1 июня – Евгений МАТВЕЕВ

1 июня – Евгений МАТВЕЕВ

Это был истинно народный артист в высшем понимании этого слова. За долгие годы своей работы в кинематографе он переиграл множество ролей, среди которых были рабочие, крестьяне, военные, князья, цыгане и даже один будущий генеральный секретарь, однако за каждым из этих героев стояло народное начало. Между тем, совмещая актерство с режиссурой, этот мастер и здесь не изменял своим принципам: снимал истинно народное кино, нравившееся миллионам. И даже в трудные годы, когда некогда великая страна распалась и переживала смутные времена, этот художник снимал кино, которое помогало людям выжить и не потерять последние остатки надежды.

Евгений Матвеев родился 8 марта 1922 года в селе Новоукраинка Скадовского района Херсонской области. Его отец – Семен Калинович – в Гражданскую войну воевал на стороне красных, тогда его и занесло на Таврию. Там он и познакомился с матерью нашего героя – украинкой Надеждой Федоровной Коваленко. Однако сразу же после рождения сына отец бросил семью и уехал. Молодая женщина с ребенком на руках вернулась в родную деревню Чалбасы (ныне Виноградово), где жил ее отец. Далее послушаем рассказ Е. Матвеева: «Богомольный мой дедушка не простил маму за ослушание. Шутка ли: вышла замуж без благословения, за коммуниста и без венчания. Проклятия, унижения, оскорбления сыпались на мать с избытком. Мама гордо и достойно сносила все это только на людях, а наедине со мной где-то в закутке, приговаривая: „Дитятко ты мое!“ – плакала.

Мне кажется, слезы матери запеклись в моей детской душонке навсегда… Меня самого все называли байстрюк – незаконнорожденный. Дети со мной не играли…

В степном селе не было ни театра, ни радио, ни кино… Однако среди детворы и даже среди тетей и дядей я прослыл «чудачком». Частенько по просьбе односельчан показывал, как колхозный бугай ходит, как теленок тычется в вымя матери, как петух гоняется за курицей, как…

Одним словом: чалбащан-то я потешал, а самому невыносимо хотелось петь жалобные песни. А песен я знал много, и почему-то все с грустинкой…

Работать я начал с девяти мальчишеских лет. Работа всякая была: возил пахарям из села в поле в бочке воду, ездил с грабкой по жнивью, подбирая разбросанные валки соломы, водил лошадей по борозде, собирал колоски и пр., пр., что было под силу и не под силу.

На заработанные деньги купил себе балалайку. И началось треньканье. Вскоре из беспорядочных «брынь-брынь-брынь» стала прослушиваться мелодия…»

Прожив в селе несколько лет, Матвеев вместе с матерью переехал в город Цюрупинск. В школе, в которой он учился, существовал детский драмкружок, не оказаться в котором юный Женя, естественно, не мог. После школы поступил в театральную студию, а затем устроился статистом на сцене Херсонского театра. Получал там зарплату в 90 рублей, часть из которых шла на оплату угла в проходной комнате, который наш герой снимал у некой тети Симы Абрамович. Никаким комфортом в том углу не пахло.

В 1940 году в их городе проездом оказался знаменитый актер Николай Черкасов. Посмотрев игру молодых актеров Херсонского театра, он отметил среди них несколько человек, в том числе и Матвеева. Посоветовал им ехать в Киев к Александру Довженко. Кто-то из молодых воспринял эти слова как дежурные, но только не Матвеев. Он собрал вещи и отправился в столицу Украины. Эта поездка увенчалась успехом: его приняли в киноактерскую школу при Киевской киностудии. Тогда же он сыграл свою первую эпизодическую роль. Однако вскоре началась война.

В июле 1941 года Матвеев стал курсантом 1-го Тюменского пехотного училища. После шести месяцев учебы он получил свою первую военную должность – командир взвода. Было ему в ту пору всего 19 лет. В феврале 1944 года всем курсантам училища, не доучившимся до «лейтенантов», присвоили звание «сержантов» и отправили на фронт. Но наш герой (тогда он уже был в звании старшего лейтенанта) остался в училище ожидать нового пополнения. Промаявшись в безделье неделю, он написал на имя начальника училища полковника Акимова заявление (второе по счету) с просьбой отправить его на фронт. Но начальник заявление «завернул». «Будет приказ Верховного, разрешающий курсовым офицерам участвовать в бою, – отпустим», – сказал он Матвееву. Однако без дела нашего героя тоже не оставил. Дал ему задание позаниматься с четырьмя десятками профнепригодников – так называли курсантов, которых в силу разных причин (болезни, безграмотность и т. д.) должны были отчислить из училища.

Занятия шли уже несколько дней, когда внезапно в училище нагрянула высокая инспекция из Москвы во главе с генералом. В первый же день они решили проверить боеготовность подчиненных старшего лейтенанта Матвеева. Курсантам надлежало уничтожить пулемет противника, расположенный у дальней сосны. Однако ни один из курсантов справиться с этой задачей так и не смог. Они все делали из рук вон плохо. Генерал буквально метал громы и молнии. В конце концов, повернувшись к начальнику училища, он приказал: «Командира взвода за брак фронту – под трибунал! Остальных офицеров понизить в звании на одну ступень!» И с тем отбыл в сторону Тюмени.

К счастью для Матвеева, полковник Акимов оказался справедливым офицером. Вину с Матвеева он сумел снять, и дело в трибунал не попало. Иначе на фронт будущий народный артист попал бы в составе штрафного батальона.

В 1946 году произошли изменения в личной жизни нашего героя – он влюбился в молоденькую студентку музыкального училища в Тюмени Лиду. По ее же словам: «Я первая Женю приметила. Он руководил самодеятельностью военного училища в Тюмени, где служил. И сам тоже в самодеятельности участвовал. Вся Тюмень ходила смотреть эти представления. Так что первый раз я его увидела на сцене. Он играл Гитлера…»

А вот что вспоминает об этом же сам Е. Матвеев: «Я, кстати, тоже Лиду увидел на сцене. В музыкальном училище был какой-то концерт, и Лида выступала. Она была божественна, у нее было божественное лирико-колоратурное сопрано. Меня прямо током ударило. Оказалось, что и ее… Потом я демобилизовался и пришел работать в Тюменский драматический театр, а Лида там же проходила стажировку. Но я боялся жениться. Только кончилась война. Надо было учиться. Кроме шинели, надеть было нечего. Но Лида каким-то своим бабьим чутьем, девчонкой еще, почувствовала: если мы с ней будем идти по жизни параллельно и каждый стремиться к своему финишу – семьи не будет. Она всегда относилась ко мне по-матерински, воспитывала меня и помогала… Поженились мы 1 апреля 1947 года. И сразу гордо отделились от родителей Лиды. Сняли комнату. Потом я привез туда свою маму…»

В 1948 году Матвеев вступил в ряды КПСС. Тогда же его внезапно пригласили в Новосибирск, в труппу знаменитого театра «Красный факел». Для начинающего актера это было большим успехом, однако руководство Тюменского театра нашего героя отпускать не собиралось. Уходить со скандалом Матвеев не хотел, поэтому, видимо, и не возражал. Кроме этого, от решительного шага его удерживала и материальная сторона: ведь в Новосибирске у них не было ни квартиры, ни продуктовых карточек. Короче, он колебался. И тогда в дело вмешалась его молодая жена. Взяв с собой восьмимесячную дочку Светлану, она одна отправилась в Новосибирск, сказав на прощание мужу: «Если хочешь с нами жить – приедешь тоже». И Матвеев, естественно, приехал.

В Новосибирске они прожили без малого четыре года. К концу этого срока Матвеев стал одним из ведущих актеров «Красного факела» и его актерская популярность среди местных зрителей была очень высока. Можно даже сказать, что люди ходили в театр «на Матвеева». Поэтому не случайно, что в 1952 году его пригласили работать в Москву, в Малый театр. И хотя предупредили, что квартиры пока дать не могут, придется жить в гостинице, Матвеевы вновь согласились сменить место жительства. Причем в столицу актер отправился без жены (она тогда как раз заканчивала учебу), а вместе с матерью и дочкой. Первое время жили в гостинице, а затем получили небольшую комнатку на «Соколе». Туда вскоре и приехала молодая жена Матвеева. Она устроилась на работу в хор Большого театра и проработала в нем около 25 лет.

Свою первую роль в кино Матвеев сыграл в 1954 году – в музыкальной комедии режиссера Андрея Фролова (это он в 1946 году снял «Первую перчатку») «Доброе утро» он сыграл Судьбинина. Фильм вызвал неплохую реакцию у публики – в прокате 1955 года он занял 6-е место, собрав более 30 млн. зрителей.

Успех этой картины заставил режиссеров наконец обратить внимание на немолодого уже актера (было ему тогда 33 года) Евгения Матвеева. В результате в следующем фильме ему предложили главную роль. Это была картина режиссера Михаила Шапиро «Искатели», в которой нашему герою досталась роль инженера Андрея Лобанова. Фильм вышел на экраны страны в 1956 году и был хорошо принят зрителями.

Однако настоящий успех к Матвееву пришел год спустя, когда на экраны страны вышел фильм режиссеров Льва Кулиджанова и Якова Сегеля «Дом, в котором я живу», в котором наш герой сыграл одну из главных ролей – Константина. На Всесоюзном кинофестивале в Москве в 1958 году картина взяла главный приз.

Были в творческой карьере Матвеева и роли отрицательного плана, правда, случались они крайне редко. Во-первых, в облике Матвеева не было отрицательной харизмы, во-вторых – он сам не слишком любил играть таких героев. Так, в 1958 году он сыграл командарма Сорокина в экранизации романа А. Толстого «Хождение по мукам» – фильм назывался «Восемнадцатый год».

Между тем на рубеже 50-х Матвеев сыграл одну из своих лучших положительных ролей – Макара Нагульнова в фильме Александра Иванова «Поднятая целина» по М. Шолохову. На эту роль претендовали около 30 разных актеров, но победу одержал именно Матвеев. Однако на съемках этого фильма актер едва не стал инвалидом. Сам он вспоминал об этом следующим образом:

«Снимали эпизод, когда исключенный из партии Нагульнов мчится на лошади по степи… Красный флажок резко опустился к земле. Несусь!.. Конь выбрасывал вперед ноги, словно вырывал их из себя навсегда… Пена из его рта вылетала пышными хлопьями… Храп, казалось, разносился на всю донскую округу…

Тело мое туго приклеилось к туловищу лошади – держался я всеми нужными и ненужными мышцами… А душа звенела, пела, куда-то вырывалась из груди – это упоение, это счастье!..

…И не доезжая десяти-пятнадцати метров до камеры, лошадь, неожиданно для всех и, главное, конечно, для меня, рванула в сторону… Я брякнулся на землю! А нога осталась в стремени… Взбешенный конь волочил своего горе-всадника еще с полусотни метров по пыльной земле…

Вся группа и участники массовых сцен с охами и ахами окружили меня. Я бодренько вскочил, преодолевая жгучий стыд за себя, неумеху, но, стряхивая пыль с одежды, промямлил что-то вроде: «Нормально!.. Все нормально!!!»

Все облегченно вздохнули: «Ну и слава богу». Усадили меня на раскладной (режиссерский, во какая честь!) стул и стали галдеть – гадать, как такое «грехопадение» могло случиться…

Наконец съемка возобновилась. Я рывком поднялся с кресла… и как подкошенный рухнул на серую от пыли траву… Почувствовал дикую боль в спине, и нога, словно чужая, не слушалась меня. Кое-как уложили меня на солому, стали снимать сапоги… Боль… Разрезали голенище… Разрезали штанину галифе. Нога – колода…

В районной больнице сказали, что у них нет электрического света, а при керосиновых лампах операцию делать они не берутся. И попав в московский ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии) в руки (все-таки я везучий) знаменитого хирурга, в прошлом знаменитой спортсменки Зои Сергеевны Мироновой, которая многих балетных артистов, футболистов, мотоциклистов вернула в строй, я избавился от двух порванных менисков на левой коленке…»

Фильм «Поднятая целина» вышел на экраны страны в 1960 году и занял в прокате 9-е место (30,2 млн. зрителей). Однако в том же году в прокат вышел еще один фильм с участием нашего героя, который занял 2-е место (34,1 млн. зрителей). Речь идет о картине «Воскресение» (1-я серия) по роману Л. Толстого, который снял режиссер Михаил Швейцер. Матвееву в нем досталась главная роль – князь Нехлюдов. Для многих этот выбор режиссера был странным – после темпераментного, взрывного Нагульнова актеру предстояло сыграть углубленного в себя Нехлюдова. Актер Михаил Царев, отпуская нашего героя из Малого театра на съемки картины, откровенно удивлялся: «Отчаянный вы, Евгений Семенович… На этой роли еще ни один актер не срывал лавры… Катюша Маслова, выражаясь балетным языком, будет вертеть тридцать два фуэте, а вам достанется только поддерживать ее за талию…» Были и еще более откровенные отзывы недоброжелателей, которые заявляли: «Швейцер с ума сошел. На кирзовый сапог (имелся в виду все тот же Нагульнов) собирается надеть замшевые гамаши».

Однако ни режиссер, ни сам актер не испугались своего решения делать совместно картину. Матвеев еще задолго до съемок стал готовиться к роли, посещал Ясную Поляну, Хамовники, прочел записки и дневники самого писателя. Е. Матвеев вспоминал: «Сказав себе: „Я Нехлюдов“, – вел в жизни соответственно: стою в очереди – я князь, протискиваюсь в автобус – я князь, держусь за поручень в вагоне метро – я князь и т. д. Дома жена и дети, видя во мне перемены, поначалу подтрунивали вроде: „Князь, кушать подано“, – а потом привыкли…

Кстати, в этом фильме едва не снялся и мой сын – маленький Андрейка. В фильме есть такая сцена: Нехлюдов приходит в тюрьму на свидание с Катюшей, и вдруг к нему подходит ребенок. Нехлюдов удивленно спрашивает у мальчика: «А ты что тут делаешь?» А он отвечает: «Я здесь родился. Моя мама – политическая». Вот и вся сцена. Швейцер говорит мне: «Роль крошечная, искать ребенка времени нет. Может, ты своего приведешь?» Андрею тогда лет пять было. Тут же отрядили «Волгу» и привезли его на съемочную площадку. Швейцер приступил к репетиции и долго уговаривал его сказать: «Моя мама – политическая». Андрей крепился-крепился, а потом выпалил: «Не скажу! Моя мама – хорошая!» На этом и кончилась его актерская биография».

Стоит отметить, что вживание Матвеева в роль Нехлюдова проходило не всегда гладко. Т. Семина (она играла Катюшу Маслову) вспоминает: «Матвеев решил проникнуться тюремной жизнью и стал проситься, чтобы ему показали тюрьму. Его провели по коридору. Он вышел оттуда весь оплеванный, чем-то облитый. Кто что мог, то и швырнул в него через решетку… Матвеев рыдал потом, не мог поверить ни своим глазам, ни своим ушам…»

С выходом в 1960 году сразу двух фильмов с участием Матвеева и взяла старт его всесоюзная популярность. 2-я серия фильма «Воскресение» вышла на экраны страны в 1962 году, но заняла уже 12-е место (27,9 млн. зрителей).

Одним из самых удачных и любимых у зрителей фильмов, в котором снялся Матвеев, можно смело назвать картину режиссера Михаила Ершова «Родная кровь». В нем актер сыграл роль сержанта-танкиста Федотова, который полюбил мать троих детей, паромщицу Соню (в этой роли снялась Вия Артмане). Фильм вышел на широкий экран в 1964 году и занял в прокате 4-е место, собрав на своих сеансах 34,94 млн. зрителей. В том же году он был удостоен почетных призов на трех различных фестивалях: в Мар-дель-Плата, Буэнос-Айресе и Ленинграде.

Любовная история, рассказанная в этом фильме, не оставила зрителя равнодушным. Тысячи одиноких женщин, посмотрев «Родную кровь», сразу же влюбились в образ, созданный Матвеевым на экране. Сотни писем, которые стали приходить на его имя в Москву, говорят об этом со всей очевидностью. Вот что вспоминает об этом сам Е. Матвеев:

«После спектакля поклонницы Лиду просто отталкивали, мол, ты еще ночью увидишь. И письма писали, и телефон обрывали, и гадости говорили. А уж про моих партнерш чего только не придумывали. Про Вию Артмане, Олю Остроумову, Валерию Заклунную, Людмилу Хитяеву. Когда встречаюсь с этими очаровательными женщинами, они смеются: какая я там у тебя в гареме? Это не значит, что у меня к ним не было никакого душевного расположения. Было. Еще как. Но я всегда боялся, что рассыплется семья. Без своей жены я или спился бы, или истаскался по бабам…»

И все же однажды, в середине 60-х, нашему герою пришлось испытать серьезную любовную драму. Вот что он сам об этом рассказывал: «У меня были влюбленности. И один раз у жены. Помню (мы тогда еще в Новосибирске жили), Лида даже попросила, чтобы я ей помог перейти на другую работу, потому что там у нее намечался какой-то роман. Был случай, когда я уходил из дома. Увлекся я тогда очень сильно. Та женщина приклеила меня сценическим темпераментом. Тоже вот увидел ее на сцене – и показалось, что это любовь! Лида обо всем догадалась, спросила: „Женя, тебе трудно?“ Я сказал честно: „Да“. Тогда она мне: „Не мучай себя и нас. Если тебе там лучше – иди туда“. Это меня поразило. Если бы она устроила скандал, я бы ушел навсегда. Взыграло бы самолюбие. Вот увидел бы я, что она не такая, какую я любил. Я тогда ушел, но не к предмету страсти, а к другу. Две недели – голову под холодную воду. И в конце концов вернулся. Когда пришел домой, Лида открыла дверь и спросила: „Ты сегодня не завтракал?..“

В 1965 году с Матвеевым случилось несчастье, которое едва не поставило крест на его артистической карьере. Произошло оно на Украине в городе Николаеве во время праздничного представления, в котором участвовали многие популярные актеры, загримированные под героев любимых кинофильмов. Наш герой был в образе Макара Нагульнова из «Поднятой целины».

По сценарию Нагульнов-Матвеев должен был совершить круг по стадиону на тачанке. Дело вроде бы нехитрое, однако следовало учитывать, что под тачанку актеру выделили какую-то допотопную телегу, которая могла развалиться в любой момент. Е. Матвеев хотел было уже отказаться от этого мероприятия, но устроители концерта буквально насели на него со всех сторон: «На представлении будет сам первый секретарь ЦК КПУ товарищ Подгорный, поэтому вы не можете отказать…» Короче, Матвеев согласился. И едва не поплатился за это жизнью.

В тот момент, когда кони пробежали лишь несколько метров, на стадионе внезапно включили прожектора. Это было так неожиданно, что кони беспорядочно рванули вскачь. Наш герой попытался было их остановить, но эта попытка оказалась безуспешной. На одном из поворотов у тачанки отлетело колесо, она опрокинулась, и актер, совершив головокружительный прыжок метров на 7–8, рухнул на асфальт. После кратковременного пребывания в обкомовской больнице его транспортировали в Москву, в институт курортологии и физиотерапии. Там за его восстановление взялась врач Вера Преображенская. Она сообщила актеру, что у него серьезно поврежден позвоночник: два диска раздавлены, ущемляют нерв. «Может, придется подумать о другой профессии», – сообщила в заключение врач. Однако худшее все-таки не произошло. После нескольких месяцев лечения, когда чуть ли не вся страна с замиранием сердца следила за течением болезни (об этом написал журнал «Советский экран», после чего в больницу пошли мешки писем), актер все-таки вернулся в строй. Правда, первое время вынужден был передвигаться в жестком корсете, с борцовским ремнем и палочкой. К тому же Матвеев уговорил врачей не ставить ему 2-ю группу инвалидности (она отнимала у него право работать), а дать 3-ю. Ему выписали пенсию в 41 рубль.

Эта группа инвалидности сослужила актеру хорошую службу: она позволила ему вернуться в профессию. Киностудии «Ленфильм» и имени Довженко рискнули дать ему постановки. Первая – экранизация повести И. Герасимова «Соловьи», вторая – «Цыган» А. Калинина. Матвеев выбрал последнее.

«Цыгана» Матвеев начал снимать в 1966 году, причем работал над ней не только как режиссер, но и как актер. Он взял себе главную роль – Будулая, а на роль Клавдии Пухляковой пригласил Людмилу Хитяеву.

Премьера фильма состоялась 13 июля 1967 года в Москве при огромном стечении публики. По итогам опроса, проводимого журналом «Советский экран», актерские работы Матвеева и Хитяевой были названы в числе лучших за 1967 год. Однако были у этого фильма и хулители из числа самих коллег Матвеева. Эти люди не приняли мелодраму, поскольку вообще относились к этому жанру пренебрежительно, считая его низким. Например, режиссер Г. Козинцев 5 января 1968 года сделал в своем дневнике такую запись:

«Кассиль сказал про фильм „Цыган“ „сопли с порохом“. Артист Е. Матвеев чудом восстановил на экране провинциальную мелодраму древних времен. Все там: сверкание глазами, цыганские страсти, кража ребенка, пение и пляска с надрывом. Из новинок – похабные тучные бабы за купанием.

В мире мещанской пошлости «Русской золотой серии»…»

Буквально сразу после окончания съемок «Цыгана» Матвеев приступил к съемкам еще одной картины – «Почтовый роман». И опять это была мелодрама, основанная на реальной истории: любви революционера-демократа лейтенанта Петра Шмидта к Зинаиде Ризберг, с которой он переписывался после случайного знакомства в поезде. Фильм вышел на экраны страны в 1970 году и собрал на своих сеансах 21 млн. зрителей. На кинофестивале в Минске он получил почетный приз.

Между тем в 1968 году Матвеев окончательно бросил театральную деятельность (самой значительной работой актера в Малом театре была роль Михаила Ярового в спектакле «Любовь Яровая») и целиком переключился на работу в кино. В начале 70-х годов он снялся во многих фильмах, которые можно смело назвать патриотическими – в них красной нитью проходила идея служения своей родине, преданность советской власти. Подобное кино у коллег Матвеева из стана либералов всегда вызывало чувство брезгливости, поскольку они свое служение советской власти называли вынужденным. В свое время космополит Сергей Эйзенштейн пренебрежительно называл фильмы патриота Ивана Пырьева «русским лубком», это же определение господа либералы теперь использовали и в отношении фильмов с участием Матвеева. Речь идет о таких лентах, как: «Сибирячка», «Укрощение огня» (оба – 1972), «Я – Шаповалов Т. П.» (1973), «Ради жизни на земле» (1974). Под эту же категорию подпали и режиссерские работы Матвеева, основанные на экранизациях русско-советских писателей: «Смертный враг» по М. Шолохову (1972, в нем актер также сыграл роль Клюквина), «Любовь земная» (1975), «Судьба» (1978) по П. Проскурину (в обоих фильмах наш герой сыграл главную роль – Захара Дерюгина).

Между тем, чем сильнее презирала либеральная братия творения Матвеева, тем сильнее они нравились простому зрителю, народу. В итоге в прокате 1975 года «Любовь земная» заняла 5-е место (50,9 млн. зрителей), а «Судьба» в 1978 году – 3-е место (57,8 млн.; Государственная премия СССР).

В 1975 году Матвееву первому (и единственному из советских актеров) выпала честь изобразить личность тогдашнего руководителя страны Леонида Брежнева в художественном кинематографе. В фильме-эпопее режиссера Юрия Озерова «Солдаты свободы» Матвеев должен был сыграть полковника Брежнева времен войны. Причем сам актер узнал об этом чуть ли не самым последним – ему эту новость сообщил сам Озеров в мосфильмовском буфете. Матвеев, естественно, был в шоке, после чего решил отказаться от столь лестного предложения. Во-первых, потому что не хотел прослыть в широких кругах в качестве подхалима (а именно в этом его могли заподозрить после такой роли), во-вторых – не верил, что сумеет достойно справиться с подобной миссией (уж больно крохотным и специфическим был материал роли). Однако его отказ принят не был. А поскольку Матвеев был человеком партийным, ему не оставалось ничего иного, как повиноваться.

Кстати, роль он свою сыграл неплохо – даже сам генсек нашел его весьма похожим на себя в молодости. Однако поставленной цели фильм этот все-таки не достиг. В то время слава Брежнева в народе уже катилась вниз – он был болен, буквально дряхлел на глазах. Ему бы тогда уйти в отставку, уступив место более молодому руководителю, но этого не произошло. Вместо этого все средства массовой пропаганды бросились возвеличивать генсека, пытаясь чуть ли не насильно навязать народу новый культ. И появление Брежнева в фильме «Солдаты свободы» объяснялось именно этим. Однако картина в прокате-77 провалилась. Фаворитами в том году были совсем другие фильмы: «Безотцовщина», «Ты – мне, я – тебе», «Аты-баты, шли солдаты» и др.

Между тем в отличие от простого зрителя номенклатурный зритель с восторгом встретил новую роль Матвеева. И это тут же отразилось на его карьере. В 1976 году он стал секретарем Союза кинематографистов СССР.

В 1978 году режиссер Алексей Салтыков приступил к съемкам фильма «Емельян Пугачев» и на главную роль собирался взять Владимира Высоцкого. Однако руководители Госкино запретили брать «неблагонадежного» актера в фильм и утвердили на роль народного вождя Матвеева. Стоит отметить, что точно так же наш герой «перебежал дорогу» Высоцкому в 1971 году, когда вместо него снялся в главной роли в картине «Я – Шаповалов Т. П.».

В 80-е годы Матвеев продолжил свою режиссерскую деятельность на ниве патриотического кино. В 1981 году он снял фильм о самоотверженной работе советских людей в тылу в годы Великой Отечественной войны – «Особо важное задание». Фильму была устроена Всесоюзная премьера (впервые за всю историю советского кино!), его копий было отпечатано рекордное количество – 1347. В результате в прокате он занял 2-е место, собрав 43,3 млн. зрителей.

После этой картины Матвеев решил экранизировать классику – «Бешеные деньги» А. Островского. Обращение к этому произведению было неслучайным: тем самым Матвеев хотел обратить внимание людей на серьезную проблему, которая как ржа уже начала разъедать советское общество, – жажду потребительства. Увы, но было уже поздно: фильм в прокате фактически провалился. О чем с удовольствием судачили недоброжелатели режиссера в киношной среде. А когда в 1982 году Матвеев повез свою картину в США, там на него ополчились уже местные антисоветчики. Они устроили пикетирование кинотеатра в Нью-Йорке, где демонстрировался фильм, и в один из дней даже подложили в зал бомбу. К счастью, ее удалось вовремя обезвредить, и премьера фильма все-таки состоялась. Понятно, что ненависть антисоветчиков была вызвана не материалом фильма, а личностью его постановщика – коммуниста и патриота Евгения Матвеева.

Несмотря на все эти нападки, Матвеев и дальше продолжал то дело, которому посвятил всю свою жизнь в кинематографе. В 1985 году он экранизировал роман А. Чаковского «Победа», повествующий о двух важнейших событиях мировой политики: Потсдамской конференции глав трех держав 1945 года и Хельсинкском совещании стран за мир и безопасность в 1975 году. Однако фильм не вызвал того отклика, на который рассчитывали его создатели: занял в прокате всего лишь 17-е место, собрав чуть больше 20 миллионов зрителей. Господа либералы торжествовали, тем более на дворе наступало их время: к власти в стране пришел «реформатор» Михаил Горбачев. И уже спустя год после его прихода к власти именно фильм «Победа» стал тем оружием, которое использовали либералы против Матвеева.

В мае 1986 года в Москве состоялся 5-й съезд кинематографистов СССР, который принято называть революционным. На этом форуме действительно произошла революция: былое руководство было низвергнуто, и к власти пришла молодежь. Среди низвергнутых оказался и наш герой – Евгений Матвеев. Претензии, которые ему предъявили, были обширны: играл Брежнева, снимал официозные фильмы, в последней ленте («Победа») даже Сталина вывел в образе доброго вождя и т. д. и т. п. Между тем все эти нападки только прикрывались флером творческих претензий, а на самом деле критиками двигали меркантильные интересы. Во-первых, они хотели «порулить» вместо мэтров, во-вторых – выполняли заказ высших политических сил – Горбачева и K°, – которым старый советский кинематограф был не нужен, а нужен был кинематограф-ниспровергатель, который помог бы им радикально реформировать общество. А поскольку эти реформы подразумевали под собой сдачу страны Западу, то ставка делалась не на патриотический кинематограф, одним из создателей которого долгие годы был Матвеев, а на космополитический.

После этих событий Матвеев в течение некоторого времени вообще не подходил к киноаппарату. По его же словам: «Я хотел покончить с собой – удержало только то, что у меня есть дети и внуки. И вот тогда меня вдруг потянуло к перу, хотелось, чтобы внуки знали, что их дед не порхал мотыльком, а страдал, верил в идеалы (пусть даже ложные)…

Писал я не чернилами, а кровью и написал рукопись на целый портфель…»

К сожалению, судьба той рукописи сложилась печально. Однажды Матвеев приехал домой с дачи, стал разгружать машину, и, пока он курсировал между квартирой и улицей, кто-то стащил его портфель. Видимо, посчитал, что в нем может быть что-то ценное. Поэтому была еще надежда, что злоумышленник, обнаружив в портфеле всего лишь исписанные листки, вернет украденное обратно его хозяину. Матвеев вместе с женой и детьми даже объявления по всему району расклеили с просьбой вернуть похищенное за вознаграждение. Однако на эти просьбы так никто и не откликнулся…

Между тем года за два до этого происшествия, а точнее в 1988 году, Матвеев вновь вернулся к активной деятельности в кино: он снял на «Мосфильме» драму «Чаша терпения». В ней он сыграл главную роль – охотоведа Ивана Медникова, который выступил против мафии, орудовавшей в заповеднике. На третьем Всесоюзном кинорынке фильм пользовался большим спросом – было продано 700 его копий. Исполнительница главной женской роли Ольга Остроумова на фестивале «Созвездие» была удостоена приза «Зрительской симпатии». Правда, тогдашняя пресса об этих успехах режиссера практически не писала, поскольку на имени Матвеева все еще висело табу.

В 1990 году Матвееву вновь довелось сыграть роль… Леонида Брежнева. Только на этот раз фильм был не из разряда «лакировочных», а проходил по категории «чернухи». Назывался он «Клан» и повествовал о делах торгово-партийной мафии в брежневские времена. Наш герой появился в образе престарелого генсека всего лишь один раз, и этот эпизод длился чуть более минуты. Зачем актер согласился сниматься в этой роли – непонятно. Видимо, он не выдержал того давления, которое на него оказывали перестроечные СМИ (на рубеже 80-х там вовсю мусолили историю 15-летней давности, когда Матвеев сыграл полковника Брежнева в эпопее «Солдаты свободы»), и решил таким образом реабилитироваться в глазах общественности. И согласился участвовать в фильме, где разоблачалась торгово-партийная мафия позднего брежневского периода. Но это был единственный эпизод в карьере Матвеева, где он поддался либеральному натиску.

Развал Союза в 1991 году Матвеев встретил с болью в душе, а то, что происходило со страной в годы правления Ельцина, его просто убивало. Но даже в столь мрачные для своей страны времена он продолжал верить в своих соотечественников, в лучшую их часть. И именно о них снял свою новую картину, которую даже назвал весьма характерно – «Любить по-русски».

Премьера картины состоялась в столичном кинотеатре «Космос» при полном аншлаге. В хит-параде видеопроката и видеопродаж за май—октябрь 1995 года фильм занимал 2—10-е места, что было большим успехом на фоне того кризиса, который тогда переживало отечественное кино. По словам Е. Матвеева:

«Никак не ожидал такой восторженной реакции. Не ожидал! Верите, идут письма, в конверты пятерки, десятки вложены. „Только снимайте дальше, очень просим, из следующей пенсии еще вышлем, сколько сможем…“ Значит, доброе дело сделали, значит, нужно оно сегодня людям, такое кино, а не одни только „банановые сериалы“, которыми нас завалили; по черному-то хлебу родному с картошечкой, знать, соскучились…»

В марте 1997 года в Москве состоялась премьера фильма «Любить по-русски-2». Буквально через несколько дней после этого Матвеев отметил свое 75-летие, которое, как известно, выпало на 8 Марта. В тот день именинник решил подарить своей супруге дорогую шубу и принялся обзванивать все соответствующие магазины. И вдруг владелец одного из них предложил ему шубу… подарить. Принять такой дорогой подарок бесплатно Матвеев постеснялся, однако владелец магазина и здесь нашел выход: он попросил актера внести в кассу символическую сумму, а остальную часть оплаты взял на себя. Так у жены Матвеева появилась новая шуба.

Спустя два года свет увидела завершающая часть трилогии – «Любить по-русски-3». И вновь картине сопутствовал успех. Он лишний раз доказал, что из большинства советских режиссеров, кто дожил до наших дней, именно Евгений Матвеев сумел сохранить тот творческий потенциал, который оказался востребован и в постсоветской России. Начав покорять публику еще с дебютной своей картины «Цыган» в 1967 году, Матвеев даже спустя почти 40 лет сумел не растерять свой талант и остаться истинно народным режиссером. Увы, но эта трилогия оказалась последней работой Матвеева в кино.

Накануне Дня Победы 6 мая 2003 года Матвееву внезапно стало плохо – с тяжелейшим бронхитом и болями в области сердца он был госпитализирован в Центральную клиническую больницу. Он был настолько плох, что врачи побоялись проводить ему сложные медицинские процедуры. Дочь артиста Светлана в те дни рассказала в одном из интервью следующее: «Папа и сейчас говорить толком не может. За эти дни похудел страшно. Мы с братом Андреем постоянно приходим, навещаем его. Иногда дежурит в палате и наша мама Лидия Алексеевна. Но врачи пока ничего определенного сказать не могут. Говорят: надо подождать, пока состояние придет в норму…»

К сожалению, великий артист и режиссер не поправился. Он пролежал в больнице почти месяц, после чего в воскресенье, 1 июня, скончался от рака легких. К слову, родные Матвеева узнали о страшном диагнозе примерно за две недели до трагической развязки. А сам актер, судя по всему, обо всем знал, но все равно продолжал надеяться на лучшее. Он каждый день ждал выздоровления и выписки, так как на рабочем столе его ждали два новых сценария (в одном из них Матвееву предназначалась роль Леонида Брежнева, которого он, как мы помним, впервые сыграл еще в 1976 году в эпопее Юрия Озерова «Солдаты свободы»).

Между тем на самом деле врачи обнаружили онкологию у Матвеева еще в 1999 году, но держали это в тайне. И открыли секрет родственникам актера и режиссера только за две недели до его ухода из жизни. Как поведала журналистам дочь Матвеева: «Здешние врачи изумились, как мы могли не знать диагноза. Но нам никто об этом не говорил, мы думали, что у него астма. Папа, как конь, бегал по разным мероприятиям до последнего. От онкологии не лечился. Это такая нелепость! Когда мы узнали о страшном диагнозе, мы достали ему лекарство – отечественный препарат, которым лечили жену папиного друга. Она шесть лет живет. Но уже было поздно…

Операцию делать было уже бессмысленно. Мы нашли двух хороших врачей, которые могли бы провести операцию, но нам сказали, что сердце отца при его нынешнем состоянии не выдержит общего наркоза. Он находился на последней стадии рака, и выжить у него не было ни малейшего шанса…»

Когда стало понятно, что Матвееву осталось жить считаные дни, дочь и сын приняли решение круглосуточно быть рядом с ним. Днем приезжала жена актера Лидия Алексеевна.

В воскресенье, 1 июня, у Матвеева собралась вся родня: жена, дочь, сын и 19-летний внук Евгений. Когда пришло время прощаться, на улице внезапно начался ураган. Матвеев уговорил родственников остаться пока в больнице, переждать ненастье. Если бы не это, они бы его смерти не застали.

Вспоминает внук Матвеева Евгений: «В тот день мы были у деда в больнице. Я вышел в коридор. И тут бабушка закричала: „Женя, иди-иди“. Я забежал в палату, помог деду сесть. Он застонал – боли у него были жуткие. И вдруг прошептал мне: „Не кури. Это все из-за этого“. И… откинулся назад. Потом врачи пытались ему делать искусственное дыхание, массаж сердца, уколы. Но бесполезно…»

4 июня состоялись похороны Е. Матвеева. Свой последний приют он нашел на Новодевичьем кладбище.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.