел утверждать, что мы обязаны спокойно ждать, пока могучий английский флот не свершит своего дела и не заставит наш народ умереть с голоду. Ответственность за противомеры, примененные нами в подобных вынужденных условиях, падает опять-таки на Англию, как на зачинщика подобного способа ведения войны. [457]

Действительность подобных набегов должна была найти себе подтверждение путем скорейшего повторения таких же нападений. Для этого была назначена II флотилия, состоявшая из наших самых больших и самых быстроходных миноносцев. В то время как одна полуфлотилия должна была произвести поиск у восточных берегов Англии, в так называемом «военном канале», по которому направлялось движение конвоя, другой полуфлотилии надлежало выдвинуться на линию Берген — Лервик. II флотилия, конвоируемая легким крейсером «Эмден», рано утром И декабря вышла в море, имея скорость хода 19 узлов. Погода была ясная, волнение незначительное. В 16 ч. у NO-й оконечности Доггер-банки полуфлотилии разделились, а «Эмден» остался ждать.

3-я полуфлотилия пошла на N, а 4-я направилась к английскому берегу, к пункту, расположенному в 25 милях к N от Нью-Касла. В 18 ч. было принято радио, извещавшее о том, что между 20 и 23 часами группа конвоирующих эскадренных миноносцев должна выйти из Ферт-оф-Форт на S. На основе этого сообщения начальник флотилии решил пройти вдоль «военного канала» с юга на север примерно до Лервика, чтобы встретить на этом пути конвой между 3 и 6 часами. По принятым в дальнейшем английским радиограммам было видно, что у Ферт-оф-Форт держалось восемь английских крейсеров, у Тайна было несколько эскадренных миноносцев, а у Хамбера — два эскадренных миноносца и сторожевые суда[149]. Но это не могло удержать начальника флотилии от осуществления его намерения. Около 2 ч. 30 мин. (12 декабря 1917 г.) милях в 25 от берега, т. е. прежде, чем полуфлотилия вошла в «военный канал», показался пароход вместимостью около 3000 peг. тонн; он был потоплен торпедой. Экипаж парохода ушел на шлюпках. Маяки, которые должны были открыться, не показались, [458] поэтому идти в проход между островом Фарн и берегом было невозможно, а если бы полуфлотилия обошла этот остров с моря, то она могла бы разойтись с конвоем. На этом основании полуфлотилия продолжала свой поиск в южном направлении, к устью Тайна. Несмотря на то, что линия курса была проложена в расстоянии не более 3–4 миль от берега, никаких признаков суши не усматривалось. Под берегом стоял густой туман. В 4? ч. слева по носу показался очень глубоко сидевший пароход, вместимость которого была оценена в 5000 peг. тонн. Он направлялся в «военный канал». Пароход был потоплен торпедой[150], экипаж пересел в шлюпки. Четверть часа спустя впереди показались четыре малых парохода, очевидно, конвоиры, которые уже обнаружили себя радиотелеграфированием и намеревались теперь войти в устье Тайна. Два из них были уничтожены артиллерийским огнем[151], а остальные два ушли. Так как ничего больше найдено не было, то миноносцы в 6 ч. пошли обратно. В 17 ч. 15 мин. они встретились с ожидавшим их в море «Эмденом».

3-я полуфлотилия, после состоявшегося в предыдущий день разделения флотилии, продолжала путь на N. Чем больше она продвигалась на N, тем хуже становилась погода. К 22 часам развело сильную волну, S-й ветер начал сильно свежеть. На следующее утро, в 4 ч., скорость хода должна быть уменьшена сперва до 15, а вскоре до 12 узлов, так как от NW шла сильная волна. Использование вооружения стало невозможным. Начальник полуфлотилии принужден был отказаться от своего плана и направился к Удсире (на норвежском берегу), чтобы проверить счисление и настигнуть в этом районе конвой, который по полученным сообщениям вышел из Драммена. В 7 ч. открылся Удсире. Ввиду того, что барометр перестал падать, а волнение как будто начало успокаиваться, вновь легли на курс [459] N. Но уже в 11 ч. вторично пришлось отказаться от намерения следовать этим курсом, так как из-за волнения скорость хода не могла быть больше 9 узлов. Миноносцы снова повернули на S с намерением держаться в течение дня вне видимости с суши, а ночью приблизиться к берегу, чтобы разыскать там какие-нибудь пароходы. В первой половине дня у одного из миноносцев потек холодильник. Начальник полуфлотилии предпочел этот миноносец оставить при себе и тем сократить скорость хода остальных миноносцев до 25 узлов, а не отсылать его в одиночку при таком большом расстоянии от базы.

В 12 ч. 30 мин., при следовании миноносцев на S, впереди показался конвой в составе шести пароходов, шедший курсом Ost из Лервика в Норвегию и охранявшийся двумя эскадренными миноносцами и четырьмя траулерами (схема 33).

Эскадренный миноносец «Партридж», державшийся впереди и слева от конвоя, направился навстречу нашей полуфлотилии; в 13 ч. по нему был открыт огонь. Державшийся справа от конвоя эскадренный миноносец («Пелью») полным ходом вышел вперед, и «Партридж» присоединился к нему. Английские миноносцы предоставили конвой с четырьмя траулерами его собственной участи, имея, конечно, правильное намерение отвлечь наши миноносцы от конвоя и победить их в бою. Огонь английских эскадренных миноносцев был мало действенен. Бой велся на расстоянии 27 кабельтовых до тех пор, пока «Партридж» не остался на месте в результате попадания снаряда в главный паропровод. Он пытался еще защищаться с помощью торпедных аппаратов. Одна торпеда осталась висеть в аппарате, так как он был поврежден попаданием снаряда, а вторая торпеда, выпущенная с близкого расстояния, попала в наш миноносец V-100 (на миноносце ясно ощущалось сотрясение от удара торпеды), но не взорвалась. В то время как три наших миноносца вступили в бой с обоими эскадренными миноносцами, четвертому миноносцу (скорость хода которого упала до 25 узлов) было поручено уничтожение [460] конвоя. Эскадренному миноносцу «Пелью», который преследовался флагманским миноносцем нашей полуфлотилии, удалось, при его превосходстве в скорости, скрыться в дождевом шквале и уйти по направлению к берегу. С потопленного «Партриджа» и с траулеров, которые также были потоплены, было взято в плен 5 офицеров и 48 матросов; кроме того, были взяты в плен 23 частных лица. Наши потери ограничились тремя ранеными. Конвой состоял из одного английского, одного датского, двух шведских и двух норвежских торговых пароходов. Экипаж датского парохода отказался перейти к нам на борт, и его примеру частично последовали экипажи других пароходов; тогда все пароходы были пущены ко дну. Все происшествие продолжалось ? часа. Больших трудов стоило извлечь из воды англичан, спасшихся на плотах, которые несло по крутым волнам.

Полуфлотилия возвратилась через Скаген в Киль; по сообщенному ей прогнозу погоды, в Северном море ожидался штормовой ветер[152]. Это повторное нарушение торгового движения доказало недостаточность охраны, которую англичане придавали конвою, и достигло намеченной цели, связав в этом направлении еще более мощные силы.

Разведка, произведенная подводной лодкой, показала, что для охраны были привлечены также американские корабли, которые можно было опознать по их решетчатым мачтам. Этим подтвердилось полученное еще и из другого источника сведение о поддержке, оказываемой на театре военных действий в Северном море англичанам американским флотом. Теперь оставалась лишь слабая надежда на то, что нашим легким силам удастся и впредь уничтожать конвой, поэтому стало необходимым привлекать более мощные силы. Это и привело к операции флота, имевшей место в апреле 1918 г. [462]

1. Набег II флотилии миноносцев

В феврале 1918 г. II флотилии была поставлена новая задача, с которой она отлично справилась. От Фландрского флотского корпуса поступила просьба — уничтожить новую световую преграду, установленную англичанами на пути из Дувра в Кале. Противник в течение последних месяцев пытался сделать этот путь непроходимым для наших подводных лодок. По донесениям с подводных лодок сетевые заграждения были установлены между мысом Гри-Нэ и Фолькстоном и, далее на юге, между Булонью и Дэндженесом. Эти заграждения охранялись многочисленными судами, которые по ночам непрерывно светили прожекторами и фальшфейерами и создавали весьма действенную световую преграду. В силу этого проход для наших подводных лодок был чрезвычайно затруднен, и путь фактически стал почти непроходимым. Фландрские силы не были в состоянии самостоятельно нанести удар, с помощью которого можно было бы в достаточной мере нарушить установленный в Канале англо-французский барраж. Командование флотом избрало для этого мощные миноносцы II флотилии, которые для обеспечения внезапности должны были направиться в Канал прямо из Германской бухты.

В назначенный для выполнения операции срок II флотилия должна была в 17 ч. 30 мин. находиться на широте плавучего маяка Хаакс, откуда перейти соединенно к банке Сандети (у северного выхода из Канала). Здесь полуфлотилии должны были разделиться: 4-я, под командованием начальника флотилии, должна была напасть на заграждение, стоявшее к W от банки Варн, а 3-я — на заграждение к Ost от этой банки. По окончании атаки миноносцы должны были зайти в Зеебрюгге, пополнить там запасы горючего и в тот же вечер выйти обратно в Германскую бухту. [463]

С 7 по 13 февраля выполнению операции препятствовала плохая погода. Тем временем намеченный путь стал непригодным, так как он пересекал вновь поставленное английское минное поле. Требовалось избрать путь, проходивший вплотную вдоль фрисландских островов; при этом возникала опасность преждевременного обнаружения миноносцев в голландских водах, что привело бы к предупреждению англичан. С этой точки зрения пасмурная погода, удерживавшаяся в течение дня 13 февраля, благоприятствовала операции. II флотилия, не видя береговых навигационных знаков, с помощью лота сумела разыскать безопасный от мин проход у Тершелинга, но по прибытии на широту плавучего маяка Хаакс ей пришлось прервать операцию из-за тумана. При этих условиях невозможно было поддерживать большую скорость хода, необходимую для своевременного прибытия к месту атаки. В течение ночи флотилия стояла на якоре севернее Нордернея. На следующий день, 14 февраля, поход был возобновлен при очень ясной погоде. Чтобы не выдать своего намерения, начальник флотилии от Хельдера пошел на W и только когда флотилия была уже вне видимости с берега, повернул на S и с наступлением темноты прошел под голландским берегом до Шоувен-банки. У Хук-ван-Голланд один миноносец из-за повреждения холодильника пришлось вернуть в Германскую бухту. В 0 ч. 30 мин. 15-го обе флотилии по плану разделились в районе к NO от банки Сандети. Группа, которую вел начальник флотилии, должна была, пройдя под английским берегом, обойти первое (северное) заграждение, с тем чтобы атаковать южный барраж, предполагавшийся у Денженес, а на обратном пути — уничтожить заграждение, тянувшееся от банки Варн до Фолькстона. Последнее заграждение, являвшееся световой преградой, было усмотрено уже с большого расстояния. При подходе к заграждению оказалось, что оно было образовано из многочисленных судов, стоявших на якорях или на бочках поперек фарватера в широкой полосе, уступами. Эти суда частью [464] освещали фарватер прожекторами и примерно через каждые ? часа бросали за борт магниевые патроны, которые плыли по течению и на несколько минут освещали окружающий район на расстоянии до 2–3 миль. Вокруг них бродили многочисленные затемненные суда, вооруженные траулеры, истребители подводных лодок и моторные катера; готовые немедленно броситься на появившуюся подводную лодку.

Прожектор, установленный, по-видимому, на берегу между Дувром и Фолькстоном, образовывал у северо-западного конца заграждения надежную световую преграду, направленную поперек Канала. При этих условиях обойти первое заграждение было невозможно, и начальник флотилии решил напасть на него теперь же. Прежде всего он направился к большому судну, стоявшему примерно посередине заграждения и светившему особенно ярким вращающимся прожектором, подошел к нему на 300 м и очень быстро потопил его артиллерийским огнем и торпедой. Это был либо устаревший крейсер, либо специальный корабль типа «Эребис». После этого группа направилась на NW, а затем, уменьшив ход, прошла вдоль заграждения средним курсом SO. В короткое время артиллерийским огнем на близком расстоянии было потоплено тринадцать сторожевых судов, в том числе один истребитель подводных лодок (№ 1113), затем один малый миноносец и два моторных катера, один из которых произвел торпедную атаку.

Атака явилась полной неожиданностью для противника. На многих судах гудели сирены, очевидно, считая, что эти суда по ошибке были атакованы собственными кораблями. То обстоятельство, что все прожекторы были закрыты долгое время спустя после начала операции, объясняется, очевидно, тем, что управление всей преградой велось с уничтоженного в самом начале большого судна. Возможно также, что на сторожевых кораблях привыкли к стрельбе, связанной с частыми схватками с подводными лодками. [465]

От попытки взять пленных пришлось отказаться, так как приставать к тонущим судам, частью стоявшим на бочках, на сильном течении и при наличии стлавшегося по воде дыма оказалось небезопасным для собственных кораблей. Весь эпизод продолжался примерно с 1 ч. до 30 мин. до 2 ч. 30 мин. Из-за недостатка времени нападение на преграду, которая предполагалась далее к югу и в стороне которой не было видно никаких прожекторов, было отменено, и группа повернула обратно.

Тем временем 3-я полуфлотилия направилась к южному заграждению, держа курс на мыс Гри-Нэ. Еще у одного миноносца потекли трубки в холодильнике, но начальник полуфлотилии теперь уже не мог отпустить миноносец, и остальным пришлось равняться по поврежденному кораблю. Уже на широте Кале группа встретила стоявшее близко к берегу сторожевое судно — большой вооруженный траулер, и артиллерийским огнем потопила его. Затем на курсе W было встречено несколько судов, светивших прожекторами и магнием. И в этой части заграждения на сторожевых судах поняли, что перед ними находится неприятель, только тогда, когда было уже поздно уходить на W. 3-я полуфлотилия миноносцев уничтожила в общей сложности двенадцать вооруженных сторожевых судов и два моторных катера[153].

В 2 ч. 40 мин. флотилия пошла в обратный путь. В 3 ч. 30 мин. впереди показались гакабортные огни шести английских эскадренных миноносцев. Ввиду невыгодного положения относительно неприятеля и ограниченной скорости хода у одного миноносца, начальник полуфлотилии, располагая всего двумя вполне боеспособными миноносцами, счел необходимым [466] уклониться от боя. Он не ответил на опознавательный сигнал противника и отвернул. Противник лег было в кильватер нашей полуфлотилии, но после изменения курса нашими миноносцами скрылся из виду. На пути к Зеебрюгге миноносец G-102, в расстоянии около 12 миль от входа в гавань, наскочил на мину. Два отделения его заполнились водой, но миноносец собственными силами дошел до гавани. При взрыве мины три человека были убиты. Это была единственная потеря, понесенная флотилией во время операции. Пополнив в Зеебрюгге запасы горючего, флотилия вечером того дня вышла в обратный путь и закончила его без всяких приключений. Произведя во Фландрии кратковременный ремонт, через несколько дней возвратился и поврежденный миноносец. Успех флотилии был достигнут благодаря внезапности этой операции. Помимо непосредственного вреда, причиненного противнику потоплением большого количества сторожевых судов, было достигнуто нарушение преграды, установленной в проходе между Дувром и Кале. Этот проход вновь стал доступным для наших подводных лодок. Разведка, произведенная миноносцами Фландрского флотского корпуса на следующий день после этой операции, показала, что сторожевое охранение полностью было снято.

При управлении миноносцами командиры должны были проявлять большое искусство, так как вспышки орудийных выстрелов и особенно дым, распространявшийся магниевыми огнями и стлавшийся по воде, сильно затрудняли ориентировку. Отличные способности проявили комендоры при обстреле моторных катеров, опознать которые, при их необыкновенной быстроходности, можно было только в последний момент; тем не менее, катера уничтожались с первого выстрела. Весьма кстати для исхода операции был заход миноносцев в Зеебрюгге. В противном случае, при долгом возвращении, которое должно было бы происходить при дневном свете, английские морские силы могли бы попытаться отрезать наши миноносцы. [467]

2. Операция флота у норвежского берега

После возвращения с востока кораблей отряда особого назначения, участвовавших в захвате Балтийских островов, потребовалось несколько недель для исправления полученных ими повреждений. В последующие зимние месяцы не произошло никаких изменений в образе действий флота, по-прежнему считавшего своей главной обязанностью обеспечение подводной войны.

Весной 1918 г. началось наступление нашей армии на западе. Канал должен был стать фокусом, в котором сходились все интересы англичан. От агентов, воздушной разведкой, предпринимавшейся из Фландрии, и наблюдением за неприятельской радиотелеграфной связью было установлено, что неприятель значительно подкрепил там свои силы. В Канал были переведены тяжелые корабли, и для усиления личного состава легких сил Канала предположено было использовать части команд Гранд-Флита. С другой стороны, после успешных нападений «Бруммера», «Бремзе» и II флотилии миноносцев, неприятель укрепил конвойное сообщение между Англией и Норвегией. Наши подводные лодки установили, что пароходы соединялись в крупные караваны, следовавшие под сильной охраной больших боевых кораблей, крейсеров и эскадренных миноносцев. Удачное нападение на подобный конвой наряду с получением добычи, в виде грузового тоннажа, сулило также и военный успех, который должен был произвести сильное впечатление и тем облегчить деятельность подводных лодок, оперировавших в Канале и вокруг Англии. Подобный успех побудил бы англичан собрать в северной части Северного моря еще более крупные боевые силы. Бесполезно было приближаться к такому конвою только с легкими силами, для линейных же крейсеров по всем данным имелись все шансы на успех, поскольку эскадры линейных кораблей обеспечивали им необходимую поддержку. [468]

По имевшимся сведениям конвои имели обыкновение выходить в начале или в середине недели. Поэтому для нападения была избрана среда 24 апреля. Необходимым предварительным условием для достижения успеха являлось сохранение намечавшейся операции в тайне. Подчиненным мне начальникам соединений было вменено в обязанность всемерно избегать радиотелеграфирования в течение всей операции, которая мимо Скагеррака должна была быть доведена до норвежского берега. Все наличные силы под предлогом предстоявших боевых и тактических упражнений вечером 22-го были собраны в Гельголандской бухте, на рейде Шиллиг. Только здесь командующие эскадрами и начальники соединений были ознакомлены с целью похода и с боевыми приказами. Командующий боевыми разведывательными силами вице-адмирал Хиппер с линейными крейсерами, легкими крейсерами II разведывательной группы и II флотилией миноносцев должен был напасть на конвой, а остальным боевым силам надлежало занять исходное положение, обеспечивавшее своевременное оказание крейсерам поддержки. Все остальные флотилии миноносцев оставались при главных силах. V флотилия миноносцев, имевшая ограниченный радиус действия, не могла участвовать в походе с флотом; ей было поручено руководство работами и охрана тральщиков, которые несли службу по проводке через минные поля к SW и W от Хорнс-рифа.

Для обеспечения операции проводки через минные поля, в расстоянии около 70 миль к W от Хорнс-рифа, было поставлено минное заграждение по направлению N — S. Таким образом район моря, расположенный между этим оборонительным заграждением и Хорнс-рифом, являлся исходным пунктом операции. Подводные лодки, вышедшие за последние дни в море, получили приказ перейти к Ферт-оф-Форт, использовать там все случаи для атаки и доносить обо всех замеченных военных кораблях и конвоях. [469]

23-го в 6 ч. соединения вышли в море (схема 34). Впереди шел вице-адмирал Хиппер с I и II разведывательными группами и 2-й начальник миноносцев со II флотилией, а за ними последовали главные силы: IV разведывательная группа, III эскадра, флагманский корабль командующего флотом, 1-й начальник миноносцев, I эскадра, IV эскадра и состоявшие при главных силах I, IV, VII и IX флотилии миноносцев. Вскоре после выхода флота из Яде нашел густой туман. Вплоть до Листа путь был свободен, а далее на протяжении около 80 миль он проходил через неприятельские минные поля, через которые требовались проводка за тралами и известная видимость не менее 2 миль. Вначале удавалось идти 14-узловым ходом, но когда в 11 ч. 30 мин. флот подошел ко входу в загражденный район и видимость сократилась до 100 м, пришлось стать на якорь. Полчаса спустя прояснилось, видимость увеличилась до 3–4 миль и поход мог быть продолжен. Проводка через минные поля протекала без задержки. С наступлением темноты достигли границы загражденного района, и соединения тральщиков могли быть отпущены. Видимость, которая все еще не улучшилась, до сих пор была нам только полезной. По всей вероятности, она помогла нам прорезать дозорную линию, образованную неприятельскими подводными лодками, если только эта линия вообще была ими занята[154]. [470]

В течение ночи заметно прояснило, и начинающийся день принес светлую, ясную погоду. В 8 ч. с «Мольтке» на имя командующего флотом пришло следующее донесение: «Тяжелая авария, скорость 4 узла, место примерно в 40 милях на WSW от Ставангера». Тотчас самым полным ходом пошли к месту аварии: «Страсбург» был выслан к «Мольтке», а линейному кораблю «Ольденбург» было приказано приготовиться взять крейсер на буксир. В 10 ч. 40 мин. показался «Мольтке»; вскоре после этого на NW появились также шедшие на соединение обе разведывательные группы[155]. Начальник разведывательных сил в 6 ч. приказал «Мольтке» отделиться и идти на соединение к главным силам; в это время корабль мог развивать 13-узловой ход. Радио с донесением о том, что корабль может идти лишь 4-узловым ходом, на кораблях вице-адмирала Хиппера принято не было. Когда же около 9 ч. пришло донесение о том, что машины крейсера вышли из действия, а на флагманском корабле командующего флотом это донесение не было принято (что было, однако, основано на ошибке), то вице-адмирал Хиппер сам решил идти на помощь. От посылки донесения главным силам он воздержался, руководствуясь распоряжением об ограничении радиотелеграфных переговоров. Это было тем более правильно, что в момент поворота он находился уже на северной части пути, по которому [471] ходили конвои, однако, несмотря на необыкновенно ясную погоду, ничего еще видно не было. При возобновлении же операции конвой, который должен был находиться на пути к этому району, не мог избежать встречи с крейсерами. Ввиду того, что «Мольтке» был уже принят главными силами, Хиппер получил приказание возобновить поход на N. Он искал конвой вплоть до параллели 60° N, но и пределах видимости ничего не оказалось[156].

Около 11 ч. 45 мин. «Мольтке» был взят на буксир «Ольденбургом». Маневр был выполнен в кратчайший срок. Главные силы вместе с буксируемым кораблем направились в базу: скорость хода составляла 10 узлов. Перед нами было два пути: один вел через Каттегат, а другой — непосредственно в Германскую бухту. Можно было полагать, что на первом пути флоту удастся избежать встречи с английским флотом, у которого было достаточно времени, чтобы подойти к нам, так как главные силы, чтобы не подставить «Мольтке» под удар, подвигались вперед с незначительной скоростью. Но поход через Каттегат был связан с необходимостью совершить длинный окольный путь. Проход Бельтом для поврежденного корабля был затруднителен, и для прикрытия буксировки всем морским силам пришлось бы возвращаться через Малый Бельт. Это было нежелательно по двум причинам: во-первых, из-за [472] датчан, а во-вторых, это побудило бы англичан заградить минами Каттегат. Последнее прежде всего могло быть чрезвычайно неприятным для наших подводных лодок. Я решил все же возвращаться в Германскую бухту через Северное море, несмотря на то, что здесь мы рисковали встретиться с превосходными неприятельскими силами.

Между тем на «Мольтке» произошло следующее: правый внутренний винт слетел (корабль имел четыре гребных вала), и турбина стала вращаться с бешеной скоростью; прежде чем подействовал стопорный клапан, он разлетелся на части. Части маховика от этого клапана пробили выводную трубу охлаждающей воды холодильника вспомогательных механизмов, несколько паропроводных труб и палубу над главным распределительным пунктом. Вода из холодильника тотчас залила среднюю машину и главный распределительный пункт и в большом количестве устремилась в боковые машинные отделения. Во всех котлах появилась соль, вследствие чего все механизмы постепенно выходили из действия. По оригинальному стечению обстоятельств незначительная сама по себе авария судового винта привела к полной потере способности передвижения большого корабля. Корабль принял уже 2000 тонн воды, пока водолазу не удалось наконец закрыть клапан забортной воды и перепускные клапаны вспомогательного холодильника. Во второй половине дня левые машины были уже приведены в состояние, позволявшее идти средним ходом, но не было еще полной уверенности в их безотказном действии. Пришлось буксировать корабль вплоть до Германской бухты; скорость буксирования не превышала 11 миль в час, поэтому флот смог подойти к поясу минных заграждений (к W от Хорнс-рифа) лишь на следующий день с рассветом.

Полученное в 14 ч. (24-го. — Прим. ред.) извещение Адмирал-штаба о времени прибытия и выхода конвоев показало, что нам не посчастливилось в выборе дня для нападения. [474]

Конвой, шедший, из Англии в Норвегию, по-видимому, уже 23-го пересек Северное море[157].