Глава 3 «Это “четыре свадьбы и одни похороны” с яйцами и ****»
Глава 3
«Это “четыре свадьбы и одни похороны” с яйцами и ****»
«Хью так сексуален, – замечает Бен Элтон. – Я всегда знал, что в нем живет романтический герой. У него глубокий взгляд синих глаз, он очень мускулистый. Я видел, как он играл на пианино в футболке. У него так классно перекатывались бицепсы!»
Все, кто наблюдал за карьерой Лори, знали, что он не только очень веселый человек, но еще и талантливый музыкант. Всем было известно, что он – отличный семьянин. Но лишь немногие видели в нем романтического героя или секс-символа (надо сказать, что этот титул Хью ужасно смущает). Но со временем все изменилось.
Когда книга Элтона «Невообразимое» вошла в список бестселлеров, кинематографисты сразу же заговорили об экранизации. Менее очевидным было решение писателя, который стал и режиссером картины, пригласить на главную романтическую роль одного из своих лучших друзей, человека, имя которого все связывали с фарсом и комедией. Главная женская роль в фильме «Все возможно, детка» (Maybe Baby) досталась Джоэли Ричардсон, с которой Хью уже встречался на съемочной площадке «101 далматинца». На этот раз Хью и Джоэли играли нормальных, симпатичных супругов, которые успешно строят свою карьеру, но которым не хватает того, о чем они мечтают сильнее всего: у них нет ребенка.
К этому времени история знакомства Элтона и Лори насчитывала уже двадцать лет. Бен твердо знал, почему хочет поручить главную роль в своем фильме именно Хью.
«Секрет очень прост. Хью – великолепный актер. Я всегда чувствовал, что ему необходимо раскрыться. Он много думает, но не умеет «продать» себя. Конечно, он отлично справляется с комедией – играет милых дурачков и идиотов. Но те, кто хорошо его знают, а таких людей немного, понимают, что, помимо сомнений и неуверенности, в нем есть огромная внутренняя сила, глубина и недюжинный ум. Когда я предложил ему сыграть Бена, он удивился: «Бен, ты хорошо подумал? Ты думаешь, я справлюсь с этой ролью?». Но когда я увидел его через объектив камеры, его уязвимость поразила меня. Хью – очень сложный человек и абсолютно особенный. – Без тени шутки писатель добавляет. – Он – наш новый Кэри Грант или Том Хэнкс. Он обладает фантастической внешностью. Из них с Джоэли получилась потрясающая пара. Думаю, что они – наш британский ответ Тому Хэнксу и Мег Райан».
Джоэли Ричардсон абсолютно согласна с Беном. «Хью загадочен и очень хорош собой. Я познакомилась с ним на съемках «101 далматинца» и была просто очарована. Он кажется мне таинственным. В нем живет не только комическое дарование, хотя в комедии он просто неподражаем. Такого масштаба комический талант не купишь ни за какие деньги».
Естественно, что сам Хью высказывается более приземленно: «Мне очень льстит то, что Бен так отзывается обо мне. Не знаю даже что и сказать. Может быть, он послал сценарий Тому Хэнксу, а тот отказался, и тогда Бен решил заменить его мной. А если бы он взял на эту роль Кристофера Биггинса, то сказал бы то же самое о нем».
Очень типичный остроумный ответ настоящей звезды. Однако приглашение Бена действительно обрадовало Хью. «Я был польщен тем, что мне доверяют романтическую роль, какой я никогда прежде не играл. Еще больше мне польстило то, что Бен писал сценарий о собственной жизни. Хотя он в этом и не признается, но в этой книге очень много личного. Он пришел ко мне и сказал: «Ты сыграешь меня в кино?» Это большая честь, когда лучший друг говорит, что хочет, чтобы я сыграл его». Но тут же Хью добавляет, что его приятель Бен всегда был «совершенно сумасшедшим».
Хотя жена Бена, Софи Гейр, забеременела уже после того, как Элтон закончил писать «Невообразимое», сходство между реальной жизнью и вымышленной историей было очевидно. В книге супруги Сэм и Люси испробовали практически все способы зачатия, включая причудливые заклинания в духе «нью-эйдж», иглоукалывание и другие экзотические методы. В конце концов они решают прибегнуть к экстракорпоральному оплодотворению (ЭКО). Сэм работает в телевизионном комическом шоу. Он решает использовать эту проблему и проблему собственного псориаза для киносценария, который, как он надеется, избавит его он нудной повседневной работы. Ситуация очень похожа на ту, в которой на самом деле оказались Бен и Софи, включая и псориаз тоже.
Элтон говорил, что из всех написанных им книг эта – самая автобиографическая, хотя тут же оговаривается, что все это чистый вымысел. «Мы с женой прошли через экстракорпоральное оплодотворение, и я многое знаю об этом. Но Сэм и Люси – это не Бен и Софи. Для начала скажу, что я куда спокойнее и увереннее Сэма. Он куда придурковатее меня. Книга о том, что может случиться, когда желаешь чего-либо так сильно, что готов рискнуть тем, что уже имеешь».
Все эти медицинские процедуры заставляли Бена чувствовать себя полным «уродом», «печальным придурком, который сидит рядом с другими печальными придурками». Непрерывные и безуспешные попытки зачатия заметно осложнили отношения между супругами. После второй неудачи с ЭКО Бен в глубине души смирился с тем, что у них никогда не будет детей. Отношения стали печальными и тревожными. Бен рассказывал, что справиться с проблемами им помогала «выпивка и постоянное курение».
Но на третий раз все удалось. Софи забеременела. Хотя близнецы родились на девять недель раньше срока и весили всего по четыре фунта каждый, это способствовало воссоединению супругов. «Это стало для нас огромным шагом, поводом для настоящего праздника, – говорил Бен после рождения близнецов. – Из тоски родилась еще более сильная любовь. Теперь у нас двое детей. Это двойные проблемы, но в то же время и настоящая семья». Как и большинство мужчин, он считает, что весь этот процесс был гораздо тяжелее для его жены, чем для него самого. Когда родились близнецы, он не испытал того ослепляющего эмоционального подъема, какого ожидал, но сумел посмеяться, потому что малыши были такими забавными. Софи сразу же влюбилась в близнецов, реакция же Элтона была более сложной. «Не буду притворяться и говорить, что ахнул от восторга, впервые их увидев. Я глубоко люблю их, я готов сделать все что угодно ради их счастья и благополучия, но возвышенного момента всеохватывающего счастья я так и не испытал». Первые недели дети провели в инкубаторе, подключенные к трубкам и капельницам. У маленького Берта капельница была подключена прямо к головке, и ее закрывал пластиковый колпачок. Те м не менее для писателя и его жены все закончилось благополучно.
«Все возможно, детка» стала второй возможностью для Хью поработать с Джоэли Ричардсон, и он был очень этому рад. «Я был в восторге, когда она согласилась играть эту роль. Она – настоящая актриса. А вот себя я настоящим актером не считаю. Нам нужно было что-то настоящее, и она дала нам это. Ведь и Бен ставил фильм впервые». Хью добавляет: «Она очень красивая, очень яркая, веселая. И она обладает такой уверенностью, поразительной уверенностью. В то же время Джоэли очень уязвимый и нежный человек».
Джоэли отзывается о своем партнере столь же восторженно и тепло: «Хью обладает поразительным качеством. За внешним спокойствием скрывается потрясающая эмоциональность. В нем уживается два человека. Есть Хью, который танцует, отпускает шутки и переворачивает все с ног на голову. Но у него есть и другая сторона: мучительная, темная. Я люблю их обоих».
Элтону удалось сохранить равновесие между комедией и драмой. Люди, которые не считали Лори способным играть драматические роли, поняли, как глубоко они заблуждались. Хью справился с главной мужской ролью совершенно естественно. Ему не пришлось прятаться за гримасами и фарсовым юмором. Ричардсон тоже была превосходна в роли молодой женщины, жизнь которой постепенно рушится на глазах из-за того, что она не может получить то, чего хочет больше всего на свете.
Но не следует думать, что Хью не тревожился из-за этой роли. Эмоциональные сцены, связанные с горем, причиняли Хью настоящее горе. Он испытывал настоящее физическое потрясение. «Я чувствовал себя, словно только что потерял кого-то в автомобильной катастрофе. Меня трясло чисто физически. Я никогда не учился актерскому мастерству. У меня нет диплома по изображению горя. Я не знаю «нормального» способа, каким это следует делать». Хью был абсолютно честен, и все вокруг понимали, как ему тяжело. «Нужно ли сильно переживать или не нужно переживать вовсе? Должен ли я испытать подлинное горе и позволить камере увидеть это? Если я буду испытывать настоящие чувства, станет ли это видно зрителю? Или нужно вести себя полегче? Должен ли я просто напоминать о горе, демонстрировать его, но при этом не позволять себе испытывать его? Помните знаменитый пример из «Марафонца», где Лоуренс Оливье говорит Дастину Хоффману: «Ты должен пытаться играть, мальчик. Это куда проще». Хью до сих пор не уверен, справился ли он с этой задачей. «Правда в том, что я не знаю. Я не знаю, смогу ли сделать нечто подобное, если понадобится. Я не учился этой профессии. Я не чувствую себя актером. Что должен чувствовать актер? Уж наверняка не то, что чувствую я».
Однако Хью лишился сна не только из-за всеохватного горя. В самый же первый день съемок он обнаружил, что ему предстоит самый ужасный кинематографический кошмар – съемки энергичной любовной сцены между ним и Джоэли продолжались целый день. По сюжету Сэм должен заниматься любовью с Люси, как только она сообщит, что настало подходящее время. Когда ему, ведущему сотруднику ВВС, звонят, он тут же садится на мотоцикл и мчится домой, срывая с себя одежду прямо у порога.
«Мне позволили только надеть носок, – говорит Хью. – Но для такой сцены я просто обязан был быть обнаженным. Это был мой самый мучительный кошмар еще со времен душа в школе. Я не мог поверить, что мне это предстоит». Хью признается, что в ночь накануне съемок этой сцены, он ни на минуту не сомкнул глаз. Стресс чуть было не привел к нервному срыву.
Для такой сцены требовалась определенная имитация. Лори признается: «Я никогда в жизни не пытался имитировать постельную сцену. Я лишился кинематографической девственности, и это было очень странно. Во время съемки я был близок к истерике. Некоторые эпизоды было очень трудно снять перед камерой. Я же англичанин. Мне было очень тяжело двигаться естественно на глазах у всех. Это было очень страшно». Хью продолжает, и в его глазах снова возникает страх, а может быть, чувство облегчения: «Тяжелы были не сами сексуальные сцены, а то, что мне пришлось обнажиться перед целой съемочной группой. Бен попросил меня порепетировать перед началом съемки, поэтому каждое утро у меня было по три репетиции, готовившие меня к ужасному моменту. К счастью, в этих сценах присутствовал элемент юмора, так что, надеюсь, зрители любовались не только моим телом. Было страшно, но я успокаивал себя: «Сегодня я не просто играю, но исполняю главную романтическую мужскую роль во всем фильме». Впрочем, Джоэли была гораздо опытнее меня и в романтических сценах тоже. Она очень поддерживала и успокаивала меня. И все же я твердил: «Послушайте, я привык заниматься такими вещами на глазах только одного человека».
Актер говорит, что срывать с себя брюки и обнажаться перед целой съемочной группой для человека, получившего суровое пресвитерианское воспитание, было настоящим подвигом. Он до сих пор не смотрит сексуальных сцен в фильмах и не выносит, когда люди целуются публично. «В такие моменты я чувствую себя вуайеристом. Знаю, это глупо. Но я отворачиваюсь, и в кино мне хочется сделать то же самое».
В реальной жизни Хью считает сексуальные отношения по большей части травматичными и довольно неловкими. «В конце концов это не то, чем другие люди занимаются у тебя на глазах в реальной жизни. Мы видим, как люди ссорятся или бегут по улицам. Но если бы они начали срывать с себя одежду и заниматься сексом у тебя на глазах, то лично я мгновенно захлопнул бы дверь. Со мной однажды такое случилось, когда в Марокко я оказался в одной палатке с хиппи из Голландии. Они не видели в этом ничего особенного, но я был шокирован. И я отправился на невероятно долгую прогулку. Оказалось, что прогулка была недостаточно длинной, поскольку вернулся я ко второму акту. И мне пришлось отправиться в путь снова».
Хью добавляет: «Когда в комнате вас всего двое, это нормально. Но это не то дело, которым можно совершенно естественно заниматься на глазах у пятидесяти упитанных мужчин в джинсах, которые пристально на тебя смотрят. Эти пятьдесят человек точно знают, что ты должен делать и как именно. В такой ситуации сильно развивается периферическое зрение. Начинаешь замечать людей уголком глаза. Целуешься и слышишь, как кто-то говорит: «Разве это нужно делать так?»
Хью считает, что справился со своей сценой нормально. «Это было страшно. Но теперь я считаю себя квалифицированным. Не знаю, может быть, стоит выдать мне маленький диплом с надписью: «Он снялся в своей первой сексуальной сцене».
Неурядицы в личной жизни сделали экранные любовные сцены еще более тяжелыми. Все началось еще до «Все возможно, детка», когда Хью уехал в Южную Африку сниматься в детском фильме «Страна львов». Та м у него случился роман с режиссером Одри Кук. Хью всегда скрывал свою личную жизнь, но когда пошли сплетни, он вернулся в Англию, чтобы рассказать обо всем жене, с которой к тому времени прожил уже 11 лет. «Вряд ли мне удалось бы что-нибудь исправить словами, – говорит он, – поэтому лучше было не говорить ничего. Дома все как-то утряслось». Во время съемок фильма Бена супруги окончательно решили сохранить брак. Друзья семьи говорили, что Одри была очень расстроена, но Джо оказалась настолько преисполнена решимости сохранить свою семью, что даже написала сопернице очень эмоциональное письмо, умоляя ее прекратить встречи с ее мужем.
Конечно, таким эпизодом не стоит гордиться, но его следовало пережить. «Для меня было ужасно сидеть и твердить: «Бедный я, бедный. Жизнь так тяжела. Повсюду сплошные соблазны». Нужно просто справляться с тем, с чем приходится справляться. Не знаю, труднее ли это актеру, чем коммивояжеру, или нет. Я ненавижу слово «гламур». Странно было бы, если бы я считал собственную жизнь гламурной. Можно ли гламурно заказать, к примеру, гамбургер?»
Жена простила Хью. Любовные сцены новой картины не вызвали у нее неприятия.
«Жена прочла сценарий и ничего не сказала. Мне приходилось целовать Джоэли на экране. Один из моих сыновей увидел это, и это ему не понравилось. Отлично! Теперь я перешел в такой период профессиональной жизни, когда уже могу его смутить».
Несмотря на все экранные и жизненные страхи, Хью справился с этим периодом жизни вполне благополучно. Он благодарен Бену за великолепную атмосферу, в которой все чувствовали себя абсолютно уверенно. «У нас все было замечательно. Мне не с чем сравнивать – ведь я никогда не делал ничего подобного прежде. Это был абсолютно новый опыт».
Даже при отсутствии уверенности в себе и необходимости участвовать в весьма непростых сценах Хью буквально наслаждался работой. Он даже взял в свои руки бразды правления, когда Элтону пришлось ехать в больницу во время рождения близнецов. И все же, сколь бы ни нравилась ему эта работа, просматривать отснятый материал на мониторе было для него «почти невыносимо». Он обхватывал голову руками и мечтал только об одном – поскорее оказаться подальше от всего этого. Хью так и не привык видеть себя на экране. На самом деле, он практически никогда (ну или крайне редко) смотрит собственные фильмы или телевизионные программы.
«Я прекратил смотреть на себя давным-давно, потому что это очень болезненно. Я постоянно думаю: «О, если бы я тут поступил вот так? А почему здесь я не сыграл вот этак? Знаете, бывают дни хорошие и дни плохие».
Он никогда не читает статей о себе, даже положительных. Точно так же он относится и к интервью. «Давая интервью, оказываешься в очень уязвимом положении. Тебе приходится буквально выворачиваться наизнанку, – говорит он. – Интервью крадут твою душу, твою личность, твою личную жизнь».
Большинству людей, если только они не исключительно влюблены в самих себя, тяжело слышать собственный голос или видеть себя на экране. Хью – не исключение. «Большинство из нас терзается мыслью о том, насколько мы хуже, чем нам казалось. Трудно смотреть на себя, но еще хуже себя слушать. Когда мысленно слушаешь свой голос, он кажется интересным. Меняется интонация, голос окрашивается эмоциями. А когда слышишь свой голос с экрана, он звучит просто кошмарно».
Даже первый просмотр в окружении друзей для него мучителен. Он всегда закрывает уши руками. «Я так плотно затыкаю уши, что порой мне кажется, что из них вот-вот пойдет кровь. А потом мы смотрим материал в более широком кругу, и это уже легче, потому что всегда кто-то смеется».
Критика встретила фильм «Все возможно, детка» довольно благожелательно. Критики сходились во мнении о том, что основной успех пришелся на исполнителей второстепенных ролей. Элтон не изменил себе. На второстепенные роли он пригласил великолепных актеров. Эмма Томпсон сыграла задумчивого гуру «нью-эйдж». Дон Френч была превосходна в роли австралийской медсестры. Джоанна Ламли прекрасно справилась с ролью жесткой лесбиянки, менеджера театрального агентства. А одареннейший Роуэн Аткинсон замечательно сыграл слегка отрешенного акушера. Тому Холландеру досталась роль режиссера-шотландца.
«Дон Френч была просто превосходна, – вспоминает Хью. – Она снималась всего два дня. Неприятно, когда работаешь несколько месяцев, а потом приходит кто-то и крадет весь успех за два дня. Она примчалась и умчалась, а все вокруг только и твердили: «Ну разве она не прелесть?».
Вспоминая Роуэна, с которым он работал вместе над «Черной Гадюкой», Хью просто качает головой и бормочет: «Я просто наблюдал за ним и диву давался. Он из другой породы. Он абсолютно самодостаточен. Он по-другому относится к своей работе. И он всегда очень сосредоточен, очень сконцентрирован. Он думает обо всем, о каждой миллисекунде своей работы. В каждом дубле у него видишь что-то новое. Наблюдать за ним – одно удовольствие. Он – потрясающий актер».
Не меньше талантов участвовало и в записи саундтрека. Заглавную песню Бадди Холли исполнил сам Пол Маккартни. Кроме него, в записи участвовали Westlife, Roxy Music, Лин Марлин, Atomic Kitten, Elvis Costello & the Attractions, Джордж Майкл и Madness.
Хотя Хью казалось, что этот успех не заслужен, все же он понимал, что ему очень повезло. Он знал, что и сам он, и Бен многим рисковали, но риск оказался оправданным для них обоих. «Приглашение на главную романтическую роль меня страшно напугало. Чтобы справиться с этой картиной и стать кем-то вроде Джорджа Клуни, пришлось постараться. К счастью, Бен поставил на меня. Надеюсь, я оправдал его доверие приличной игрой».
«Он – один из самых приземленных людей в шоу-бизнесе. Мы очень быстро подружились. Не думаю, чтобы за последние двадцать лет он сильно изменился, но после моего фильма публика стала воспринимать его по-другому».
Бен Элтон
Данный текст является ознакомительным фрагментом.