Страшное обвинение

Страшное обвинение

По свидетельству Светланы Аллилуевой, ее брата Василия тоже вызвали второго марта на Ближнюю дачу. Он тоже сидел несколько часов в том большом зале, полном народа, но был, как обычно в последнее время, пьян и скоро ушел. В служебном доме он еще пил, шумел, разносил врачей, кричал, что «отца убили», «убивают», пока не уехал наконец к себе.

Он был слушателем академии Генштаба, куда его заставил поступить отец, возмущавшийся его невежеством. Но он не учился. Он уже не мог, это был совсем больной человек — алкоголик.

Он сидел на даче и пил. Ему не надо было много пить. Выпив глоток водки, он валился на диван и засыпал. В таком состоянии он находился все время. Смерть отца потрясла его. Он был в ужасе. Он был уверен, что отца «отравили», «убили», он видел, что рушится мир, без которого ему существовать будет невозможно.

В дни похорон он был в ужасном состоянии и вел себя соответственно: на всех бросался с упреками, обвинял правительство, врачей, всех, кого возможно, что не так лечили, не так хоронили… Он утратил представление о реальном мире, о своем месте, он ощущал себя наследным принцем.

От изложенной Светланой Аллилуевой трактовки поведения Василия в первые часы, когда он узнал о болезни отца, мало чем отличается картина, нарисованная известным историком Дмитрием Волкогоновым: «Несколько раз в зале появлялся сын Сталина Василий, выкрикивавший пьяным голосом одну и ту же фразу:

— Сволочи, загубили отца.

Хрущев подходит, обнимает нетрезвого генерала за плечи, уводит в соседнюю комнату. Постепенно однообразные выкрики замолкают».

Что же произошло на Ближней даче 28 февраля 1953 года? Это одна из нераскрытых до сих пор тайн ХХ века. Попытаемся приподнять над ней завесу секретности.