Глава двадцать пятая ГНЕЙ ПОМПЕЙ — НОВЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ В ВОЙНЕ СО СПАРТАКОМ

Глава двадцать пятая

ГНЕЙ ПОМПЕЙ — НОВЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ В ВОЙНЕ СО СПАРТАКОМ

I

О своем славном подвиге — невиданной стене — Красс с гордостью сообщил в Рим. В его письме особенно подчеркивалось, что такие большие работы он вопреки общим ожиданиям завершил в короткое время.

Но в Риме почему-то никто не разделял его восторга. На народных сходках явно властвовал видный сторонник Помпея М. Лолий Паликан, красноречие которого Цицерон именовал «более удобным для слуха невежд». Этот-то вот Паликан прямо говорил о неспособности полководца и указывал, сколь опасно дальнейшее затягивание войны благодаря тактике новоиспеченного Фабия Кунктатора. По его словам, финансовое положение государства продолжает оставаться далеко не блестящим, курсы акций в связи с каждой победой Спартака или неоднократно возобновляемой надеждой на его поражение то поднимаются, то вновь резко падают, разоряя большое количество состоятельных людей.

Паликан говорил правду. Налицо была та самая история, которую Цицерон в связи с войной против Митридата характеризовал позже (66 г.) так: «Когда в ту пору множество граждан потеряло в Азии большие капиталы, в Риме платежи были приостановлены, и все курсы пали. Иначе и быть не может; немыслимо, чтобы в одном государстве многие граждане потеряли свое имущество, не вовлекая в свою погибель и массы других лиц. Оградите же от этой опасности наше государство, — восклицал оратор, — и поверьте если не мне, то своим собственным глазам; римские курсы, римские денежные операции, производимые здесь, на форуме, состоят в тесной, органической связи с денежными оборотами в Азии; крушение этих последних не может не втянуть в ту же пучину и первых».

На эту-то тему в связи с войной против Спартака много говорил и Паликан. Указывал он также и на крайнюю жестокость войск Красса в обращении с италийским населением. И это не являлось ораторским преувеличением. В свое оправдание Красс мог только сказать — и его сторонники так и говорили, — что и предшественники его поступали не лучше. Позже (66 г.) Цицерон вспомнил и об этом. «Вспомните, — говорил он, — о том, какими происшествиями не так давно ознаменовалось следование наших полководцев по Италии, по городам и селам римских граждан; тогда вам легче будет догадаться о том, что происходит у иностранных народов. Верьте мне: не столько неприятельских городов погибло за это последнее время от оружия наших воинов, сколько союзнических — от их зимовок».

Несмотря на затруднительность положения, Красса в народном собрании стойко защищали его агенты и молодые друзья, видную роль среди которых играл Г. Цезарь. Этот молодой человек 31 года, родившийся в обедневшей аристократической семье, возводившей начало к Юлу, внуку богини Венеры, и римскому царю Анку Марцию, племянник Г. Мария и зять Л. Циниы, считался одним из демократических вождей, подававших большие надежды.

Но обстановка для Красса становилась в Риме все более неблагоприятной. Страшная угроза его престижу со стороны его соперника Помпея непрерывно нарастала.