Генштаб

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Генштаб

В Генштабе, куда я попал, меня больше всего поразила не электронная карта с макетами кораблей, атомных подводных лодок, боевых самолетов и прочей военной техники, а огромный глобус.

– Это не тот ли глобус Сталина, о котором писал Жуков в своих мемуарах? – вырвалось у меня. Оказалось, не тот. Того уже нет.

Особое внимание в Генштабе уделялось тогда вооруженным силам США.

В Генштабе хорошо знали свое дело, постоянно отслеживали и владели нужной информацией.

Однако российско-американские отношения после 1991 года развивались настолько динамично, что даже вчерашние данные устаревали на глазах. Добытые ГРУ документы годичной давности уже не представляли интереса. Документы 2-3-летней давности и вовсе можно было списывать в архив.

Стремительно менялись наши представления о главном противнике. Прогнозировать на перспективу стало даже некорректным. Бывший главный противник еще вчера был оппонентом, а сегодня, по мнению Шеварднадзе, стал нашим союзником!

Все это потребовало от военных России гибкости, смелости и самостоятельности в оценке новых реальностей.

Английский разведчик Макленнан, автор известной книги «Английская разведка в годы Второй мировой войны», утверждал, что политики склонны преувеличивать, фетишизировать значение проводимых ими переговоров, заключенных договоров и соглашений. И действительно, редко какое из них приводило к реальному предотвращению войны или снижению опасности.

По мнению современного высокопоставленного американского генерала Дэвида Мида, заместителя директора управления Джи-5 (G-5), высшее военное командование США «скептически относится» к деятельности своих политических руководителей. Оно лишь принимает на веру установки политиков, и делает все необходимое, чтобы военные не теряли бдительности, осмотрительности и всегда помнили: именно на них возложена особая ответственность перед нацией и государством за обороноспособность США.

– Армия вечна, а политики временны, – говорил генерал, словно перефразируя слова нашего Брусилова.

По словам генерала Дэвида Мида, «если даже США и Россия начнут брататься и их отношения станут исключительно теплыми, американские военные на всякий случай будут резервировать мощную военную машину».

Диапазон «всяких случаев» известен – «советская военная угроза» и другие. На самом же деле с 1945 года мы только и делали, что «догоняли Америку» – для баланса, для паритета. В отдельные годы вырывались вперед по количественным показателям, но не по качественным.

Теперь вместо «советской угрозы» они выдумали притчу о «нестабильности в СНГ и озабоченности судьбой ядерного оружия». Американские политики стали лихорадочно запугивать налогоплательщика-обывателя, лишь только в конгрессе США был поставлен вопрос о ратификации договора CНВ-I. По их прогнозам, уже в 1994 году в России должен был наступить диктаторский режим. Вот, мол, почему американской стороне нужно чрезвычайно осторожно относиться к сокращению и ограничению вооружений!

А что же мы? 16 февраля 1992 года министр иностранных дел Шеварднадзе в газете «Санди Таймс» начал запугивать иностранных граждан «угрозой очередной военной диктатуры в Советском Союзе». Он и нас умышленно пугал диктатурой, приучая к мысли, что лучше разгром СССР, его армии и других силовых структур.

Страна была втянута в предательский пацифизм. Под прикрытием мифа о всепланетном мире, о наступившем партнерстве государств рушилась оборонная мощь страны.

США от статического противостояния переходят к стратегии «динамического противостояния во всех регионах мира». Всем понятно, что «круговая оборона» НАТО всего лишь ширма, прикрывающая суть новой доктрины: главным потенциальным противником для США и НАТО была и остается Россия.

И на Лубянке, и в Генштабе кремлевские иллюзии никогда не воспринимались всерьез…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.