ГЛАВА III В Севастополе
ГЛАВА III
В Севастополе
Сдав должность командира 2-го корпуса, я 5 августа прибыл в Севастополь к главкому генералу Врангелю и подал ему рапорт:
Генерал-лейтенант
Слащов
4 августа 1920 г.
№ 1194/с
г. Севастополь
ГЛАВКОМУ
Рапорт
Считаю своим долгом более подробно донести Вам причины, вызвавшие мой рапорт об отставке. Они следующие:
Вы заняты общегосударственными вопросами и не в состоянии были уследить за всеми интригами, создавшимися кругом Вас. 2) Вокруг Вас составилась компания, проводящая свои личные интересы и имеющая во главе генерала Коновалова. 3) Ваш начальник штаба генерал Шатилов, будучи человеком честным, но, видимо, слабовольным, во всем подчинился злому гению Юга России — генералу Коновалову, который уже довел генерала Боровского до Ак-Маная, а генерала Шиллинга до Одессы. 4) Участвовать в сознательной работе на погибель России не могу.
Вследствие действий генерала Коновалова явилась последовательная работа по уничтожению 2-го корпуса и приведению его к левосоциал-революционному знаменателю, точно так же как и систематическое восстановление Вас против меня (факты: десантная операция не дала Вашей благодарности солдатам, а 1-й корпус ее
получил; пополнение корпуса задерживалось и мобилизационный район давался чуть не в полосе противника; награды частям были отклонены, а 1-й корпус их получил; производство начальника штаба 2-го корпуса в генерал- майоры отклонено за молодостью его выпуска из Академии, а годом моложе Коновалов и Егоров произведены; мои ходатайства видеть Вас для личного доклада и для поднесения от 2-го корпуса плана обороны Крыма трижды отклонены.
Не есть ли это удар по самолюбию всего корпуса?
Еще хуже оказалось влияние Коновалова на ведение операций.
В то время как Вы лично обещали мне мой бронеавтомобильный отряд, 6 броневиков и колонну грузоавтомобилей (ввиду отсутствия железных дорог) в 24 грузовика, я получил один легкий броневик с одним пулеметом и 6 грузовых машин, остальное все было передано в другие корпуса, между тем как еще до десантной операции от меня были взяты все транспорты. Аэропланы на 200-верстный участок были даны в количестве одного исправного и одного неисправного.
Благодаря этому погибли сотни лишних жизней.
Участвовать в уничтожении моих людей не могу.
Коновалову по злому умыслу или по небрежности не прочитывал и не докладывал Вам моих донесений о группировке противника, чем ввел Вас в заблуждение о месте главного удара.
Циничность его дошла до того, что по окончании операций он запросил: где группируется противник, и заявил, что «Ставке группировка его не ясна» (из прилагаемого при сем доклада Вы увидите, что обо всем заранее доносилось. Доклад полковника Александровича).
Чтобы окончательно подорвать дух 2-го корпуса, моим заместителем назначен генерал Витковский, человек, заявивший в момент ухода Деникина, что если уйдет Деникин — уйдет и Витковский со всей Дроздовской дивизией.
Вы знаете, что я все силы принес в жертву Родине; Вы знаете, что в момент ухода Деникина я первый поддержал Вас и сообщил Вам в Константинополь; Вы знаете, что говорилось у Вас в каюте и у меня в вагоне в 3 часа ночи, и поэтому гнусные интриги восстановления нас друг против друга должны были бы отпасть.
И вот на основании всего вышеизложенного я как подчиненный ходатайствую, как офицер у офицера — прошу, а как русский у русского — требую назначения следствия над Штаглавом, Штакором 2 и надо мной по поводу Каховской операции 25 июля и 3 августа сего года.
Знаю, что Вы, как честный русский офицер, мне в этом не откажете.
Приложение: Описание боя №№ 260—5—01743 и агентурные сообщения.
Слащов
Генерал Врангель на этот мой рапорт ответил, что я утрирую обстановку и что всякий суд надо мной и отставка моя вредны для дела.
Так как он (генерал Врангель) считает, что я подорвал свои силы при обороне Крыма, то он просит меня полечиться, для чего ассигнуется валюта. Лечиться же мне нужно в германских санаториях.
Я отказался и заявил, что зря народных денег тратить не буду.
Тогда генерал Врангель назначил меня в свое распоряжение, издав два таких приказа:
Приказ
Главнокомандующего Русской Армией № 3505
г. Севастополь
6/19 августа 1920 г.
В настоящей братоубийственной войне, среди позора и ужаса измены, среди трусости и корыстолюбия особенно дороги должны быть для каждого русского человека имена честных и стойких русских людей, которые отдали жизнь и здоровье за счастье Родины. Среди таких имен займет почетное место в истории освобождения России от красного ига — имя генерала Слащова.
С горстью героев он отстоял последнюю пядь русской земли Крым, дав возможность оправиться русским орлам для продолжения борьбы за счастье Родины.
России отдал генерал Слащов свои силы и здоровье и ныне вынужден на время отойти на покой.
Я верю, что, оправившись, генерал Слащов вновь поведет войска к победе; дабы связать навеки имя генерала Слащова с славной страницей настоящей великой борьбы, — дорогому сердцу русских воинов генералу Слащову именоваться впредь — Слащов-Крымский.
Главнокомандующий генерал Врангель
Приказ
Главнокомандующего Русской Армией № 3506
г. Севастополь
6/19 августа 1920 г.
В изъятие из общих правил зачисляю Генерал-лейтенанта Слащова-Крымского в мое распоряжение, с сохранением содержания по должности командира корпуса.
Главнокомандующий генерал Врангель
Кроме этих приказов, поднесенных, как золотая пилюля, главком меня просил самому наблюдать за действиями генерала Коновалова.
Возможности наблюдения, однако, дано не было.
После этого я начал лечение, удалившись от дел, но интриги не прекратились.
Все направлялось к тому, чтобы как-нибудь бросить тень на мое имя, раз уж я отказался получить валюту и уехать за границу.
И вот против меня начинается судебное дело за расстрел без суда полковника Протопопова.
Дело это заключалось, по предъявленному обвинению, в следующем: во время обороны Крыма мною полковник Протопопов сформировал отряд в районе Ялты. Он получил мой приказ выехать на фронт со своим отрядом и этот приказ не исполнил. После этого он получил приказ выступить против взбунтовавшегося Орлова, но вместо этого — присоединился к последнему.
Тогда я отдаю приказ:
«Немедленно прибыть полковнику Протопопову к генералу Слащову».
Протопопов и последний приказ тоже не исполнил, и к тому же, когда навели справки, то и чин его оказался сомнительным.
Протопопова поймал и приказал расстрелять. Тот, кто знает дисциплинарный устав, — знает, что я имел право на это, ибо карал за измену в обстановке боя.
Дело это замешали в грязное дело чиновника Шарова, занимавшегося вымогательством у подсудимых и присланного в мой штаб Ставкой. Поступили настолько цинично, что мое дело включили в дело Шарова. Конечно, ничего получиться не могло и не получилось, но надежда все же была как-нибудь меня замарать. Старались замарать и моих приближенных.
Действия эти хорошо характеризуют прилагаемые документы:
Военный следователь по особо важным делам при Штабе Главнокомандующего Русской Армией
№ 1018 августа 26–10 дня 1920 г.
г. Севастополь.
Генерал-лейтенанту
Слащову-Крымскому
На основании ст. 480 У. В. С. прошу распоряжения Вашего Превосходительства о командировании в мою камеру — гостиница Ветцель, комната № 41, по Екатерининской ул. — 29–11 сего августа к 10 часам утра капитана Суворова или штаб-ротмистра Андреева, если названные обер-офицеры состоят в настоящее время в Вашем распоряжении, для допроса в качестве свидетелей по делу губернского секретаря Шарова.
Статский советник Гиршиц
Адъютанту генерал-лейтенанта Слащова-Крымского
Комендант Главной квартиры просит Вас пожаловать к нему завтра или в субботу.
Помощник коменданта Главной квартиры
полковник Чарыков
Военный следователь по особо важным делам при штабе Главнокомандующего Русской Армии № 966
августа 12–25 дня 1920 г.
г. Севастополь
Начальнику Штаба Главнокомандующего Русской Армией
Постановлением моим от 12–25 сего августа состоящий в распоряжении Главнокомандующего Генерал-лейтенант Слащов-Крымский привлечен к следствию в качестве обвиняемого в преступных деяниях, предусмотренных ст. ст. 13 п. 1454 уложения о наказаниях уголовных и исправ. 279 и 72 кн. XXIV С. В. П. 1869 г. изд. 4-е. Мерой пресечения способов уклоняться от суда и следствия на основании ст. 470 У. В. С. избран особый надзор начальства.
На основании изложенного прошу распоряжения Вашего Превосходительства об учреждении названной меры в отношении Генерал-лейтенанта Слащова-Крымского с уведомлением меня о последующем.
Статский советник Гиргииц
На этой бумаге оставшийся за начальника штаба (Шатилов уезжал на фронт) генерал Трухачев сделал такую надпись:
Дежурному генералу По вопросу о надзоре прошу доложить. Полагал бы, что неудобно такую переписку посылать в открытом виде.
Ген. — лейт. Трухачев.
Бумага эта была препровождена коменданту Главной квартиры с надписью того же Трухачева:
«Для установления надзора 16/29-VIII».
По получении бумаги я лично зашел к генералу Трухачеву и выразил ему свое удивление, что он мог позволить себе подобную вещь.
Генерал Трухачев оправдывался и сваливал вину на какую-то «ошибку» со стороны коменданта Главной квартиры генерала Петрова, которому якобы сделано за это замечание.
На все эти оправдания я ответил: «Очень рад, что ошибка эта явилась невольной, но предупреждаю, и передайте об этом генералу Петрову, что своему адъютанту запретил давать какие-либо сведения о моих выездах, которые от него потребовал генерал Петров в целях надзора, и что вообще за такие вещи я могу разделаться по-свойски, а следователя спустить с лестницы».
Это было сказано громко.
Последствием этого разговора, а также и переговоров с генералом Врангелем явилась записка следователя за № 1037 следующего содержания:
Военный следователь
по особо важным делам при штабе Главнокомандующего Августа 31/13 дня 1920 г
г. Севастополь
д.№ 50
Генерал-лейтенанту Русской Армии СЛАЩОВУ-КРЫМСКОМУ
Постановлением моим от 29–11 сего августа, вследствие приказания Главнокомандующего, дело о вас выделено из дела о злоупотреблениях чинов 2-го армейского корпуса в отдельное производство. Вместе с тем, вследствие решения главного военного и военно-морского суда от 10 января с. г., в изменение постановления моего от 12 сего августа, Вы привлекаетесь к следствию по ст. ст. 146 и 279 кн. XXII и 1454 улож. о наказаниях.
Об изложенном сообщаю Вам для сведения.
Статский советник Гиршиц
После этого мне было поручено заняться вопросом улучшения быта военнослужащих, т. к. именно я на заседании правительства заявил о нищенском состоянии их семейств.
Я выполнил задачу в 4 заседания (5 дней) и подал рапорт № 61 от 30 августа, являющийся результатом всей работы.
Генерал-лейтенант
Слащов-Крымский
30 августа 1920 г.
№ 61 г.
Севастополь
Доклад
Согласно Вашего приказа собрал комиссию и обсудил отмеченные на заседании 26 августа вопросы, а именно:
1) Улучшение материального положения солдат и их семей.
2) Изыскание мер и способов выдачи, согласно приказа № 3580, пайка натурой, а не деньгами.
3) Назначение жалованья по должностям и размеры его в зависимости от должностей.
4) Создание санаторий для больных и выздоравливающих.
5) Порядок зачисления в резерв и уравнение условий зачисления в него в Русской Армии и в казачьих войсках.
6) Размеры пенсий, способ выдачи их и право на пенсию.
7) Разгрузка тыла в целях увеличения числа бойцов на фронте.
8) Установление пенсий или дополнительного жалованья за продолжительную службу в антибольшевистских войсках.
Намеченные мероприятия по удовлетворению всех внесенных вопросов изложены в приложении № 1.
При обсуждении первых двух вопросов выяснилось, что правительство (снабжение) не только не может удовлетворить нужды семейств офицеров, имея запас всего на два-три дня, а удовлетворение деньгами (министр финанс.) вызовет расход в 12 миллиардов рублей в месяц, непосильный государству. Все эти данные мной запротоколены — поэтому считаю своим долгом обратить внимание Вашего Превосходительства, что вопрос обеспечения военнослужащих тесно связан с общим состоянием государства. Положение не только семейств, но и самого офицера безвыходное (доклад генерала Корвин-Круковского — приложение № 2) — они с отчаяния стреляются или бросаются на преступления. Причиной всему — невозможность жить на наши деньги, и если честен — то надо умирать. Вопрос изыскания средств является краеугольным камнем для всех не потерявших веру в возможность возрождения Родины и поддержания ее чести и мощи.
Комиссией исчерпывающе выяснены до беспредельности великие нужды, подлежащие срочному удовлетворению.
Состояние разрухи не дает правительству возможности удовлетворить даже нужды фронта, и понятно, т. к. средства его крайне ограничены. Следовательно, надо привлечь общественные организации и частный капитал.
Можно быть вполне уверенным, что вся Россия, как один человек, откликнется и сплотится вокруг Вашего имени.
Все имущие слои населения должны сознательно отдать половину своего состояния, в чем бы оно ни заключалось, на финансовое и экономическое возрождение России, хотя бы из имущества, находящегося в Совдепии, причем является возможность выдать строго юридические обязательства на передачу половины этих имуществ в собственность государства. Полученный в результате колоссальный фонд послужит основанием выпуска валютных денежных знаков, с правом хождения их наравне с любой валютой. Нет сомнения, что под такое обеспечение правительству нетрудно будет найти соответственные кредиты за границей, а на фронте вызовет моральный подъем. Совдепия же лишится кредита по уже заложенному имуществу. Так как большинство необходимых предметов потребления и даже питания ныне получаются из-за границы, необходимо, в виде временного косвенного налога, обложить все без исключения ввозимые товары особым налогом в размере 5—10 процентов, кои получать натурой и только как исключение валютой.
Необходимо, опираясь на частный коммерческий и общественный аппарат, полностью использовать таковой под непосредственным контролем правительства, предоставить ему вывозить определенные количества зерновых продуктов и иного сырья на предмет его реализации за границей но наивысшим ценам и вменить в обязанность тому же аппарату на реализованную сумму приобретать из первых рук, доставлять в Россию и распределять здесь необходимые предметы потребления и питания.
Для проведения в жизнь намеченной программы потребуется время, а жизнь не ждет и настоятельно требует дела, а не слов, вот почему надо для начала поручить в срочном порядке одной или нескольким крупным, заслуживающим полного доверия европейским фирмам при участии какой- либо общественной организации, поставившей себе целью заботы о воинах и их семьях, заготовить своими средствами и вывезти за границу часть зерна для обращения его в предмет потребления и питания на указанном выше принципе, а предпринимателей освободить от реквизиций.
Для всей этой работы должен быть создан аппарат из общественных сил, возглавляемый представителем правительства, облеченным диктаторской властью по затронутому вопросу. Одновременно с обращением к частным работникам должна быть воздвигнута виселица для спекулянтов и мешающих возрождению России торгашей и себялюбцев.
Подробный проект вышеназванных мероприятий в случае Вашего согласия на предлагаемые меры может быть представлен в течение ближайших дней.
Генерал-лейтенант Слащов-Крымский
Рапорт этот, ввиду отсутствия генерала Врангеля, находившегося в это время на фронте, был представлен мною лично генералу Шатилову. Последний просил оставить этот рапорт у себя для ознакомления.
На другой день я получил от него такую записку:
I–IX 1920 г.
Генерал-лейт. Слащову-Крымскому
Ввиду того, что доклад Ваш Главкому содержит в высшей степени важные мероприятия государственного значения, полагал бы необходимым с решением по нему обождать приезда генерала Врангеля. Вероятно, завтра Главком будет в Севастополе. Доклад Ваш я послал генералу Вязьмитинову с просьбой сегодня же вернуть его Вам[18].
Генерал-лейт. Шатилов
Однако после приезда главкома я несколько дней ожидал вызова для доклада по затронутому вопросу, но вызов этот не последовал, и, как в дальнейшем выяснилось, решение правительства по сему важному вопросу имело характер полумеры, т. к. оно совершенно не удовлетворило ни офицеров и ни семей военнослужащих. Последовавшие прибавки к содержанию и единовременные пособия не могли достигнуть своей цели, так как дороговизна жизни прогрессивно росла, а правительство, видимо, боялось решиться на тот героический шаг, который открыто я высказал.
Такая же нерешительность, расхлябанность и двойственность проглядывала в действиях правительства и по украинскому вопросу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.