МАНИЛА, 25 ИЮЛЯ 1965 ГОДА
МАНИЛА, 25 ИЮЛЯ 1965 ГОДА
Зов «назад к природе» встречает в таких путешествиях два мощных препятствия. Сначала нужно преодолеть не только огромные гавани, но и обширные пригороды. А туземные водители мыслят в другой системе ценностей. Вследствие этого можешь быть абсолютно уверен, что попадешь в гостиницу-люкс. Если ты выражаешь желание поплавать, то тебя отвезут не на берег моря, а в swimming-pool[114] какого-нибудь шикарного клуба. Трудности перевода довершают дело. В итоге адепты смиряются и довольствуюся предложенным:
«Злой дух какой-то вел тебя кругами,
Хотя окрест лежит зеленый, славный луг».
Так размышлял я, когда сегодня утром мы проехали по рисовым полям и густым лесам, так и не решившись сделать хоть шаг пешком. При этом я второй раз восхитился китайской невозмутимостью. Альфонсо был не таким чистокровным, как Питер, но таким же вежливым и совершенно не теряющим уверенности. Раз, наверное, тридцать я пробовал остановить его в том месте, которое мне понравилось, — он либо просто катил дальше, либо тормозил где-нибудь по своему выбору, и всегда там, где мне не нравилось. При этом у него была шкала категорических обоснований:
«No good».
«No recommended».
«Danger».
«Impossible».[115]
Это повторялось, и его упорство представлялось мне эластичным сопротивлением сильной пружины; при этом всегда сохранялась вежливость.
Ну, хорошо, мне пришлось смириться. И без того было на что посмотреть — например, на рисовые поля широкой равнины. По ним вброд ходили мужчины и женщины, легко одетые и в похожих на зонт шляпах. Одни боронили, другие пахали, третьи быстрыми, порывистыми движениями сажали растения. Одновременность этих работ объяснялась тем, что выращивались сорта, которые созревают в разное время.
При этом водяной буйвол является незаменимым спутником человека, в болотах он чувствует себя как дома. Если удалить его от воды, он погибнет. В Египте животные казались мне более сильными и неуклюжими, или там они не находились непосредственно в своей стихии, как здесь на рисовых полях. Несколько раз я видел, как хозяин обливал своего буйвола водой, а потом как животное служило ему для верховой езды без узды, наконец, видел детей, которые животом вниз укладывались спать у буйвола на спине.
Это полезное существо красиво в каждой позе, в каждом движении — особенно когда оно с вытянутой вперед шеей слегка откидывает голову, и лунный серп рогов ложится ему на спину. Так он отдыхает в воде и в болоте. Исконная сила великого символа связывается с многотысячелетней культурой. Еще Лао-Цзы уезжал на запад на черном буйволе.
Задолго до него, задолго даже до Гесиода, крестьянин пахал, сеял и пожинал здесь одним и тем же способом, способом, который вскоре исчезнет перед натиском нового мирового стиля. Рис — это хлеб. Водяной буйвол как бы содержит в миниатюре всю картину: куда ни глянь, всюду приятные глазу островки зелени. Как после всемирного потопа, кажется, земля снова покрывается растительностью; ил полон силы брожения. На этой почве могут произрастать стихи. А европеец ко всему прочему еще и вспоминает свое раннее детство, первые книжки с картинками и фигурки на банках с китайским чаем.
Банановые рощи, посадки кокосовых пальм и других деревьев, плантации, которые вокруг деревень становились светлее и вдоль реки граничили с густым лесом. Кусты цитрусовых. С тонких прутов зелеными шарами свешивались плоды. Вокруг стволов плотной бахромой созревала папайя.
* * *
За всем этим я чуть было не позабыл о бамбуковом органе монастырской церкви Лас-Пиньас, возле которой мы сделали остановку. Но мы подгадали удачно; на знаменитом инструменте, похожем на собрание пастушьих свирелей, как раз играла изящная, одетая в белое монахиня, с плеч которой ниспадало черное одеяние. Звучание было чистым и полным, это, видимо, объяснялось тем, что бамбук можно сильно высверливать. Так преимущества дерева соединяются с преимуществами металла. Стержни требуют тщательной подготовки, в том числе долгого выдерживания в горячем песке. Землетрясения неоднократно ломали инструмент.
Я зашел с обратной стороны органа и смотрел за игрой поднимающихся и опускающихся клапанов. Старая мысль: в мире глухонемых нельзя было б услышать хорал, но можно было наблюдать эту механику. Остроумные головы могли бы сделать из этого разные выводы. Они могли бы, хотя у них отсутствует слух, напасть на след звуковых волн и извлечь из своего знания пользу, даже наслаждение.
Опасная мысль, поскольку она ведет в абстрактный мир наших измерительных искусств и кодировок. Здесь следует проводить различия; святой Франциск мог бы проповедовать и глухонемым, так, как он делал это рыбам. Он улыбается и двигает рукой; розовый куст начинает цвести. Но людей сегодняшних, даже если они могут слышать и видеть, проповедь не затрагивает.
При случае выкручиваются, ссылаясь на Рембо, Бодлера, Ангелуса Силезиуса, на чудо мангового дерева. Говорят, что умирающие слушают не неземную мелодию, а вслушиваются в неслышимое.
* * *
Когда б не знал, что они действуют по поручению, был бы убежден в близком и желательном конце. А так воспринимаешь это как смену декораций. Опустошение мира до самых дальних уголков очевидно.
* * *
Нашей целью было Таал-Лэйк, озеро, образовавшееся в жерле огромного вулкана. Как остров в нежнейшей зелени из него поднимается купол. Памятник извержения 1911 года, которое уничтожило четыре деревни. Разумеется, здесь тоже уже близки к осуществлению проекта связать озеро канатной дорогой с большим, уже построенным отелем.
После того как мы с самого края обрыва долго рассматривали кратер, начался дождь, и мы отправились обедать, с нами я пригласил и китайца, хотя он того не заслуживал. Мороженое подавалось в половинках кокосовых орехов, в чаше которых молоко как раз образовывало нежную пленку. Меня все снова и снова удивляет остроумное устройство этого плода, когда я вижу его в поперечном разрезе. Твердая, как камень, кожура с крепкими запорами, кажется, рассчитана на длительное хранение, даже в морских переходах; плотная мякоть плода — провиант, толстый волокнистый покров служит плавательным поясом. Таким образом, они созданы для пересечения огромных морских пространств, для заселения архипелагов и одиноких атоллов или даже вулканов, которые появляются в Тихом океане.
* * *
Уже запоздно у мистера Харта и его супруги-китаянки в одном из элегантных кварталов, которые, как я обратил внимание, охраняются вооруженными постами. Безопасность вообще играет большую роль; так во всем городе окна и двери защищены крепкими решетками. При том строительном буме, который бушует здесь не меньше чем всюду, вывоз мусора, очевидно, разладился, или бастуют водители; во всяком случае, вдоль улиц тянулись горы отбросов. Поэтому нет недостатка и в крысах; я видел, как они шмыгали в луче фар.
Мы принесли с собой коробку шоколадных конфет для двенадцатилетней дочери Кэнди. Она еще делала домашнее задание, ребенок в очках, и появилась лишь на минутку. Очки — символ интеллектуальности; редко когда студенты и студентки их не носят. Они кишат кругом на улицах и площадях, не в форме, однако все одинаково одетые в белую рубашку и темно-серые брюки, девушки точно в таких же блузках и юбках. Позавчера я остановился перед одним из входов в университет, тоже хорошо охраняемым. Получил представление об астеническом типе филиппинца и его вариантах. Гипертрофированный рост интеллектуалов выглядит здесь особенно тревожным. Перспективы на получение должности неблагоприятны.
А вот недостатка в handicraft[116] еще нет, ибо за то время, пока мы вместе сидели за аперитивом, периодически появлялись три одетых в синее полотно служанки и предлагали лакомства. На кухне между тем тоже, должно быть, что-то готовилось; через два часа нас провели к столу, богато уставленному закусками.
Хозяйка дома была так любезна, что перевела мне китайскую надпись, изображенную на стенном панно, или, скорее, передала ее содержание. В этой надписи мне особенно понравился иероглиф, означающий «середину».
Мистер Харт является представителем пароходной компании, его нам порекомендовал Вернер Трабер. Он интересуется историей, специализируется на Первой мировой войне и, как шахматист каждый ход классической партии, знает развертывание армий к битве на Марне. Он говорит низким голосом, и мы не раз за вечер услышали «World War One».
В числе гостей был полковник Смит, американский военный атташе. Карьера этих офицеров напоминает карьеру римских легионеров императорской эпохи, которым приходилось нести службу то в Германии, то в Сирии или Северной Африке. Прозвучали Гейдельберг, Формоза, Чикаго и другие места. Полковник более трех лет пробыл в Маниле в японском плену — на день выдавалась горсть риса, и на этом баста; в таких условиях умерли бы с голоду, когда бы во время работ на болотах основательно не подкрепляли себя травами и вредными насекомыми.
Везде, где бы ты ни встречался с людьми сегодня, создается впечатление, что авантюрных биографий не только прибавилось, но они стали правилом. Тут человек моего поколения находил больше, чем ожидал и мог переварить; его жажда деятельности утолялась сверх меры.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.