ПРИ МУЗЫКЕ

ПРИ МУЗЫКЕ

Не теряйте отчаянья.

Н.П.

Опять проходит полонез Шопена…

О Боже мой! – как много вееров

И глаз потупленных, и нежных ртов…

Но как близка, как шелестит измена.

Тень музыки мелькнула по стене,

Но прозелени лунной не задела.

О, сколько раз вот здесь я холодела

И кто-то страшный мне кивал в окне.

. .

И как ужасен взор безносых статуй,

Но уходи и за меня не ратуй

И не молись так горько обо мне

. . .

И голос из тринадцатого года

Опять кричит: «Я здесь, я снова твой!..

Мне ни к чему ни слава, ни свобода,

Я слишком знаю», – но молчит природа

И сыростью пахнуло гробовой.

##20 июля 1958

Комарово

* * *

Больничные молитвенные дни

И где-то близко за стеною – море

Серебряное – страшное, как смерть.

1 декабря 1961

Больница

* * *

Недуг томит – три месяца в постели.

И смерти я как будто не боюсь.

Случайной гостьей в этом страшном теле

Я, как сквозь сон, сама себе кажусь.

1961

* * *

Кто только в эти годы к ней не ходил! В домашней среде это называлось «Ходынка» или «Ахматовка». Молодые поэты, старые девы, иностранцы всех мастей; «космополиты, патриоты, москвич в гарольдовом плаще…» Бог знает кто считал своим долгом побывать у Ахматовой. Дело дошло до того, что на собственном автомобиле прибыл с супругой Леонид Соболев. Забыв все, держался как гардемарин и чуть ли не по-французски говорил (Ахматова ведь из морской семьи).

Иностранцев было неистовое количество. Кажется, начала эту серию я, приведя в ардовскую квартиру на Ордынке своего дядю – американского профессора биофизики и биохимии Юджина Рабиновича, приехавшего в 1960 году. Он всю жизнь преклонялся перед Ахматовой и мечтал с ней познакомиться. Он рассказал Анне Андреевне, что в эмиграции, в тридцатых годах, когда казалось, что все уже кончено и никакой голос уже не будет услышан ни там, ни тут, он с друзьями по памяти, от руки составил «манускрипт» – полное собрание стихов Ахматовой. Она была глубоко растрогана.

Наталья Роскина.

Из воспоминаний об Анне Ахматовой

* * *

А я говорю, вероятно, за многих:

Юродивых, скорбных, немых и убогих,

И силу свою мне они отдают,

И помощи скорой и действенной ждут.

30 марта 1961

Кр. Конница

* * *

Оставь, и я была как все,

И хуже всех была,

Купалась я в чужой росе,

И пряталась в чужом овсе,

В чужой траве спала.

1960-е годы