Письмо Булату из Калифорнии

Что в Калифорнии, Булат, —

не знаю. Знаю, что прелестный,

пространный край. В природе летней

похолодает, говорят.

Пока — не холодно. Блестит

простор воды, идущий зною.

Над розой, что отрадно взору,

колибри пристально висит.

Ну, вот и всё. Пригож и юн

народ. Июль вступает в розы.

А я же «Вестником Европы»

свой вялый развлекаю ум.

Всё знаю я про пятый год

столетья прошлого; раздоры,

открытья, пререканья, вздоры

и что потом произойдёт.

Откуда «Вестник»? Дин, мой друг,

славист, профессор, знаний светоч,

вполне и трогательно сведущ

в словесности, чей вкус и звук

нигде тебя, нигде меня

не отпускает из полона.

Крепчает дух Наполеона.

Графиня Некто умерла,

до крайних лет судьбы дойдя.

Все пишут: кто стихи, кто прозу.

А Тот, кто нам мороз и розу

преподнесёт, — ещё дитя

безвестное, но не вполне:

Он — знаменитого поэта

племянник, стало быть, родне

известен. Дальше — буря, мгла.

Булат, ты не горюй, всё вроде

о’кей. Но «Вестником Европы»

зачитываться я могла,

могла бы там, где ты и я

брели вдоль пруда Химок возле.

Колибри зорко видит в розе

насущный смысл житья-бытья.

Меж тем Тому — уже шесть лет!

Ещё что в мире так же дивно?

Всё это удивляет Дина.

Засим прощай, Булат, мой свет.

1977