Новые участники и новый расклад сил в нефтяной войне

Новые участники и новый расклад сил в нефтяной войне

Помимо Рокфеллера, Ротшильдов и Нобелей, в последнее десятилетие XIX века в нефтяную войну включился еще один клан. Родоначальником этого клана, благодаря которому появилась на свет компания «Шелл», стал бизнесмен англо-еврейского происхождения Маркус Сэмюэл.

Приложив немалый труд, Маркус Сэмюэл наладил тесные связи с шотландскими торговыми домами в Калькутте, Сингапуре, Бангкоке, Маниле, Гонконге и других городах Индостана и Дальнего Востока. Маркус Сэмюэл обожал разные безделушки и весьма успешно торговал в Лондоне шкатулками с инкрустацией из раковин. После открытия в 1869 г. Суэцкого канала морской путь из Европы в Азию и обратно значительно сократился. K отцовскому предприятию были привлечены и оба сына, Маркус Сэмюэл-младший и Сэмюэл Сэмюэл, которые тоже оказались удачливыми дельцами.

Приехав в 1890 г. на Кавказ, Маркус Сэмюэл-младший тут же смекнул, какую выгоду сулит морская перевозка нефти на Дальний Восток. Простор для деятельности открывался невероятный! Маркус решил втайне наладить сбыт ротшильдовской нефти одновременно во многих восточных портах, чтобы «Стандард ойл» просто не успела снизить цены и выбить нового конкурента. C помощью отцовских связей Маркус Сэмюэл-младший и его брат Сэмюэл развернули на Дальнем Востоке широкомасштабную нефтяную торговлю. B августе 1892 г. по Суэцкому каналу прошел первый наливной пароход, названный в честь раковины – «Багрянка» (он был построен по проекту Маркуса Сэмюэла и застрахован лондонской компанией «Ллойд»). Это обстоятельство чрезвычайно раздосадовало руководителей «Стандард ойл», которым отказали в разрешении проводить танкеры через Суэц. Почти вся нефть, впоследствии шедшая на Восток этим путем, принадлежала компании Маркуса Сэмюэла-младшего, совместно с домом Ротшильдов построившего целую флотилию нефтеналивных судов.

Из-за низкой конъюнктуры «Товарищество бр. Нобель» переживает трудные времена. B декабре 1892 г. Эдла рассказывает падчерице Анне: «Вчера я получила из Ростова телеграмму, которую подписали семь крупнейших бакинских предпринимателей – Гукасов, Тагиев, Манташев, Будагов, Арамянц, Лианозов и Шибаев». Они объединились с Нобелями в синдикат, призванный помочь им выдерживать натиск «Стандард ойл» в течение последующих пяти лет. «Если это удастся, мы сможем долго жить спокойно. Что такое объединение состоялось, большая для меня радость <…> и подтверждение великой предусмотрительности моего супруга <…>; не оставлены попытки и совместить наши интересы с американскими». Эдла собирается в Париж, чтобы вместе с Эмануэлем навестить Альфреда и обсудить с ним кое-какие дела. «Хорошо бы итальянское правительство купило паши предприятия в Генуе, сняв с компании огромное бремя <…> об этом можно только мечтать!»

Муж Анны, Яльмар Шёгрен, думает продать акции товарищества. Ha них есть спрос, однако совершенно нет предложения, замечает Эдла.

Нобели берут на себя сбыт 800 тыс. тонн производимой синдикатом нефти, но, как выразился Альфред, «адвокаты и прочие склочники добиваются раскола союза». Сотрудничество семи фирм разлаживается, и «Товарищество бр. Нобель» ищет договоренностей с ротшильдовским БПИТО и армянином Манташевым, бакинская компания которого за годы кризиса заметно расширилась. У Манташева остается монопольное право на поставки нефти в Египет, Палестину, Сирию и Индию. Нобели сохраняют за собой европейский рынок, а Ротшильды – свою обширную торговую сеть.

Теперь цены на бакинские нефтепродукты устанавливал комитет из 14 членов, что было прогрессивным шагом для молодой отрасли промышленности, развитию которой прежде метали соперничество и зависть. Объединение Нобелей, Ротшильдов и Манташева заинтересовало и компанию «Стандард ойл»: она усмотрела в этом зарождающуюся систему, которую можно будет со временем взять под свой контроль. Баку вырабатывало нефти больше американцев, к тому же по опасно низким ценам, что, разумеемся, беспокоило «Стандард ойл».

C начала 1890 г. Вильгельм Хагелин работает в Баку. Он заменяет Яльмара Круселля, когда тот уезжает отдохнуть. Кроме того, Вильгельм нужен управляющему, Леониду Рихтеру.

Рихтер оказывается большим любителем застолий, и Вильгельм пьет шампанское в таких количествах, что его жена Хильда начинает возражать. Работать Рихтеру некогда, так что, когда он увольняется, техническим директором становится K.B. Xaгeлин. Он быстро поднимается по служебной лестнице, о чем свидетельствует повышение жалованья – от четырех до двенадцати тысяч рублей. Когда в разгар летней жары 1892 года вспыхивает холера, Вильгельма вызывают в Баку противостоять ее распространению среди рабочих и служащих товарищества. Жена Хильда с новорожденным сыном живут в поселке среди прохлады Кавказских гор.

Холеру занесли приезжие из Средней Азии, и к появлению в Баку Вильгельма многие его жители прекратили работу. Из-за эпидемии половина города опустела, почти все магазины закрылись. Ha промыслах стояла тишина. Работать продолжали лишь у Нобелей, но настроение было подавленное. Эмануэль Нобель послал в Баку и Астрахань специалистов по холере – русского доктора Шубенко и американца доктора Блэкстайна (Блахштейна). Оба окончили Институт экспериментальной медицины в Петербурге. Штатный врач компании, доктор Петкевич, вместе с несколькими служащими устроил барак для холерных больных и поставил палатку для медперсонала, оборудованную инфекционным аппаратом.

Отряд во главе с Хагелином днями и ночами обследовал дома и предприятия в Черном городе, следил за поддержанием чистоты, за тем, чтобы никто не ел свежих фруктов и не пил сырой воды. B России бывали случаи убийства врачей, поскольку их Считали разносчиками заразы, но к Хагелинову отряду относились с доверием, и он сумел успокоить народ. B Балаханах несколько фирм попыталось совместными усилиями организовать обходы своих сотрудников, как это сделало «Товарищество бр. Нобель» в Черном городе, но балаханские жилые кварталы отстояли слишком далеко друг от друга, и наладить там работу было сложнее. B Петербург ежедневно телеграфировали о положении дел. Среди работников Нобелей оказалось 157 случаев холеры, около 40 из них со смертельным исходом.

B Хагелиновом отряде обошлось без потерь, не заболел и никто из врачей. Осенью в Баку приехал Эмануэль Нобель с сестрой Миной, и в поселке Пстролеа устроили празднество – роскошный ужин с танцами. Доктор Блэкстайн произнес краткую речь о вешкой силе медицины: «Вот перед вами я и доктор Шубенко. Он поглощал огромные количества салола и нафтола (дезинфицирующие средства для кишечника. – Б.О.), я же ограничивался чаем и красным вином. Как видите, мы оба остались живы!»